— Какого черта тебе надо? — спросил злодей.

Желание бросаться ему на шею как-то угасло.

— Есть разговор к Александеру.

— Занят, — бросил Бесшеий.

На этот случай существует несколько специальных полицейских приемов. В Хендонском полицейском колледже исповедовали подчеркнуто вежливый, но твердый подход. «К сожалению, сэр, вынужден просить вас отойти в сторону». Опыт работы постовым подсказывал, напротив, что наилучшим решением в такой ситуации будет вызвать наряд спецназа и предоставить им решать проблему — пускай даже и с использованием электрошокеров. И плюс ко всему дух хулигана-кокни, доставшийся мне от многочисленных предков с папиной стороны, кричал теперь, что мерзавец вконец распоясался и напрашивается на хорошую трепку.

— Слушайте, я из полиции, — начал я. — И мы можем… ну, вы понимаете… поступить согласно предписаниям, но вас же тогда арестуют и все такое… оно вам надо? А мне бы просто перекинуться с Александером парой слов — и все.

Бесшеий несколько минут размышлял. Потом, что-то буркнув, подвинулся ровно настолько, чтобы я смог протиснуться. Вот как настоящие мужчины решают свои проблемы. Путем бесстрастного анализа и логичных доводов. Когда я подошел к внутренней двери, гигант громко пукнул — несомненно, чтобы выразить мне свое уважение.

Кабинет Александера Смита оказался неожиданно опрятным. Пара сборных столов, на стенах полки с журналами, книгами, дисками и пухлыми папками в твердой обложке. Окна закрывали пыльные жалюзи кремового цвета, причем одна из штор была наполовину поднята лет эдак десять назад, и с тех пор к ней никто не притрагивался. Смит что-то печатал на ноутбуке, но при виде меня демонстративно закрыл его. Выглядел он по-прежнему истинным денди: лимонно-желтый пиджак и лиловый галстук. Но вне стен своего клуба он казался странно мелким. И вид у него был какой-то подловатый.

— Добрый день, Александер, — поздоровался я, плюхаясь в кресло для посетителей. — Как дела?

— Констебль Грант, — кивнул он, и я заметил, что у него начали непроизвольно дрожать колени. Заметив, что я смотрю, он положил на колено ладонь, и дрожь прекратилась. — Чем могу быть полезен?

Явно нервничает. Даже если к моему делу это не имеет никакого отношения, почву прощупать не помешает.

— Вы, наверное, сильно заняты?

— Нет, не больше обычного.

Я спросил, как поживают его девочки, и он ощутимо расслабился. Значит, нервничал не из-за этого.

«Вот черт, — подумал я. — Теперь он знает, что я не в курсе».

В подтверждение моей мысли он тут же предложил мне чашечку кофе, но я отказался.

— Вы кого-то ждете?

— А?

— Ну, не просто же так вашу дверь стережет такая горилла.

— А, это Тони, — махнул рукой Смит. — Я его унаследовал от брата. То есть не смог своевременно от него избавиться. Он своего рода фамильный вассал.

— Тяжело, наверное, его прокормить?

— Девочкам спокойнее, когда он рядом, — сказал Смит. — Но чему я обязан вашим визитом?

Я достал копию фото Пегги и протянул ему.

— Это Пегги?

— Очень похожа, — кивнул Смит. — А почему вы спрашиваете?

— Вы давно видели ее в последний раз?

— В день выступления в «Парижском кафе», — сказал Смит, — которое, поверьте, получилось шикарным. Просто шикарным!

И было при этом странным совпадением, но Смиту об этом знать не обязательно.

— У вас есть ее домашний адрес? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Смит, — у нас, понимаете ли, исключительно товарно-денежные отношения. А у делового человека должна быть одна забота — доход.

— Понимаю, — сказал я, — почасовая оплата — это хорошо.

— Все в этом мире изменчиво, — сказал Смит. — Вас интересует что-то еще? Должен сказать, не все получают почасовую оплату за свою работу.

— А вы обманываете своих сотрудников, не так ли?

— Все обманывают — кто-то больше, кто-то меньше.

— Так она давно с вами работает?

— Кто?

— Пегги. Танцевала она у вас в девяностых, к примеру?

— Знаете, я обычно не беру на работу несовершеннолетних, — нахмурился Смит. — Так спокойнее.

— Может, в восьмидесятых?

— Я понял, вы решили подшутить надо мной, — помолчав, проговорил он. Мне показалось, что молчал он как-то слишком уж долго.

— Ну, возможно, это была не она, а ее мама, — предположил я, — а Пегги просто на нее похожа?

— Увы, восьмидесятые я провел за рубежом, как и семидесятые. Впрочем, была одна девочка, танцевала в какой-то постановке с веерами в театре «Мельница». Но это было в шестьдесят втором — рановато даже для мамы Пегги.

— Почему вы уехали из Англии?

— Не по своей воле, — сказал он, — но здесь в то время была полнейшая дыра.

— Однако вы вернулись.

— Да. Соскучился, знаете ли, по заливному угрю.

Я ему не поверил.

И решил, что больше ничего полезного в этот раз все равно не добьюсь. Но мысленно сделал пометку пробить его досье по базе сразу же, как только доберусь до техкаморки. Проходя мимо Бесшеего Тони, я покровительственно похлопал его по плечу.

— Ты просто ходячее сокровище, приятель.

Он буркнул что-то мне вслед. Меня порадовало, что контакт у нас в итоге установился.

Итак, Пегги либо поразительно похожа на собственную бабушку, либо живет тут с 1941 года и питается жизненной энергией джазменов. На данный момент единственная моя встреча с ней состоялась в Сохо, и все упоминания о ней также касались этого района. Вот с него и следует начать. Еще надо определить круг ее знакомых и пообщаться с ними. Особенно с Черри (или Шери) — подружкой Микки-Костяшки. Вот на этой стадии расследования нормальные следователи идут к начальнику своего отдела и просят у него людей для обхода и допроса свидетелей. Но наш отдел для этих целей располагал только мной. И я приступил к делу — принялся прочесывать Комптон-стрит.

Ее не опознали по фото ни во «Вкусе к жизни», ни в «Трактире Эда», ни в других едальнях в восточном конце улицы. Одна билетерша в клубе «GAY», взглянув на фото, сказала, что лицо вроде знакомое — но и только. Продавщица в мини-маркете вспомнила, что Пегги заходила к ней как-то раз за сигаретами. В «Адмирале Дункане» я получил пару приглашений на ужин и совсем никакой полезной информации. Зато в «Лифчиках для хулиганок» ее вспомнили — и обозвали «фифой, которая частенько здесь бывает, долго разглядывает товар и всякий раз воротит нос». Я как раз подумал, что стоит показать ее фото и в «Чулочке» тоже, как вдруг какая-то сумасшедшая пулей вылетела из «Кондитерской Валери» и заорала на всю улицу мое имя.