– Да, да, пожалуйста, – пролепетала Мариша. – Только сперва скажите, как там наша раненая?

– С ней все нормально. Врачи сказали, что до больницы они ее довезли живой. Операция начнется в ближайшее время, готовят персонал и инструменты. Могу я задать вам свои вопросы?

Мариша кивнула головой.

– Кто-нибудь знал, что вы собираетесь встретиться с Ириной?

Это был неожиданный вопрос. И Мариша замешкалась.

– Многие знали.

– Кто именно?

– Ну, дамский мастер, которая и дала мне телефон Ирины. Верней, продала за пять тысяч.

– Кто еще?

– Эля…

– Родственница Лидии?

– Эля – жена брата мужа Лидии.

– Да, родство отдаленное. Но все же, если можно, расскажите мне поподробнее о том, как получилось, что вы ввели эту особу в курс дела?

– Ну как… Я хотела узнать побольше про человека, который был с Лидией на фотографии.

– Какой фотографии?

– Последней фотографии Лидии. Там она с каким-то незнакомым мужчиной. Я же вам показывала.

– Да, да, помню, – откликнулся следователь.

– И я спросила у Эли, не знает ли она этого человека. Она не знала. И я сказала ей, что тогда попытаюсь разыскать подругу Лидии – Ирину, возможно, она узнает этого мужчину.

– Так, интересно. А почему вы вообще решили обратиться за помощью к Эле? Насколько я помню, у них с Лидией в последнее время наступило некоторое охлаждение в отношениях. Вряд ли она могла знать знакомых своей родственницы.

– Собственно, я у Эли и не собиралась спрашивать. Так уж получилось. А спросить я хотела у Ирины.

Следователь покивал головой и спросил:

– А что вы можете сказать про эту Элю? Вы же, насколько я понимаю, общались с ней дольше моего.

– Эля превосходный человек! – с жаром произнесла Мариша. – Высоких душевных качеств женщина. Она не только вызвалась присматривать за Володей вплоть до самого возвращения Лидии, но, представляете, она даже перевезла смертельно больного мужа к Володе в квартиру! Хотя тому трогаться с насиженного места в его состоянии вообще не рекомендуется.

– Так там еще и муж имеется? Мужа я что-то при дамочке не заприметил.

– Потому что он прикован к постели. Никуда не встает.

– Совсем никуда?

– Видели бы вы его! Он даже рукой шевельнуть не может! Бедный! Эля неотлучно находится у его постели, то воды ему подаст, то лекарство, то еще что-нибудь.

– Значит, она не работает?

– Нет. Когда ей? Я же говорю, она ухаживает за своим мужем.

– Да, за своим смертельно больным и потому нигде не работающим мужем, – пробормотал следователь. – А вы не задавались вопросом, он не работает, она не работает, как же они тогда живут?

– Как?

Мариша задумалась. Раньше ей этот вопрос в голову не приходил. Эля и ее муж не выглядели нищими. Она была неплохо одета, вещи были не самыми дорогими, но качественными и модными. Даже пижама, в которой лежал больной, тоже была из тонкого трикотажа, явно недешевая. И инвалидная коляска, вряд ли они получили ее в подарок. А еще лекарства, консультации врачей – это должно было стоить целое состояние.

– Ну, я не знаю, – пробормотала Мариша. – Вероятно, у них есть какие-то накопления. Я не спрашивала.

– Ладно, не забивайте себе этим голову.

Следователь вдруг сделался удивительно любезным. Он даже улыбался, глядя на Маришу.

– Вы удивительная женщина, – произнес он внезапно. – Когда я впервые увидел вас, то подумал, что вы и воды не замутите. А вы лихо раскрутили одно дело, теперь активно влезли во второе…

Но если Мариша ждала, что за этим последуют и другие комплименты, она горько ошибалась. Вместо комплиментов следователь сказал:

– Не завидую я вашему мужу.

Мариша насупилась. Но следователь продолжал смотреть на нее с улыбкой. И она решила, что дуться на него она сможет и потом.

– А как там дела со Светланой?

– О, с этой особой вообще все прекрасно. Она во всем призналась!

– Она знает, куда делась ее сестра?

– Нет, этого она не знает. Но, по ее словам, вряд ли мы увидим Лидию живой.

– Даже так?

– Светлана говорит, что сестра была такой дрянью, что запросто могли найтись люди, желающие ей зла.

– Наверное, в том числе и сама Светлана?

– Этого она не говорит, но, вероятно, так и есть.

– Но почему она так поступила? Почему ограбила свою сестру? Лидия ведь ей ничего из своих вещей не отдавала?

– Светлана сначала твердила одно, но потом все же проговорилась, что сестра ей задолжала. А там слово за слово выяснилось, что Лидия обращалась с ней как с рабыней и все время ей врала. Сначала упросила Светлану приехать к себе, помочь по хозяйству и с ребенком. Но когда Светлана снялась с места и приехала, все оказалось совсем не так, как обещала ей сестра.

Начать с того, что Лидия поставила ей условие: держать язык за зубами насчет того, что они родные сестры. Но это не главное. Она и обращалась со Светланой как с прислугой. Но она и это стерпела. Светлана вообще бы на все пошла, выполнила бы любое пожелание богатой сестры, лишь бы та ей платила. Но опять же, по словам сестры, Лидия не держала своего слова.

Когда приглашала Светлану, обещала ей золотые горы. Что Светлана ни в чем не будет нуждаться, что они станут жить одной семьей, а на деле оказалось, что Светлана у старшей сестры и ее ребенка была в полном подчинении. Денег Лидия ей почти не платила, но все время твердила, что она обязательно во всем поможет и поддержит Светлану, но когда-нибудь потом, при случае. А сейчас денег для нее нет. Да и вообще, какие могут быть счеты между своими. Так что Светлана сначала терпела, терпела, а затем терпение у нее стало истощаться.

– И она задумала уйти?

– Она уже не первый месяц продумывала план побега. Но, по ее словам, было обидно уходить с пустыми руками. Она ведь столько времени батрачила на свою сестру и уйти просто так? Получается, что работала Светлана совершенно бесплатно!

– Да, это не в характере Светланы, бескорыстно делать для кого-то добрые дела. Пусть даже и для собственной сестры.

– Деньги у сестры были, это Светлана знала точно. Помимо счета в банке, была еще заначка на черный день, припрятанная в домашнем сейфе, в нем Лидия держала крупную сумму наличными. Светлана говорит, что там чуть ли не миллион.

– Долларов? – ахнула Мариша.

– Рублей.

Мариша чуть не фыркнула. Тоже нашли крупную сумму! Вряд ли для Лидии это были большие деньги. Хотя она была готова признать, что для кого-то миллион мог представлять завидный куш.