По закону Страны Чудес, есть три случая, в которых кровный потомок подземной королевы может потерять трон после коронации: смерть, изгнание или поражение в магическом поединке с другим кровным потомком. Я передала трон Гренадине, но это не считается официальным отречением. Гренадина лишь временный заместитель, потому что она не из нашего рода. И теперь, когда Страна Чудес в опасности, я должна вернуться, надеть корону и победить Червонную Королеву. Как и сказал Морфей тогда, в машине: я единственная, кто способен освободить и укротить магию, ставшую частью моей крови.

Значит, я прикована к Стране Чудес пожизненно – и это то, о чем Морфей забыл упомянуть, когда прошлым летом возлагал на мою голову корону.

Но опять-таки, теперь, когда я смирилась со своим происхождением и новыми обязанностями – и с их неизбежным вмешательством в здешние дела, – я бы не стала передавать магию кому попало, даже если бы это было возможно. Преемник должен желать блага как Стране Чудес, так и миру смертных.

Если бы только я могла разделиться пополам и сделаться двумя людьми! Моя смертная половина осталась бы здесь, с Джебом и родителями, а волшебная правила бы Страной Чудес и железной рукой поддерживала в ней мир.

Парковка пуста, не считая двух машин. Я узнаю обе. Одна из них принадлежит директору, а другая – новенький автомобиль мистера Мейсона с прискорбно неэффективной сигнализацией.

Пусть даже Морфей держит слово и не лезет мне в голову, я чувствую на заднем фоне его присутствие. Он наблюдает, как я справляюсь. Совсем как в те времена, когда мы были детьми. Хоть он и страшно злился, когда мы расстались, я не сомневаюсь, что Морфей хочет, чтобы я победила. Кроме того, он хочет, чтобы я его нашла. Он ничего не делает без причины. Очевидно, для меня важно самой выяснить, куда он делся.

Нужно просто понять, что он имел в виду, когда сказал: «Я буду ждать среди потерянных воспоминаний».

Прежде чем войти в школу, я в последний раз пытаюсь дозвониться до Джеба. Как-то непохоже на него – не подавать о себе вестей. Может быть, он вчера вообще не получил мою эсэмэску? Но если так, отчего Джеб не позвонил, чтобы узнать, как дела у меня и у мамы? Ему что, всё равно? По крайней мере Роза уехала, и мне больше не нужно беспокоиться из-за нее.

Я снова слышу автоответчик – и на сей раз оставляю сообщение. «Я в школе. Напиши. Нам надо поговорить».

Я смотрю на экран. Кое-что продолжает меня тревожить. А именно сестра Терри.

Списка сотрудников Медицинского центра университета Плезанс в сети нет. Повинуясь интуиции, я начинаю искать униформу медсестер одновременно с названием клиники. Появляется объявление, размещенное на страничке новостей неделю назад: «В День памяти, чтобы почтить наших ветеранов, сотрудники Медицинского центра университета Плезанс наденут старинную врачебную и сестринскую форму. Все, кто потерял близких людей на минувших войнах и хочет поучаствовать в нашем проекте, пожалуйста, пишите в отдел кадров Луизе Колтон. Вам выдадут форму соответствующего вида и размера. Прокат костюмов оплачен Католическим центром по оказанию помощи семьям военнослужащих».

Я закрываю окно. Теперь понятны костюм сестры Терри и – отчасти – ее грустные, безутешные глаза. Возможно, я поспешила с выводами. Она такая добрая и услужливая. Но как же быть с клоуном и с мозаиками, украденными из машины мистера Мейсона? Неужели где-то рядом есть еще один подземец, которого я не заметила?

Застегнув рюкзак, в котором сидит Кроллик, я шагаю к двери. В классе горит свет, почти не видный в лучах утреннего солнца. Снаружи школа выглядит точь-в-точь как всегда, пусть даже внутри всё изменилось. По крайней мере для меня. Морфей об этом позаботился.

Я крадусь по безлюдному переходу и вдыхаю запах дрожжевого теста и сладких пряностей, доносящийся из столовой. Из рюкзака вдруг раздаются вопли зомби и надоедливая музыка. Я сделала ошибку, научив Кроллика играть в игры на мобильнике. Испугавшись, я расстегиваю рюкзак и отключаю звук, прежде чем вернуть телефон советнику.

Я ныряю в темный спортзал. Чтобы добраться до раздевалки, включаю фонарик, который висит на одной цепочке с папиными ключами. Надо шагать осторожно, чтобы не оставить сапогами черных полос на нашем школьном символе – огромном оранжево-синем баране, который нарисован на полу в центре зала.

Когда я огибаю загородку и вхожу в раздевалку, в нос ударяет запах грязных носков и сырого кафеля. Я щелкаю выключателем, и над головой с гудением зажигается флуоресцентная лампа. Передо мной – целая стена зеркал в полный рост.

Я расстегиваю рюкзак. Кроллик, у которого рот набит печеньем, вылезает. Он нажимает кнопки на телефоне в отчаянной попытке поубивать всех зомби. Я осторожно вытягиваю мобильник из костяных пальчиков и кладу его обратно в рюкзак.

– Готов? – спрашиваю я, но это риторический вопрос.

По пути в школу я дала Кроллику прямой приказ отправляться в Червонное королевство и не покидать Гренадину, пока я не приду.

Кроллик роется в карманах. Наперсток с лязгом катится по полу. Он подбирает его и снова продолжает искать ключ.

– Всё в порядке, вот он, – говорю я, вытягиваю цепочку и, глядя в ближайшее зеркало, рисую себе солнечные часы близ Темзы.

В стекле появляется размытое изображение каменного мальчика, скрывающего от людских глаз кроличью нору. Так, как я его помню.

Я жду, когда зеркало расколется. Как только появляются трещины, мое сердце начинает бешено колотиться. Я там же, где и год назад, – на пороге безумия. Только на сей раз я хорошо знаю, что ждет на той стороне.

Преодолев сомнения, я прижимаю ключ к пересечению трещин, напоминающему замочную скважину. Портал открывается, и мои волосы треплет прохладный ветер, который несет с собой аромат цветов и трав.

Я беру Кроллика за костлявую ручку. Мы уже собираемся пройти сквозь зеркало, но я вдруг замираю. Земля вокруг солнечных часов движется, колыхаясь, как море. Темное и сердитое, оно бьется о подножие статуи.

– Что это? – вполголоса спрашиваю я.

Кроллик заглядывает в портал, стуча костями.

– Огненные клешни. Ущипните себя, ваше величество.

Я придвигаюсь ближе и понимаю, что это действительно море. Море огненных муравьев, которые отливают красным и черным. Они стремятся в кроличью нору. Их достаточно, чтобы покрыть участок размером с футбольное поле. Тысячи и тысячи насекомых…

Интересно, видит ли их кто-нибудь, просто так пришедший полюбоваться солнечными часами?

Некогда осматриваться и выяснять это; надо отправить Кроллика вниз. Но ступить некуда. Неважно, что мы с муравьями каждый день по-дружески болтаем; они не задумаются пустить в ход жвалы, если рассердятся или захотят добиться своего, особенно если я окажусь у них на пути. Вдобавок это огненные муравьи. Самые агрессивные и ядовитые.

Если бы мне не нужно было вести себя тихонько, я бы обратилась к ним. Муравьи не могут победить армию цветов-зомби. Но тем не менее они, очевидно, решили попытаться.