«Иногда все это кажется бессмысленным», Энн, 29 лет

О себе: освободившись от влияния родителей и их представлений о моем светлом будущем, я смогла разглядеть собственные мечты.

Во время медового месяца, сидя за завтраком, я прочла новость о крахе корпорации Enron, где мой муж только что начал работать. Через месяц Нэт стал безработным, и я оказалась в нашей молодой семье единственным кормильцем. В течение нескольких следующих месяцев я занималась собственным бизнесом, а Нэт безуспешно искал работу и в итоге решил пойти в бизнес-школу. Я преподавала танцы по двенадцать часов в день, мне было очень тяжело; стресс вызвал серьезные проблемы с пищеварением. Мне было двадцать четыре.

Через некоторое время раздался телефонный звонок, и мне сообщили, что мой отец умер от сердечного приступа во время отдыха на Файер-Айленд. У отца был большой преуспевающий ювелирный магазин, и я была его единственной наследницей. Внезапно у меня на руках оказалось два бизнеса, два дома, две собаки и собственная семья. Мне было очень сложно, и никто не бросился ко мне на помощь со спасательным жилетом. Мне было двадцать пять.

Как оказалось, главная неожиданность была еще впереди: это была даже не смерть отца, не необходимость управлять бизнесами или решать проблемы с мужем. Сюрприз был связан с человеком, которого я считала самым надежным источником поддержки и любви, — с мамой.

Меня нередко называли упрямой, сильной, решительной, смелой и физически стойкой. Мой муж, ростом 195 см и весом почти 90 килограммов, часто говорил, что ему кажется, что я крупнее него. Подозреваю, что и мама думала так же и даже не заметила, что мне стало невыносимо тяжело.

Мне нужна была помощь и в финансовых делах и в преодолении душевного кризиса, вызванного избытком драматических событий. Мама дала мне денег на оплату услуг психотерапевта; я только потом поняла, что эти сеансы мне очень помогли. Но этого мне было мало — и я считала, что она может (и должна) мне помочь. Возможно, она думала, что обеспечивать меня материально должен Нэт, но он ведь собирался поступать в университет.

Однажды я сказала ей прямо: «Ты должна мне помочь. Я не справляюсь в одиночку, а от Нэта никакого толку». А она ответила: «Ты же сама обещала Нэту помочь оплатить школу и два года студенческой жизни. Обещала — держи слово». Вот это да! В марте 2004 года, после двух с половиной лет брака, я подала на развод. Мне было двадцать шесть.

Следующие два года оказались странным и одиноким периодом взросления. Я нашла новую работу, влюбилась, переехала в Нью-Йорк и почти перестала общаться с матерью. Дело в том, что, как только я решила развестись, она предложила Нэту пожить у нее. Иными словами, я изо всех сил работала, чтобы содержать себя и оплачивать услуги юриста, сохранить дом, начать карьеру в совершенно новой области и переехать в другой город, а Нэт спокойно жил у моей матери и каждый вечер ужинал с ней. Абсурд!

Мы с мамой не разговаривали два с половиной года, и во многих смыслах это были лучшие годы моей жизни. Я начала играть на сцене и смогла в творчестве выплеснуть гнев и печаль, связанные со смертью отца. Мне это помогло. Я смогла оторваться от родителей, перестать жить их желаниями и разглядеть собственные мечты. Появилось новое ощущение свободы. Через некоторое время я почувствовала, что готова вернуться в Техас и начать восстанавливать отношения с матерью — но на своих условиях.

Мне было сложно пойти против желания родителей и начать работать простым ассистентом. Но, решившись на это, я смогла выбраться из привычного болота, встретить новых людей и получить нынешнюю работу. Я страшно рада, что пошла таким путем.