А Том тем временем освобождался от брюк. Оказалось, что на нем спортивные трусы из плотной голубой ткани. Он поднял одну ногу, потом другую, и черные носки упали рядом с рубашкой. И теперь на нем оставались только трусы. А вот и их уже нет. У Ронни пересохло во рту. Теперь настал ее черед рассматривать его: широкие плечи, мощная волосатая грудь, узкие бедра спортсмена, мускулистые ноги.

Даже в ее воображении, он не бывал так хорош.

Он удостоил ее единственного быстрого взгляда, но она прочитала его безошибочно. Том изголодался по ней. Его тело излучало жадное желание.

В следующее мгновение он был уже рядом с ней. Ее руки протянулись ему навстречу, скользнули по его плечам, невероятно, как показалось ей, крепким. Он опустился на мат, одну руку просунул под ее затылок, другой отбросил с ее лица прядь волос.

Ронни улыбнулась ему. Он быстро поцеловал ее в губы.

– Чувствуешь, как дрожат руки? – с напускной страстью спросил он. – Так они у меня дрожали, когда мой отец строил сарай, а я должен был целый день таскать кирпичи. Мне было шестнадцать лет.

– И много ты кирпичей перетаскал?

Она погладила его плечи, гладкие и теплые.

– Немало. Правда, руки быстро перестали дрожать.

Улыбаясь, Том смотрел на нее, но, когда пальцы добрались до островка курчавых волос в паху, глаза его потемнели, и он перестал улыбаться.

Ронни закрыла глаза в тот момент, когда ее губы встретились с губами Тома.

Теперь в нем не осталось и следа былой мягкости. Он превратился в алчного зверя, и его волчий голод мгновенно передался ей.

Его пальцы ласкали ее повсюду, но до сих пор не побывали там, где она больше всего желала ощутить их. Том уже лежал на ней, и она извивалась под ним и молча умоляла его сделать то, чего так долго ждало ее тело.

А он почему-то заставлял ее ждать.

Наконец свершилось чудо: его рука скользнула под ее трусики.

Сгорая в пламени страсти и умирая от ожидания, она целовала его повсюду, куда только могла дотянуться: в ухо, в шею, в плечо…

– Пожалуйста, Том, – простонала Ронни и открыла глаза, чувствуя, что вот-вот произойдет взрыв.

Тогда он посмотрел на нее. Щеки его горели, глаза превратились в узенькие сверкающие щелочки. Медленно, дьявольски медленно он стянул с нее трусы, одновременно покрывая ее тело жадными поцелуями. Она чувствовала себя так, что больше не могла ждать ни секунды. Том наблюдал, как меняется ее лицо по мере того, как его умелые пальцы проникают внутрь ее тела.

– Ронни, – шептал он, – сколько же я об этом мечтал!

Ее бедра сжали его, и он, большой, твердый, горячий, вошел в нее, заполняя ноющую пустоту.

Ронни совсем потеряла рассудок. Длинные ногти впились в спину Тома, и она в беспамятстве выкрикнула его имя.

23 августа, полночь. Поуп

Когда Джерри Файнмен появился в дверях гостиной, Марла сидела, поджав под себя ноги, в углу дивана и смотрела телевизор. На Джерри была старенькая майка без рукавов – он всегда любил такие – и те же брюки, что и днем. По нему было видно, что он только что выбрался из постели и наспех оделся.

– Что смотрим, Марла?

Марла повернула голову и улыбнулась.

– “Почтальон”. Я тебя разбудила? Прости.

– Да что ты…

Он прошлепал к дивану и уселся рядом с Марлой. Пружины заскрипели под ним.

Ему исполнился пятьдесят один год, и после развода с женой он вот уже десять лет жил бобылем. Красавцем его никто бы не назвал; рост – не выше пяти футов девяти дюймов, лысина, “пивной” животик.

Когда-то Джерри Файнмен служил в полиции Билокси, именно он задержал Марлу, только что прибывшую в город. Она стояла тогда на перекрестке, надеясь заработать на кусок хлеба для Лиззи. Он едва не посадил ее в кутузку, но потом пожалел, дал ей взаймы пятьдесят долларов и даже отвез к машине, в которой они с Лиззи жили в то время. Короче говоря, он помог Марле мало-мальски встать на ноги, и она платила ему своим телом – совершенно бесплатно и как только он пожелает.

Около двух лет назад Джерри уехал из Билокси, и ни он, ни Марла не думали, что им доведется встретиться снова.

Марла рассказала Джерри обо всем, что случилось с тех пор, как она высадила Сюзан и Клэр у городского яхт-клуба. Он скептически отнесся к известию о том, что все, кому было известно о визите Сюзан и Клэр на яхту, исчезли либо погибли. Он усомнился даже в том, что за Марлой охотится убийца.

Однако он пообещал ей выяснить все обстоятельства и предложил пожить вместе с дочерью у него, раз уж она боится возвращаться в Билокси. Рано или поздно, мол, все устроится.

Со дня приезда Марлы в Поуп прошло уже почти три недели. Она решила принять предложение Джерри, потому что поверила ему. Поверила, что он пустит в ход старые связи в полиции, чтобы выследить человека, который убил Сюзан, а возможно, и Клэр, и всех остальных. Поверила, что под его защитой они с Лиззи будут в безопасности. Поверила, что он не проговорится о сомнительности ее родительских прав.

– Хочешь поесть?

Марла спустила ноги на пол, собираясь встать.

Джерри посмотрел на нее и усмехнулся. “Наверное, – подумала Марла, – почтальон отпустил очередную плоскую шутку”.

– Что? Это после того ужина, что ты приготовила? Да я осоловел от сытости.

Он погладил свой округлый живот.

– Хочешь, принесу тебе пива?

Улыбка Джерри пропала.

– Ты не обязана меня обслуживать.

– Мне это нетрудно.

– Послушай меня, Марла. – Джерри уже не смотрел на экран. – Я не собираюсь выставлять тебя с ребенком из дома. И не надо суетиться вокруг меня.

– Я не…

Марла умолкла, поняв, что с самого дня приезда она только и делала, что суетилась вокруг Джерри. Она слишком хорошо понимала, что никто, кроме Джерри, не сможет ей помочь.

– Перестань хлопотать, – повторил Джерри. – Я помогаю тебе как друг, и я не нанимал тебя кухаркой или прачкой.

Марла посмотрела на него. Ей не сразу удалось заговорить, потому что она вдруг ощутила комок в горле.

– Джерри Файнмен, ты хороший человек[8], – сказала она с улыбкой, встала с дивана, опустилась на колени и дотронулась до ширинки на брюках Джерри.

Марла решила оказать ему ту единственную услугу, от которой он бы не отказался.

Когда Ронни пришла в себя и открыла глаза, Том все еще лежал на ней – довольный и невообразимо тяжелый. Тела их по-прежнему составляли единое целое. Его руки обнимали ее, а лицом он уткнулся в ложбинку между ее плечом и шеей.