Но пока Галифакса беспокоило другое: Стенли Болдуин решился окончательно оставить политику и пост премьер-министра. Огорчали не политические перспективы подобного шага, ведь преемником С. Б. должен был стать Невилл Чемберлен, с которым у лорда Галифакса пока еще были прекрасные отношения, его волновало расставание с другом. С Болдуином он был связан многими нитями, особенно схожим религиозным и даже мистичным взглядом на вещи. На прощание С. Б. прислал Галифаксу трогательное письмо, где говорил, что «наша дружба была для меня очень реальной вещью, и я действительно ею дорожу»350.

Расстроило Галифакса то, что Чемберлен просил его стать председателем Палаты лордов, а это означало расширение привычного круга обязанностей. Новый премьер сделал еще несколько ключевых перестановок в правительстве. Министром финансов стал Джон Саймон, а Сэм Хор теперь возглавил министерство внутренних дел. Энтони Идену он предложил остаться министром иностранных дел в его новом Кабинете, но с улыбкой сказал: «Я знаю, что Вы не будете возражать, если я проявлю больше интереса к внешней политике, чем С. Б.»351. Иден согласился. Хор отмечал, что тот был даже рад мудрому руководству: «Иден в особенности казался восхищен переменой, которая гарантировала ему поддержку более активного руководителя, всегда готового помочь в обсуждениях каких-либо вопросов перед Кабинетом»352. Когда он делал попытки обсудить что-то с Болдуином, он слышал что-то вроде «Ничего не знаю, это Ваша работа, занимайтесь ей».

Летом 1937 г. Чемберлен поставил перед Форин Оффисом задачу улучшения англо-итальянских отношений. За старшего в министерстве оставался Галифакс, так как Иден уехал в отпуск. Тот не спешил налаживать отношения с Римом, хотя и соглашался с премьер-министром, что это необходимо. Чемберлену приходилось лично переписываться с Гранди, и это вселяло надежды на улучшение отношений. Галифакс докладывал обо всем Идену, которого подобное личное вмешательство стало раздражать, из отпуска он написал в Форин Оффис, приказывая выстроить барьер между премьером и послом Гранди: «Никакой дальнейшей корреспонденции между домом номер 10 и Римом не должно быть без моего наблюдения. Я придаю этому особое значение»353.

Вскоре в отпуске в Саутгемптоне к Идену присоединился лорд Галифакс. Вместе они быстро пришли к выводу, что никаких уступок Муссолини не допустят. Лорд Галифакс, то соглашаясь с премьер-министром и его действиями, то поддерживая точку зрения Идена и смакуя статьи, где проводились параллели между Муссолини и «государем» Макиавелли, сочетавшим в себе льва и лисицу, был уже известен под прозвищем Святой Лис. Его им наградил Роберт Ванситтарт, до крайности изящно перефразировав Halifax в Holy Fox.

К концу августа участились нападения «пиратских» кораблей на торговые суда в Средиземноморье. Теперь уже в отпуск отправился Чемберлен, но, увидев и такое развитие событий, и то, что Форин Оффис не желает продвигаться в налаживании отношений с Италией, премьер-министр вынужден был прервать отдых и приехать в Лондон, чтобы лично поговорить с Галифаксом и Иденом. По итогу этого разговора в министерстве иностранных дел он писал: «Я должен сказать, что удивлен беззаботностью, с которой люди, считающие, что они пацифисты, все же готовы отстаивать меры, почти наверняка вовлекающие нас в войну»354. Это было очень точным определением двух бывших фронтовиков, теперь властвующих в Форин Оффисе.

Лорд Галифакс без обиняков говорил: «Думаю, мы не станем отрицать, что могут возникнуть ситуации, при которых использование силы в чрезвычайной форме войны может быть и неизбежно, и правильно. Всё это убеждает меня прийти к заключению, что политика сохранения мира теперь при всех мыслимых условиях могла бы означать даже бóльшее зло, чем война, пусть и проходящая со всеми дьявольскими ресурсами двадцатого века. Поэтому такая политика сама по себе может быть более предосудительной, чем серьезная и торжественная война, предпринятая в защиту наших жизненных принципов»355.

Иден тем временем начал сближение с Черчиллем и Ллойд Джорджем, оппозиционерами правительству, которые старались использовать малейшие разногласия в Кабинете с тем, чтобы обеспечить падение персонально Невилла Чемберлена, к которому оба не испытывали добрых чувств. Соглашение по урегулированию ситуации в Средиземном море было подписано без одобрения Муссолини 14 сентября 1937 г. Франция и Великобритания создавали патрульные военно-морские отряды кораблей. Несмотря на то, что сразу Италия не приняла эти договоренности, позже Муссолини смягчился и принял участие в создании этих «антипиратских» патрулей. Дуче все еще лелеял мечту о признании де-юре его абиссинских завоеваний. Иден в это время был в Женеве на очередном заседании Лиги Наций, где сделал всё, чтобы это признание не состоялось. 16 сентября 1937 г. он телеграфировал в Лондон о том, что, возможно, синьор Муссолини будет пытаться получить поддержку в Берлине356, что напрямую противоречило стратегии премьер-министра Чемберлена и здравому смыслу.

Когда Иден возвратился в Лондон, Чемберлен, понимая, что с таким министром иностранных дел ни о каких нормальных отношениях с Италией и речи идти не может, предложил ему отпуск.

Но Энтони Иден был полон сил и энергии разрушать до основания англо-итальянские отношения. В начале октября он увидел, что обещание о добровольцах, данное Муссолини, нарушается с завидной периодичностью, и решительно напал на подобную политику с трибуны Лиги Наций.

Пока Иден сосредоточил все свои силы на Италии, Чемберлен пытался заниматься урегулированием отношений с Германией. Ему очень помогал в этом посол Гендерсон, хотя руководство Рейха относилось к нему прохладно, за исключением Германа Геринга. Геринг же и выдвинул два основных условия, на которых мир с Германией мог бы быть достигнут. Первое – Германия признавала высшее положение Великобритании за пределами Европы и обязалась бы передавать все свои ресурсы в распоряжение Британской империи в случае необходимости. Второе – Великобритания признавала преобладающее континентальное положение Германии в Европе и обязалась бы не делать ничего, чтобы препятствовать ее законному расширению. Это было теорией свободы рук для Германии в Центральной и Восточной Европе357. План Геринга, т. н. «ориентировочная база», был смел, и, естественно, посол не имел полномочий давать согласие на подобное. Тогда-то, наконец, подвернулся случай, чтобы личный контакт с нацистскими руководителями установил лорд Галифакс по давней задумке Чемберлена.