– Юлия, ты сошла с ума. Этот человек – галл, у которого есть все основания ненавидеть меня. Я сдал его магистратам за убийство римского воина!

Юлия кивнула.

– Как ты можешь доверять ему? – требовательно спросил Марк.

– Ларвия доверяет ему. Он получит свободу через три года, если с ней ничего не произойдет. Она считает, что для него нет важнее свободы, и поэтому выполнит любое ее приказание.

Марк покачал головой.

– Мне это не нравится, – с мрачным выражением лица заявил он.

– Я знала, что тебе это не понравится. Поэтому ничего не говорила тебе об этом раньше.

– Он может выдать нас в любой момент!

– Нет, не сделает этого, если хочет получить свободу.

– Юлия, я сторонник Цезаря. В связи с тем, что поддерживаю его, у меня много врагов. Тебе не приходило в голову, что этого галла может подкупить кто-то из тех людей, кто хотел бы видеть меня сосланным в Иллирию или на галеры?

– Марк, слуги уже вторгались сюда, пока мы были здесь. Неужели ты бы хотел, чтобы это продолжалось? Нам нужен сторожевой пес, дозорный, который охранял бы нас.

– Но выбрать этого галла! Что за выбор! Он племянник Верцингеторига!

– Есть еще одна причина, по которой он не может выдать нас, – решительно заявила Юлия.

– И в чем она заключается?

– Он влюблен в Ларвию.

Марк снова насторожился.

– Ты в этом уверена?

– Да.

– Откуда тебе это известно?

– Видела, как он смотрит на нее.

– А твоя сестра?

– Чувствует то же самое.

– Она что-нибудь предпринимает в этом отношении?

– Не знаю.

Марк закрыл глаза и потер пальцами переносицу.

– Если они решат быть вместе, то совершат преступление не меньше нашего. Должен сказать, вы с сестрой – отчаянные дамы.

– Надеюсь, она уступила своим чувствам, так как была несчастна со своим мужем. Мне так хочется, чтобы ей посчастливилось, как и мне.

– С варваром?

– Как можно осуждать ее? Посмотри, как я сама поступаю.

– Но он раб!

– Он не был им в Галлии, Марк, – спокойно возразила Юлия. – У себя на родине, в Вене, он такой же знатный, как и Ларвия. Его отец Кельтилл, царь арвернов, потерпевших поражение.

Марк промолчал.

Юлия обернулась к нему и обняла руками за шею.

– Неужели ты хочешь провести оставшееся время в разговорах о рабе Ларвии? – спросила она.

– Нет, – ответил он и доказал это.

* * *

Наступали мартовские иды, и вместе с ними праздник богини Анны Перенны, во время которого римляне пересекают Тибр, символически посещая «этрусское поле». На противоположном берегу реки они устраивали пикники, сооружали шалаши из прутьев и устраивались там с холодными закусками и вином. Обычно горожане располагались недалеко от моста, чтобы потом, на рассвете, после долгих возлияний суметь перебраться на другой берег и обратиться к богине с неистовыми молитвами, прося ее уберечь мартовские Иды, которые наступали на следующий день, от несчастий. Некоторые граждане были достаточно трезвы, чтобы тревожиться об этом.

Ларвия тоже была трезва и сидела в палатке, сооруженной для нее Веригом, наблюдая за процессией весталок, переходящих мост. Она сразу заметила среди них Юлию. На март приходилось четыре из семи публичных церемоний, в которых принимали участие все весталки. Когда Юлия подошла достаточно близко, так что можно было разглядеть ее лицо, Ларвия поняла, что с сестрой происходит что-то неладное.

Она подала знак телохранителю, стоявшему чуть поодаль и наблюдавшему за толпой, которая уже становилась шумной и веселой. Вериг сразу же подошел к ней.

– Не можете ли вы оставить это шумное веселье и отправиться со мной, госпожа Сеяна? – официальным тоном негромко предложил он, улыбаясь одними глазами.

– Куда? – спросила она, подыгрывая ему.

– Туда, где различия между нами не имеют никакого значения, – выражение его лица стало серьезным.

– И где же находится такое место? – спросила она, сразу погрустнев, – ее взгляд затуманился слезами.

– Подальше от Республики, в одну из колоний. Или даже за пределы Римской империи. Рим – еще не весь мир, Ларвия.

– Это мой мир.

– Придется поискать новый мир: могу работать строителем – хорошо все изучил, работая у Паулина. Там ты не будешь госпожой Сеяной, но сможешь быть со мной и не волноваться, что тебя могут арестовать в любой момент.

Ей так сильно захотелось дотронуться до него, что она сжала руки и спрятала их под шарф.

– Это все, что мне нужно, – прошептала она.

– Куда ты смотришь? – спросил Вериг, проследив за направлением ее взгляда.

– На сестру – хочу поговорить с ней. Сходи в шалаш Ливии Версалии и передай ей мои комплименты, попроси разрешения, чтобы Юлия пришла ко мне.

Он кивнул. Ларвия смотрела ему вслед, а затем отвела взгляд, чтобы не выдать своих чувств. Когда она снова посмотрела в ту сторону, то увидела Юлию, направляющуюся к ней.

Она выглядела бледной, как новая луна.

– Что случилось? – пробормотала Ларвия и взяв ее за руку, ввела в палатку. – Ты выглядишь, как смерть.

Прежде чем ответить, Юлия выглянула наружу убедиться, что они одни.

– Кажется, я беременна, – ответила она.

Глаза Ларвии расширились, она еще ближе приблизившись к сестре, заговорила едва слышным голосом.

– Ты уверена? Ведь было столько переживаний… Юлия с несчастным видом пожала плечами, не дав сестре закончить.

– У меня никогда не было задержек с месячными, ни разу – всегда точно, как греческие водяные часы и постоянно, как восход солнца.

– Какие еще признаки?

– Сегодня утром была рвота, соски стали темными и чувствительными.

Ларвия закрыла глаза, зная, что такое беременность и ее признаки.

– Должно быть, забеременела после самой первой встречи с Марком. Такое может быть?

– Да, вполне возможно, – ответила Ларвия. Юлия выглядела так, как будто сейчас потеряет сознание. Ларвия положила ей руку на плечо, успокаивая.

– Не надо поддаваться панике. Марку известно?

Юлия покачала головой.

– Сама поняла это только пару дней назад и с тех пор его не видела.

– Мы сможем сообщить ему об этом.