– А ты останешься? – с надеждой в голосе спросила Лит.

– Нет.

Лит заголосила как резаная и бросилась на брата с объятиями и причитаниями, словно Ньен уже одной ногой находился в могиле. Сив же принялась раздумывать над тем, что сказать Хакону, чтобы тот позволил ей присоединиться к войску. Кровавая Ведьма в битве – весомый козырь. Но, зная Хакона, он, скорее, посадит ее под замок, нежели позволит ехать вместе с ним.

Когда солнце утонуло за горизонтом, последний раз подсветив алыми отблесками небо, зажглись десятки костров, озаряя всполохами стоящих рядом с ними мужчин. Каждый из них был обнажен по пояс. На тела была нанесена боевая раскраска, а лица разрисованы родовыми знаками. Сив пыталась отыскать среди них Хакона, но его нигде не было видно.

Барабанщики задали темп, и воины выстроились в огромный круг, пока их жены держались в стороне. В центр вышел Хин, за ним следовала мать. Только сейчас Сив заметила большой котел, стоящий в середине круга. Целительница бросила в котел пучок какой-то травы, и из него повалил сизый дым. Сив на священной ночи перед Жатвой присутствовала впервые, поэтому не совсем понимала, что происходит.

Внезапно из-за спины одного из воинов вышла Венка с чашей в руках. Девушка была прекрасна, словно лесная нимфа, чье стройное тело укутывало легкое струящееся голубое платье, а в волосы были вплетены розовые бутоны мелких роз. Барабаны забили громче. Венка опустила чашу в котел и, набрав варево, сделала глоток, немного поморщившись: то ли напиток был слишком горячим, то ли вкус его оставлял желать лучшего. Хакон тут же приблизился к ней и жарко поцеловал в губы. Венка отстранилась и сделала еще глоток, а после вновь прильнула к мужу.

– Жена должна передать напиток из чаши мужу, изо рта в рот, – пояснил невесть откуда взявшийся Ньен, который тоже был полураздет и раскрашен. – Венка вручит тебе чашу, а ты сделаешь все надобное и передашь чашу следующей жене.

Венка в третий раз слилась в поцелуе с Хаконом.

– Что это за зелье? – с подозрением спросила Сив.

– Отвар из трав, тонизирует и придает сил, – едва успел ответить ей Ньен: Венка уже шла к ним, сжимая чашу. Сив приняла сосуд из рук девушки, и они с Ньеном приблизились к зловещему котлу. Варево неаппетитно пенилось и пахло болотом. Сив скривилась, – ей хотелось зажать нос рукой, но вряд ли бы это понравилось окружающим, – и набрала жидкость в чашу, а затем пригубила. Как и ожидалось, зелье на вкус оказалось премерзкое, оно жгло язык подобно раскаленной лаве. Ньен склонился над ней, и Сив, как требовал обычай, передала ему через поцелуй напиток.

«Главное – не чихнуть и не подавиться», – думала девушка, делая третий, финальный глоток. Дыхание Ньена участилось, Сив и сама ощущала легкое головокружение. Поцеловав мужа, Сив передала чашу первой попавшейся девушке. Барабаны не утихали, и Сив начало казаться, что сама земля стонет, подпевая им.

Хин снова вышел в центр круга, пока позади него жены поили своих мужей. Он вскинул руку, и барабаны смолкли. Сив не могла отвести взгляд от Хакона. Его прекрасное мускулистое тело оплетали затейливые татуировки, черные волосы, собранные в высокий хвост, восхитительно блестели. То ли атмосфера ритуала подействовала на нее, то ли Хакон действительно излучал сейчас животную притягательную ауру, Сив не знала точно, но ее влекло к нему со страшной силой. Хакон тем временем вытащил из-за пояса два ножа, и барабаны загрохотали еще мощнее. Хин начал танцевать.

У Сив перехватило дыхание. Это был танец любви и смерти. Крови и страсти. Войны и победы.

Молодой Хин был подобен хищной гибкой пантере. Ножи будто оживали в его руках, лезвия отражали всполохи костра, а их звон вызывал по всему телу мурашки. Ньен тоже начал танцевать, к нему присоединились и остальные воины. Все держали в руках ножи, их глаза напоминали бездны, а топот ног вторил ритму барабанов.

Наблюдая за их движениями, Сив впала в какой-то транс. Сколько времени прошло? Она не знала. Венка, не отрываясь, смотрела на Хакона, на ее лице читались безумная страсть и гордость. Хакон, наконец, остановился. Смолкли и барабаны.

– Пусть ваши жены подарят вам сыновей, что станут достойной заменой тем воинам Чернолесья, которые не вернутся из боя. Одарите своих жен этой ночью. На рассвете мы отправимся на Кровавую Жатву и одолеем врагов. Да будет так!

Воины одобрительно возликовали, а Сив схватила Ньена за руку и прошептала:

– Всегда так было или это Хакон придумал?

– Нет, это древние обычаи, которые хранят в тайне от детей и невинных девиц, – улыбнулся Ньен. – Просто ты никогда не была на священной ночи перед Жатвой в качестве чьей-то жены.

– А что теперь? – У Сив закралось нехорошее предчувствие.

– Теперь мы можем остаться здесь или вернуться домой, а там продолжить… Но обычно никто не уходит рано.

Сив непонимающе взглянула на Ньена, но тот мягко повернул ее голову в сторону Хина и его жены. Одним рывком Хакон безжалостно сорвал с Венки платье и впился в ее губы поцелуем.

– Хочешь сказать, что… – Сив одновременно ощутила и стыд, и гнев, и отвращение, и желание, и бог знает что еще.

– Можем уйти, – прошептал на ухо Ньен.

– Остаемся, – неожиданно для самой себя выпалила Сив, с болью на сердце глядя, как бесстыже ведет себя Венка в пылких объятиях Хакона.

– Ты подаришь мне сына, такого же замечательного, как Агне? – Ньен нежно взял ее за подбородок и повернул к себе. – И расскажешь ему обо мне, если я не вернусь?

Сив с горечью подумала, что если Ньен погибнет, то его сын перейдет в дом ближайших родственников по мужской линии, а она отправится прямиком в круг.

– Ты вернешься, – прошептала она. – И мы будем счастливо жить вместе до конца наших дней, и гори оно все огнем!

– Согласен, – пробормотал Ньен, его жаркое дыхание было сбивчивым и хриплым.

– Тогда поклянись. – Сив опустилась на землю и почувствовала, как почва буквально пылает под ее кожей. Или это горела сама Сив?

– Клянусь, что буду твоим мужем, пока смерть не заберет меня. И никогда не верну тебя в круг. – Ньен склонился над женой и пылко провел рукой по ее бедру.

– А я клянусь подарить тебе сына, – выдохнула Сив.

Какое безумие эта священная ночь перед Кровавой Жатвой! Происходящее вокруг больше напоминало сон, чем истинную реальность. Барабаны, костры, ночь и рассыпавшиеся над всем этим мириады звезд.

«Когда все кончится, пойду домой и буду молить богов, чтобы Алиса была на поляне. Она посмотрит мои дороги, а я приму решение, – думала Сив, стараясь не смотреть в сторону Хакона, который предавался любви с собственной женой. – Я найду правильный путь. Обязательно».

После суда Шу несколько раз ходила на могилу к Кристиану. Первый раз с ней пошел Инг, но больше она его с собой не брала. Последнюю неделю она вообще старалась избегать брата, потому что… Нет, лучше не думать об этом.