– Ну нет! – кричит Твайла, обхватив меня сзади.

Дженара вмешивается, и они обмениваются толчками. Несколько человек бегут к двери, остальные подбадривают соперниц.

События развиваются так быстро, что у меня раскалывается голова. Я припускаюсь вдогонку за Таэлор и, схватив ее за локоть в нескольких шагах от входа в раздевалку, разворачиваю к себе.

Глаза у нее влажные. Она беззащитна и похожа на ту девочку, с которой я когда-то играла в начальной школе. Я пытаюсь подыскать подходящие слова, чтобы не пустить Таэлор в раздевалку, но чуть не глохну от чьего-то пронзительного вопля.

Я оглядываюсь и ищу Джен. Внимание всех, включая ее и Твайлу, обращено на что-то у меня за спиной.

– Что это? – кричит кто-то и тычет пальцем.

Опасаясь худшего – что на пороге стоит Кроллик во всем своем безобразии, – я оборачиваюсь.

Раздается крик:

– Муравьи!

Черно-красный поток стремится из раздевалки к нам.

У меня перехватывает горло. Не может быть. Я же закрыла портал.

Спотыкаясь, ребята несутся к выходу. В зале остаемся только мы с Таэлор – и синхронно пятимся. Муравьи окружают нас, мы в ловушке…

– Эл! – зовет с порога Джен.

– Не подходи! – отзываюсь я.

– Я бегу за помощью! – кричит она и исчезает в коридоре.

Муравьи что-то шепчут, но из-за воплей Таэлор я ничего не слышу. Она топает ногами, убивает их и калечит.

Я затыкаю уши от предсмертных криков.

Они окружают нас плотнее.

– Отойдите! – кричу я. – Она просто испугалась… она больше не будет!

– С кем ты говоришь? – визжит Таэлор и снова заносит ногу.

– Не надо!

Я удерживаю ее, поднимаю с пола гирлянду фонариков и разметаю ею наступающую армию муравьев, не причиняя им вреда. Потом хватаю Таэлор за руку и лезу на стол, таща ее за собой.

Едва обретя опору, она вырывается.

– Это ты их притащила! Вот зачем ты пряталась в раздевалке!

– С ума сошла?

– Ты всегда была помешана на букашках! Собиралась выпустить их вечером, да?!

– Нет! Послушай…

Мой голос обрывается. Какое объяснение я предложу взамен? Правду?

– Слушай, ты, – мрачно говорит Таэлор. – Я сожалею, что всем рассказала про ваш фамильный секрет, но сколько еще ты будешь на меня злиться?

– Замолкни! – кричу я, роняя гирлянду на стол. – Мне надо их послушать!

Таэлор смотрит на меня, выпучив глаза. Я пригвождаю ее к месту гневным взглядом, одновременно прислушиваясь к муравьям.

«Беги… беги… беги! Кроличьей норы больше нет!»

Они бежали не к нам, а от чего-то – пока Таэлор не принялась их давить. Мое внимание привлекает какое-то слабое царапанье в раздевалке. Пять тонких пальцев хватаются за косяк. Это просто тень… или нет. Пальцы длинные, текучие, словно состоящие из густой жидкости. Капли скатываются по стене и собираются в лужи на полу, темные и блестящие, как нефть. Ногти, похожие на когти, появляются на кончике каждого пальца. Их становится больше и больше. Через несколько секунд руки облепляют весь порог. Они хватаются за него, точно пытаются перетянуть какую-то огромную тяжесть на другом конце.

Всё мое тело немеет. Я не желаю знать, к чему присоединены эти полужидкие отростки.

– Ты видишь? – шепотом спрашиваю я, больше обращаясь к самой себе.

Надеюсь, Таэлор ничего не видит. Единственный раз, когда я предпочитаю, чтобы у меня были галлюцинации.

Она не сводит глаз с муравьев. Островок вокруг стола уменьшается: они подползают всё ближе.

– Что? – огрызается Таэлор. – Тварей, которых ты выпустила? Да, вижу. Здесь понадобится бочка дихлофоса!

Она пинает муравьев, которые карабкаются на стол, цепляется каблуком за гирлянду, теряет равновесие и пытается выпрямиться. Ей под пятку подкатывается стеклянный шарик, и Таэлор поскальзывается.

– Осторожно!

Я выбрасываю руку вперед, но промахиваюсь совсем чуть-чуть.

Она падает спиной на стол и со стуком ударяется головой о край. Глаза у нее тускнеют и закрываются.

– Нет, нет, нет…

Я опускаюсь на колени, краем глаза следя за призрачными руками в дверях раздевалки, и осторожно касаюсь ее щеки.

– Таэлор, ты меня слышишь?

Словно удовлетворившись ее поражением, муравьи возвращаются в раздевалку.

«Спаси наш мир, Алисса. Изгони захватчиков».

Они вытекают в коридор, и я спрыгиваю со стола. Шепот муравьев смолкает, и в зале становится тихо.

Я поворачиваюсь к призрачным рукам и давлюсь собственным дыханием. На пороге раздевалки стоит клоун. Он держит заложника – Белла Кроллика. Смычок от виолончели прижат между подбородком и костяной шеей советника.

Высоко над ними с косяка капает черная жидкость. Она течет по лицу клоуна, пачкая его глаза и зубы.

– Ваше величество, жаль мне… – скулит Кроллик, и на его уродливом лице я вижу раскаяние.

В одной руке он сжимает ключ, в другой пустой пакетик от печенья. На полу валяются крошки. Видимо, Кроллик открыл портал и попытался подкупить муравьев, чтобы попасть в Страну Чудес, как я и хотела. Но вместо этого Страна Чудес пришла к нам сама.

Я начинаю думать, что она была здесь всё время, просачиваясь в наш мир с тех пор, как я чуть не утонула. Тогда и появился этот одержимый клоун. Червонная Королева могла найти его на кладбище и послать за мной.

Я не позволю чокнутой игрушке забрать Кроллика.

– Отпусти его! – кричу я.

Издав зловещий назойливый смех, похожий на звук расстроенной виолончели, клоун еще сильнее сжимает шею Кроллика.

Маслянистые пальцы хватаются за порог и оставляют отпечатки на бетонной стене. К чему бы они ни крепились на той стороне, оно не пускает их дальше. Раздаются сдавленные крики и стоны, гораздо неприятнее тех, что я слышала на третьем этаже психиатрической лечебницы, где помещались пациенты, запертые в одиночках.

Этот звук проходит по нервам, эхом отдается в костях. Я падаю наземь, обхватив голову руками, и лежу, пока он не затихает.

Я так измучена, что у меня едва хватает сил приподняться. Огромная черная тень протискивается в дверь, оттолкнув клоуна и Кроллика. Она взрывается, разлетевшись, как куча тряпья. Ее клочья постоянно меняют форму, словно клубы живого дыма, вопят, поднимаются к потолку и просачиваются в лампочки, наполняя их чернильной жидкостью, пока все они поочередно не лопаются. Свет гаснет. Эффект домино.

Я вскрикиваю, стаскиваю безжизненное тело Таэлор на пол и заталкиваю ее под стол, чтобы укрыть нас обоих от разлетающихся осколков стекла. Когда лопается последняя лампочка, в зале темнеет – остается только свет из коридора, который косо падает через входную дверь.