Я обернулась на звук шагов, шлепающих по камням. Нивен уходил прочь, осторожно ступая по узкой дорожке.

– Ты куда собрался? – окликнула я.

– Прогуляюсь, – ответил он, не оборачиваясь.

– Нивен, не дури! Нам надо держаться вместе.

Брат остановился и выпрямился.

– Нет.

Слово, произнесенное на языке смерти, заглушило беспокойный гул волн, заставляя воды отступить. Нивен говорил как жнец, а не как мой брат.

– Мне нужно время, Рэн, – добавил он, отводя взор.

Я не видела цвет его глаз и не знала, злится он, грустит или напуган.

Но Нивен не дождался ответа. Он помчался по берегу, исчезая в черной и зыбкой дали. Я вздохнула. Волны плескались о камни, мягко обдавая ноги. Хиро положил руку мне на спину, но ничего не сказал. Мы смотрели вслед Нивену.

– Последи за ним, – попросила я Хиро. – Пожалуйста.

Дух-рыбак сжал мне плечо.

– А как же ты?

– Со мной все будет в порядке. – Я кивнула на висящие на поясе ножи. – А вот из Нивена боец паршивый.

Уголки губ Хиро опустились, он нежно обнял меня. Я положила подбородок на его плечо и от удивления затаила дыхание, застыла камнем, молясь, чтобы дух не почувствовал, как мое холодное медленное сердце вдруг пустилось вскачь. Возможно, с руками тоже следовало что-то сделать, чтобы они не висели безвольными плетями, но, прежде чем я решилась, Хиро отстранился.

– Будь осторожна, – предупредил он.

– Если что-то случится, Нивен услышит. У жнецов отличный слух.

Хиро на мгновение сжал мою руку и отпустил.

– Поспеши, – попросила я.

Он кивнул и пошел по побережью вслед за братом.

Я повернулась в другую сторону, пряча лицо от солнца. Скалы отбрасывали еще более темные, почти черные тени. Я перешагивала через камни и опиралась на уступы, спускаясь по неровным склонам. Шум волн становился все громче, воздух прохладнее, резкий запах соли прояснял разум.

Я села на гладкий камень и посмотрела на бледное небо. Всего на миг, на эти несколько минут, которые я провела одна, мне захотелось стать не шинигами и не жнецом, а просто девушкой, что очутилась очень далеко от дома. Я представила, будто вернулась в Лондон, в ту пору, когда осень золотит мир, а ночи пахнут углем. И нашлась маленькая комната, где я могу жить в безопасности вместе с любящим братом. Я не знала, как вернуть Нивена, а еще не знала, что делать с Хиро.

С того странного момента на берегу перед появлением Махо при взгляде на духа-рыбака мое сердце всякий раз начинало колотиться. С помощью Хиро я должна была добраться до трех ёкай, а затем похвалить его перед Идзанами, и все. Я не хотела уподобляться глупым женщинам из грошовых людских романов. Не могла позволить себе отвлекаться на случайную бессмысленную симпатию.

Я сдержала разочарованный вздох, зная, что звук может встревожить Нивена, и поднялась на ноги.

И в этот момент увидела ее.

Дальше по берегу на камнях спиной ко мне сидела женщина. Ее длинные черные волосы рассыпались и ниспадали в воду, словно фата, украшенная белыми морскими звездами, открывая изгибы обнаженной талии. Кожа на плечах плотно обтягивала кости, но дальше тело расплывалось, словно мираж.

«Длинные волосы волочились за ней по песку, в них запутались морские звезды и водоросли. Так говорилось в легенде. Это Исо-онна!» – подумала я.

Ёкай сидела довольно далеко, я не могла остановить время на таком расстоянии, поэтому взяла часы в руку и начала спускаться по скалам, не сводя с нее глаз. Вокруг нарастал шум океана, и стало тревожно, получится ли у Нивена услышать мой зов среди гула волн, разбивающихся о берег.

Под ногой сдвинулась галька, и я заскользила вниз. Часы пришлось выпустить, чтобы не разбить лицо, я закувыркалась, пока не приземлилась на плоский камень. Вот сейчас в яремную вену вопьются зубы, или меня скуют волосы, или ужасный крик пронзит мне мозг киркой. Но когда я перекатилась на колени и пригнулась в оборонительной позе, ёкай сидела на том же месте.

Своей неподвижностью Исо-онна напоминала живописное полотно, однако тревожные изменения в атмосфере подтверждали ее реальность. Я чувствовала рядом смерть, но не в крови и костях ёкай, как это бывает у жнецов или шинигами. Смерть наблюдала за нами с воды, то отдаляясь, то подползая.

Я дернула цепочку, но часы застряли между двумя камнями в паре метров от меня, ближе к ёкай. Пришлось ползти вперед, морщась, когда исцарапанные ладони касались шероховатых камней.

– Явилась прикончить меня? – спросила Исо-онна. В ее голосе не слышался волшебный неземной звон, как у Юки-онна, или гипнотизирующее эхо Хонэнгамэ. Она говорила очень тихо, шум волн почти заглушал слова, звучащие нежно и мягко.

– Прикончить? – переспросила я.

Ёкай вздохнула, но не обернулась.

– Я знаю, зачем ты здесь. Так чего ты ждешь?

«Часы выронила», – мысленно огрызнулась я, дергая цепочку, чтобы потихоньку подтянуть хронометр поближе. Разговор был столь хрупким, казалось, любой резкий выпад или громкий звук разрушит его.

– Я здесь, потому что ты нарушаешь баланс, – произнесла я, подползая ближе и стараясь говорить ровно.

Исо-онна резко хохотнула. Я замерла с протянутой рукой, ожидая следующего движения. Ёкай встряхнула головой, ее волосы рассыпались по плечам.

– Какой еще баланс? Я полсотни лет ничего не ела.

Я нахмурилась и двинула колено вперед. Разве Хонэнгамэ не сказала то же самое? Это, конечно, объясняет, почему на берегу не осталось костей. Наверняка все, что валялось здесь полвека назад, море давно унесло и утопило на дне.

– Никто не смеет подплывать к моим скалам, а я навечно к ним привязана и не могу вырваться даже ради спасения собственной жизни, – продолжила Исо-онна.

– Думаешь, я вот так сразу тебе поверю?

Я снова безуспешно дернула цепочку. Честно говоря, звучало правдоподобно, но надо было отвлечь ёкай, а тем временем освободить часы, намертво застрявшие между камней.

– Веришь ты или нет – мне все равно. Ты видишь, что я сижу здесь, мучаясь от голода.

И правда, чем ближе я подбиралась, тем четче видела ее кости. Острые края ключиц в месте соединения с плечами, суставы в локтях.

– Твое мнение не изменит мою судьбу, шинигами, – закончила ёкай.

Затем облако смерти наполнило мой рот горечью, язык онемел. Тогда я поняла, почему воздух вокруг ёкай был напоен тяжестью невидимого шторма, почему смерть клубилась в море, в сером цвете неба, в океане, смердящем кораблекрушениями, приливами и тысячами потерянных вещей.

Исо-онна пахла как умирающая.

– Сколько ты проживешь без еды? – спросила я.

Ёкай низко опустила голову, волосы рассыпались, обнажив острые торчащие позвонки.