– Ведьма? – удивлённо повторила за ним.

К своему стыду, я совсем забыла обо всём этом. Даже не спросила у Сира, а как дела у Айварса и Марины. Да что там, спросила… я и не вспоминала ни о ком, с маниакальным упорством травя свои мысли лишь воспоминаниями о Серёже.

– Да, – коротко кивнул Сир. – Если хочешь, можешь поехать со мной. История более чем интригующая. Услышишь всё, так сказать, из первых уст.

Поехать мне хотелось. Было любопытно посмотреть и на саму ведьму, и на сам процесс… Сожжения давно уже вышли из моды, но карательные операции всё же остались.

Вот только меня смущало, что присутствовать там могут знакомые лица. Например, Цаца. Или брат Серёжи… или сам капитан.

Разве разумно мне ехать и травить себе душу? Нет, неразумно.

– Я поеду, Сир, – в противовес всем своим здравым рассуждениям, вслух произнесла я, поднимаясь на ноги. – Когда выезжаем?

– Как здесь… пафосно, – хмыкнула я, когда Сир помог мне устроиться в изящном кресле.

Наблюдать за процессом мы будем с одного из пяти балконов, расположенных на втором этаже. Словно в театр пришли, на постановку, а не на суд над ведьмой.

– Она убила оборотня, пытаясь переложить вину на вампиров и разжечь тем самым войну, – отозвался Сир, рассматривая занимающих свои места людей внизу. – Нет ничего удивительного в том, что дело получило огласку и заинтересовало общественность.

– И лица всё знакомые, – вздохнула я, увидев брата Серёжи и Цацу.

Меня они тоже видели, но никаких реакций на их лицах я не заметила. А вот другие…

Мне стоило больших усилий сидеть спокойно, никак не выдавая внутреннее волнение. Многие из присутствующих не таясь пожирали меня глазами. И если от взглядов тех, кто находился внизу, я могла хоть как-то абстрагироваться, то вот от глав ковенов, занимающих со своей свитой остальные балконы, отмахнуться не получалось.

– Если станет совсем тошно, – тихо позвал меня Сир, – скажи мне. Мы сразу уйдём отсюда.

– Всё хорошо, – соврала ему, скользя взглядом по местам внизу.

Как бы я не отгоняла от себя мысли о Нём, сколько бы раз не запрещала себе думать, а всё равно выискивала глазами именно Сергея.

Глупо, правда? Даже Светлана на меня больше не смотрела, явно потеряв ко мне всякий интерес. Я ей больше не соперница. Да и не была ей никогда, если честно…

Я настолько погрузилась в свои мысли, что умудрилась пропустить появление обвиняемой в зале, очнувшись только на вызове первого свидетеля.

Всё оказалось куда банальнее, чем я могла себе предположить.

Любовь.

За всем вновь стояла любовь и злость женщины. Не везёт вампирам с этим всем, что тут скажешь…

Около десяти лет назад вампиры отказались обращать неизлечимо больного возлюбленного Вероники, той самой ведьмы, что сейчас с гордым видом даже и не думала отпираться от содеянного, признавая свою вину.

Отказы вампиров – обычное дело. Если всех желающих обращать, то в какой-то момент даже древние не справятся, и рухнет вся их отлаженная система. Но ведьма отказалась принимать такое решение кровососов. Она затаила злобу на них, ища способы отомстить.

Теряя близких, мы все ищем виноватых. Для Вероники ими стали вампиры. Десять лет она пыталась подобраться к ним всевозможными путями, ища способы истребить их в тайных библиотеках и старинных фолиантах.

Однажды ей повезло, она наткнулась на ведьму, в чьём распоряжении были древние книги с истинными именами демонов Преисподней. Высших демонов и принцев. Очень редкое издание, хочу отметить.

План был хорош, это даже я оценила. Использовать вызов и ловушку, подчинив себе демона и натравить на клыкастых… Вот только ведьма отказалась отдавать свои книги и… скоропостижно скончалась. Не без помощи Вероники, разумеется. И, да, это была та самая ведьма, имущество которой было выставлено на аукцион.

Вероника не успела забрать книги до того, как их конфискуют и увезут. Пришлось изобретать новый план по забору книг. Самой ей светиться было нельзя, поэтому она начала искать себе ведьмочку, с отсутствием семьи, чтобы потом (после избавления от нежелательного свидетеля) её никто не стал искать.

Оборотня Вероника присмотрела себе заранее, выбрав молодого, но не приближённого к вожаку. Немного подчинила себе его разум зельями, заставив влюбиться в себя и отправила сначала к Марине – в прямом смысле разнюхать, общается ли она с кем-нибудь сильным. А потом отправила его к волчьим праотцам, искусно подстроив смерть под причастность вампиров. Марина тоже должна отправиться по тому же маршруту, если бы не вмешалась я.

И вот, вроде всё хорошо. Книги у Вероники, оборотни обвиняют вампиров в смерти сородича, «АСК» пытается сдерживать псинок… И тут ведьма ошибается.

Ей бы сразу продолжить – книги ведь у неё. Могла бы вызвать демонов, приказать… Но – нет. Эмоции взяли вверх над ведьмой. Она больше не желала вампирам быстрого истребления. Она хотела насладиться своей местью, растянуть её.

И дотянула.

– Можно мы уедем отсюда? – прошептала я Сиру, как только судья начал зачитывать смертный приговор.

– Конечно, – коротко отозвался вампир, поднимаясь и протягивая мне руку.

Относительное спокойствие я смогла обрести только тогда, когда мы сели в машину.

– Тебя так присутствующие выбили из колеи, или сама ведьма? – поинтересовался Сир, как только машина тронулась.

– Всё вместе, кажется, – с шумом выдохнула я. – Мне её жаль.

– Ты ведь помнишь, что она хотела уничтожить меня и всех вампиров? – усмехнулся древний.

– Да, – я перевела взгляд в сторону окна. – В этом она видела способ облегчить свою боль.

– Все беды этого мира от любви, Ария, – произнёс после небольшой паузы Сир. – Люди ради своих любимых могут горы свернуть. Но ещё больше они готовы совершить из-за своего же эгоизма, помни об этом. Вероника просто слишком любила себя. Она не смогла справиться с осознанием того, что осталась одна, без своего любимого. Это она страдала. Это ей было плохо. И она сама решила мстить. Её никто не просил об этом. И кому от её действий стало лучше?

– Никому, – тихо произнесла, обдумывая слова вампира.

Всю оставшуюся дорогу мы провели в тишине, как и ужин, который состоялся сразу по приезду домой.

Даже оказавшись в своей спальне, я никак не могла выкинуть слова Сира из головы.

Любовь.

Да, все беды действительно от неё, но и без чувств не выжить.

Взять, например, меня. Даже то, что я смогла возродиться, получить второй шанс – всё благодаря любви. Изначально даже (если отбросить в сторону мои личные мотивы и чувства к Серёже), ведь Сир меня взял под свою опеку из-за любви. Из-за своего желания обрести спасение в лице будущей возлюбленной.