— В самом деле? Есть повод переживать?

Качаю головой, не желая отвечать на заданный вопрос.

Но Артем не отстает.

— И какой же?

— Ты пахнешь миндалём и черным кофе, — отчего-то краснея, сообщаю я, и тут же спохватываюсь, — Куда мы едем и что с...с...

Пытаюсь произнести его имя и понимаю, что не могу. К счастью, Артем мне помогает.

— С Психом? Ты же все прекрасно видела. Чего спрашиваешь?

Видела. И вряд ли когда-нибудь забуду эту страшную картину.

— Так куда мы едем?

Шепчу едва слышно, потому что горло еще саднит.

Артем замечает это и протягивает мне бутылку с водой.

Жадно припадаю к ней и выпиваю почти все, но легче не становится.

— Потерпи, маленькая, все пройдет. Сейчас закончим дело, и я осмотрю тебя.

— Какое дело?

— Надо спрятать тело, не мог же я оставить его в доме?

Замолкаю на полуслове и зажимаю рот рукой. Тут же вспоминаю тот ужас, что мне вновь пришлось пережить. Жало ли мне Психа? Точно нет. мне жаль, что я увидела на что способен Верт и это пугает.

— Ты же понимаешь, что я это сделал, потому что у меня не было выбора?

Говорит с нажимом, будто чувствует мое напряжение. Киваю, не желая и дальше развивать эту тему. Я понимаю, все понимаю. просто раньше мне никогда не приходилось видеть такое.

Едем по лесу, машина то и дело подскакивает на кочках и каждый ухаб отдается болью в боку.

Наконец решаюсь спросить:

— Можно я к тебе пересяду?

Артем резко тормозит на какой-то полянке, и я чуть не впечатываюсь лицом в его спинку сидения.

— Извини, я не хотел.

Выходит из машины сам и открывает мне дверь, чтобы я пересела к нему. Так мне не страшно. Когда он рядом вообще сложно бояться, это я уже точно знаю. Вижу его редкие взгляды в свою сторону, но сама стараюсь смотреть вперед, потому что дорога оставляет желать лучшего. К тому же чувство неловкости сковывает по рукам и ногам и мне проще вообще отвернуться, чем встречаться с ним взглядами.

— Ты пропала тогда. Почему? — неожиданно спрашивает Илон, он же Верт, он же Артем Веретенников, а я вдруг устало понимаю, что все это не имеет никакого значения, потому что в багажнике у нас труп.

— Он же у нас в багажнике? — зачем-то жду подтверждения. Хотя и так все понятно.

Артем недоуменно кивает, не желая отвечать.

— Так почему ты тогда сбежала?

— Тебе обязательно говорить об этом прямо сейчас?

— А почему нет? что нам мешает? По-моему, самое время...

Качаю головой, ну конечно, нашел время выяснить отношения.

— Ты бы лучше тогда ответил, что ты делаешь с этими людьми в одной компании?

Молчит. Вот и хорошо. Ну нет у меня желания обсуждать это вот все.

— Ты не хочешь рассказать мне, что случилось после того, как я ездила к Герману?

Приходит его очередь качать головой.

— Это не твоё дело.

— Ну кончено, конечно, не мое. Я же так, просто девочка для битья, которую можно шпынять как котенка.

— Замолчи. Ты забываешься!

Он впервые за все это время повышает на меня голос, и я впервые слышу в нем опасные металлические нотки. И впервые понимаю, что этот не тот добрый Артем, которым я знала его в Питере. Нет... это человек только что убил другого человека.

— Все, что тебе нужно знать, так это то, что тебе больше ничего не угрожает.

Но отчего-то, даже несмотря на явную угрозу, я все-таки решаюсь спросить:

— Ну тогда скажи мне хотя бы, что с Бруно? Он нашел крысу?

— Бурно мертв. Тебе не о чем беспокоиться. Я тебе обещаю, что никто больше и пальцем тебя не тронет.

— Ты же расскажешь мне все?.. Потом?

— Что в этом интересного, что с того, что ты узнаешь, что Бруно очень кстати убрали, когда выяснилось, что это он инсценировал похищение денег?

Замолкаю на полуслове, отчетливо понимая, почему он так не хотел все рассказывать.

— То есть это значит...

— Да, это значит, что Бруно убил твоего брата. Ну или не убил, но тогда ты бы об этом знала и сказала мне. Так ведь?

Хорошо, что в этот момент Артем ведет машину, иначе он бы все понял по моим глазам.

Нет, не так, совсем не так.

Но я киваю ему в ответ. Ведь есть вещи, которые я не могу ему рассказать.

* * *

Когда мотор глохнет, понимаю, что успела задремать и теперь сонно осматриваюсь вокруг.

— Что ты собираешься делать?

Верт отвечает не сразу, но все же отвечает.

— Собираюсь избавиться от тела.

— А машина? Её ты тоже закапывать собрался?

— А тачку отгоним подальше и устроим ей небольшую аварию. Нужно чтобы все выглядел так, будто хозяина убили, а машину угнали.

Ухмыляется, будто издеваясь. Даже я понимаю, что исчезновение такого человека как Псих наверняка вызовет массу вопросов.

— В общем главное, чтобы он оказался как можно дальше от твоей дачи. Вместе со своей тачкой. А теперь помолчи немного.

Я тоже страстно этого хочу, и потому исполняю просьбу Артема и на какое-то время затыкаюсь. Когда он открывает багажник и достаёт Психа я быстро отворачиваюсь, и тут же слышу с каким грохотом тело падает на землю.

— Посвети, — Артем протягивает мне фонарик и мне приходится, зажмурившись освещать ему дорогу. Верт волоком тащит Психа, а я молюсь, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

В какой-то момент Артем уходит за лопатой, а остаюсь со своим мёртвым врагом наедине на этой жуткой поляне. В верхушках деревьев страшно ухает сова и тут и там раздаются подозрительные шорохи, отчего я начинаю клацать зубами и кажется даже молиться.

— Иди в машину. Не могу на тебя смотреть...

Подумаешь! Не может он! Но возмущаюсь я про себя, а сама, оставив Верту фонарик, уже рысью несусь в спасительную тачку.

Устраиваюсь на переднем сидении, и дрожу, все еще клацая зубами. И тут в голову мне приходит гениальная мысль — это что же получается? Мы теперь сообщники? Мама родная, во что я опять вляпалась?!

В то же время внутренний голос здраво подсказывает, что если бы не Артем, то на месте Психа сейчас бы точно была я.

Время тянется мучительно медленно и мне все время кажется, что вот-вот что-то произойдёт. Что-нибудь обязательно случится.

Свет от фар освещает тропинку и вот спустя примерно час вижу уставшего Артема.