– Все были как пьяные и в разные стороны ломанулись. Капитан вроде Рима изловил, а тот ему предплечье сломал, а сам давай чесать. Я сам-то не очень помню, по правде: все как в тумане. Очнулся здесь, смотрю – четверо нас.

Ким только сейчас заметил, что командир держит правую руку на уровне груди, на весу.

– За Риманом погнался Арипов, – с видимым внутренним усилием сказал он и зачем-то прибавил: – Он не убегал, а хотел остановить товарища.

– И что? – холодея, спросил Ким.

– Что было дальше, мы не знаем, – объяснил Сун, – Но только уже ведь больше четырех часов прошло.

– Смотрите, вон там! – Забыв про спящую мать, Рут вытянула руку и указывала на далекую маленькую фигурку в сумеречной дымке. Человек приближался, но понять, кто это, было пока невозможно.

Это оказался Панько. А узнали они его крупную фигуру не сразу, потому что на спине он тащил Римана. Точнее, тело Римана.

Сжав зубы, Каверин смотрел, как Панько бережно укладывает друга на землю. Даже несведущий Ким сразу догадался, что случилось: голова у Римана лежала неестественно – очевидно, он сломал шею.

– Там какая-то скала торчит посреди степи – отвесная, гладкая, как болт, – глухо выговорил Панько. – Не знаю, как он на нее взобрался. Он вообще лазал всегда не очень, с учебы еще…

Сун положил руку ему на плечо.

– Э-ге-ге-эй… – послышался далекий голос и, чуть не свернув шею резким движением, Ким разглядел еще кого-то, бежавшего к транспорту с той же стороны. Еще за полсотни метров человек начал размахивать руками: – Я зде-есь! Свой!

«Чей же еще… Кому тут быть, кроме нас?» – оцепенело подумал Ким. Это был не Ерик.

Добежав, Влас повалился на бок и навзничь, подняв облако песчаной пыли:

– Вселенная меня забери! Думал, не успею до темноты – и все, каюк… Ну это было, скажу я вам, что-то с чем-то! – Шумно подышав, он приподнялся на локтях, – А что это, кстати, было?

– Геомагнитная буря, – с готовностью ответила Кира, которую все-таки разбудили. Несмотря на пережитое, ни грамма дружелюбной заинтересованности окружающим миром не исчезло из ее голоса. – Резкое изменение кольцевого тока Земли, дельта которого может доходить до экстремально больших значений. Нарушает работу электроники и систем связи, так же как и нейронных цепочек коры головного мозга, приводя к нарушениям когнитивной деятельности, дестабилизации эмоционального фона и глюкам.

– A-а… Значит, нам всем привиделось, что надо валить, вот мы и драпанули… – с пониманием протянул Влас.

– Да, в таком состоянии проявления страха у одного члена группы вызывают цепную реакцию паники у остальных, – подтвердила Кира и, подумав, добавила уже менее уверенно: – Правда, немного аномально, что все разбежались. Обычно при Магнитке, знаете ли, тянет закопаться куда-нибудь, принять позу эмбриона и ни гу-гу. И так с недельку-две.

Киму показалось, что в точности это словцо – «закопаться» – он слышал от Ерика, когда тот описывал Магнитку. «Ходишь, как стукнутый, и мерещится всякое…»

– Влас, Панько, вы Ерика где в последний раз видели, не вспомните?

Панько только расстроенно пожал плечами. А Влас вдруг сел и посмотрел на Кима как-то побито.

– Я его видел. Там, в скалах.

Влас замолчал, и Ким тоже молча ждал продолжения.

– Он там в какой-то разлом свалился, – Влас не смотрел Киму в глаза. – Глубоко.

– Он был мертв? – спросил Ким спустя пару минут.

– Я не уверен, – извиняющимся тоном ответил Влас. – У него голова была вся в крови. И вообще он… ну, не шевелился.

– Ох… – горестно выдохнул Сун, а Панько сжал руками большую голову.

– И ты его там оставил?! – гневно воскликнула Рут.

– Так почти стемнело к тому времени, – принялся оправдываться Влас. – И сил никаких, а стенки там совсем крутые, я бы в одиночку ни в жизнь его не вытащил. Но место я запомнил, утром можно туда…

И правда, стало совсем темно – а Ким и не заметил. Влас, поеживаясь, убеждал:

– Ну правда, так ведь только заблудишься: пойдемте в транспорт, а завтра…

Каверин только посмотрел на него и опять ничего не сказал.

– Да мы бы пошли, – негромко откликнулась Рут. – Только никак. Дверь, понимаешь, на замке.

– Как на замке?

Ким устал переживать, устал удивляться. Ну на замке и на замке, с дверями бывает. Но Влас выглядел совершенно ошарашенным и повторил еще раз, громче: «То есть как – на замке?!»

– Похоже, кто-то, кто выбегал последним, закрыл ее за собой, – объяснил Сун. – И она встала на блок-автомат. Кого поблагодарить – неизвестно, но нам теперь разницы нет.

– А разблокировать? – потрясенно спросил Панько.

– Автомат, – еще раз повторил Сун, – Наверное, система включилась сама, пока мы тут в салочки бегали. Там небось и свет горит внутри.

– И будет, значит, гореть несколько месяцев… – медленно проговорил Влас. – Когда мы уже все…

– А ну-ка, закрыл рот! – грубо отрубил Каверин.

– Но он прав, – невинно произнесла Кира. – Для нас с вами, здесь присутствующих, такое положение вещей может означать, пожалуй, только одно.

– Мы переночуем здесь, – внятно произнес командир. – И выступим с утра. Даже от деревни старообрядцев до Города можно дойти за пару суток.

– Если знать, куда идти, – пробормотал Панько. – Кто-нибудь представляет, где мы находимся?

– Какая разница? Ночевать где бы то ни было на Открытой земле… – Сун, кажется, поежился. – Оружия ведь ни у кого нет?

– Такие, значит, силовики теперь в Городе?! – Рут вскочила, и даже в темноте, которая была уже почти непроглядной, Ким увидел, как блеснули ее глаза.

– Стыд… – Голос Каверина был негромок, но обжигал. – Женщины не боятся, а вы – лапки кверху?

– На самом деле я как раз очень боюсь, – немного подпортила эффект Кира. – Дело в том, что будет очень холодно и плюс к тому еще эти звери…

– Какие звери? – осторожно переспросил Влас.

– Ну, если мы все немного помолчим, то уже сейчас можно будет понять, какие именно. Или через несколько минут, когда они подойдут немного поближе, если кто-нибудь зажжет фона…

Рут опять запечатала матери рот ладонью, а другой прикрыла свой. Настала тишина. И в ней Ким отчетливо услышал далекий вой.

– Кто это? – Шепот Власа был тише тихого.

– Стая, – выдохнула Рут, – Но она пока далеко. Если замереть, может стороной пройти.

– Рыси разве охотятся стаями?..

– Рыси и не воют, – отозвалась девушка, помогая матери подняться на ноги. – Это волки.