– А, так Клео Райнс вернулась домой, – не дал ему договорить Энтони и залучился самой радостной из всех возможных улыбок. – Чудесно, просто чудесно! Тогда я немедленно отправлю за ней кого-нибудь из своих людей.

– Зачем? – с подозрением осведомилась Маргарет. – Девочка сейчас спит. Я влила в нее целый пузырек успокоительных капель.

– Ничего страшного, мои люди ее разбудят, – заверил ее следователь. – И приведут сюда.

– Да зачем? – повторила недавний вопрос Маргарет. Затем в ее светло-голубых глазах зажегся огонек подозрения, и она осторожно спросила: – Собственно, а что происходит? Северин, почему в твоем доме полиция?

– Моего отца убили, – ответил тот. – И украли крупную сумму денег с документами.

Маргарет охнула от этого известия. Ноги женщины подкосились, и, наверное, она осела бы прямо на пол, если бы мгновением прежде ее не подхватил под локоть Энтони.

Следователь оказался не только шустер, но и весьма силен. Он без особых трудов подвел, точнее сказать, подтащил Маргарет к одному из кресел, сгрузил ее туда и довольно проговорил:

– Ну что же, дождемся, когда приведут Клео. К тому же у меня возникли еще вопросы ко всем вам. Но задавать я их начну, когда все будут в сборе.

Я тоскливо вздохнула и покосилась в окно, за которым царило яркое безмятежное утро.

Эх, а так все неплохо начиналось! Я даже с Густавом умудрилась поладить и поверила, что большой беды в вынужденном браке не будет. Подумаешь, всего пару месяцев потерпеть. Кто бы знал, какими проблемами все в итоге обернется.

Нет, больше никогда в жизни я не соглашусь на выходные где-нибудь на природе в кругу друзей и знакомых. Никогда и ни за что!

Время тянулось как никогда долго. Маргарет присоединилась к моему отцу, Северину и Роберту. Как ни странно, она наотрез отказалась от вина, но более чем благосклонно приняла коньяк. И теперь эта компания, увеличившаяся на одного человека, медленно, но верно опустошала бутылку, пока Маргарет вводили в курс дела.

Рассказали Маргарет даже про магиснимки, добытые Чейсом и неопровержимо свидетельствующие о связи ее якобы племянницы, а на самом деле приемной дочери, с владельцем лавки, где та работала.

Как ни странно, Маргарет восприняла эту новость более чем спокойно.

– Я так и знала, – проговорила она. – Клео платили слишком много для продавщицы. А еще эти постоянные подарки. Я пыталась с ней поговорить, объяснить, что она поступает просто глупо. Легкие деньги дурманят мозг, но репутация для молодой девушки – это то, что останется с ней до скончания жизни.

– Вы догадывались, но ничего мне не сказали? – с укоризной спросил Густав.

– А что я могла сказать тебе, мальчик мой? – Маргарет пожала плечами, по всей видимости, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Мол, прости, но моя племянница наставляет тебе рога? Ты же понимаешь, что я с ней так не поступила бы.

– О да, зато меня палкой отлупить – это за милую душу, – язвительно проговорил Густав.

– Ну… – Маргарет впервые смутилась. Отвела взгляд и неопределенно пожала плечами. Негромко сказала: – Клео мне как дочь. Когда я увидела ее сегодня всю в слезах, в истерике, то у меня перед глазами помутилось от гнева. Я решила, что ты узнал про ее похождения и ударил ее, залепил пощечину или еще что. Вот и помчалась призвать тебя к ответу. Мужчина никогда не должен поднимать руку на женщину. Это отвратительно.

– Ну не скажите, – не согласился с ней Роберт. – Иногда хорошая оплеуха отлично ставит мозги на место. Без разницы, мужчине или женщине.

Правда, тут же замолчал, когда на нем скрестилось несколько удивленных взглядов.

Вот тебе и скромный молодой человек. А выглядит так, будто и мухи не обидит.

– Простите, – тихо произнес Роберт, сообразив, видимо, что ляпнул что-то не то. – Наверное, мне уже хватит.

И решительно отодвинул очередную стопку от себя.

– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – сурово проговорила Маргарет. – Молодой человек, и часто вы били женщин?

Роберт низко опустил голову, не собираясь отвечать на этот вопрос. Кончики его ушей ярко пламенели от стыда.

Пользуясь тем, что все внимание присутствующих в гостиной было обращено на несчастного помощника Чейса, ко мне неслышно подошел Густав, подсел на подлокотник моего кресла.

Я изумленно покосилась на него. Что ему потребовалось от меня?

– Мелисса, мне надо с тобой поговорить, – тихо, почти не разжимая губ, обронил Густав. – Один на один.

– И как ты предлагаешь это сделать? – полюбопытствовала я.

– Нам не запрещено покидать гостиную, – ответил Густав. – Нельзя подниматься на второй этаж и выходить из дома. Около кухни есть кладовка. Давай встретимся там. Только сначала выйду я, а потом, через некоторое время, ты. Чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Договорились?

Я нахмурилась. Непонятно. О чем таком желает мне поведать Густав без свидетелей?

«А может быть, это он убийца, – опасливо шепнул внутренний голос. – И теперь собирается расправиться с тобой».

Но я тут же отказалась от столь смехотворного предположения. Смерть Чейса не несла его внуку никаких выгод. Это во‐первых. А во‐вторых, я-то чем могла не угодить Густаву? Вроде бы мы не ссорились сегодня. Ну, если не считать того, что я огрела его метлой по голове. Но это же не со зла. И я уже извинилась за это.

По всей видимости, Густав счел мое молчание за знак согласия. Он встал, кашлянул и негромко, словно разговаривая сам с собою, проговорил:

– Во рту все пересохло. Пойду на кухню, принесу графин воды.

Его, впрочем, вряд ли кто-нибудь услышал. Маргарет по-прежнему буравила подозрительным взглядом повинно склоненную голову Роберта, а мой отец и Северин, по всей видимости, уже неплохо набрались.

Мгновение – и Густав покинул гостиную.

Я решила никак не объяснять свой уход. Все равно всем присутствующим не до меня. Просто встала и вышла, выждав для приличия несколько минут.

Мужчина, стороживший входную дверь, действительно был настоящим мордоворотом, как охарактеризовал его Густав. Невысокий, но очень плотного телосложения, широченный в плечах. Толстая шея и небольшая голова с низким покатым лбом довершала его образ.

Стоило мне только показаться в холле, как он тут же насторожился. Отлепился от стены, к которой небрежно прислонился плечом, и сурово сдвинул брови, наблюдая за мной.

Однако он ничего не сказал мне, когда я решительно повернула в коридор, ведущий к кухне. Правда, все это время я чувствовала на своей спине его тяжелый изучающий взгляд. Благо вскоре лестница закрыла меня от полицейского.

Найти кладовку мне не составило никакого труда. Дверь в нее была приоткрыта. И стоило мне только приблизиться, как из каморки выглянул Густав и мотнул головой, предлагая присоединиться к нему. Все еще немного сомневаясь в верности своего решения, я проскользнула внутрь.