превратить миллениалов в поколение заядлых читателей и изменили динамику развития фандома. Романы, представляющие собой одну из основных историй взросления в литературе, стали отражением нашего бренного мира, которому угрожают непредсказуемые события XXI века.

Книги Салмана Рушди

Дети полуночи (1981)

Прощальный вздох мавра (1995)

Роман Салмана Рушди «Дети полуночи», вышедший в 1981-м, и его книга «Прощальный вздох мавра», увидевшая свет в 1995-м, – это сюрреалистические притчи об индийской истории со времен установления независимости. Светлые надежды постепенно перетекают в разочарование, вызванное кардинальными мерами, которые ввела в 1975-м премьер-министр Индира Ганди. Мечты о плюрализме уступили место сектантскому насилию и политической коррупции.

Эти романы демонстрируют талант Рушди как писателя и масштабные сюжеты, вдохновлявшие его на самые сильные литературные творения. Мы видим живое и богатое воображение, развитое в процессе документирования истории Индийского субконтинента; красочный эмоциональный язык, поочередно высокопарный и уличный, комический и элегический; интуитивное понимание чувства изгнания в культуре и психологии народа, обусловленного переменчивыми событиями в истории.

В «Детях полуночи» будущее Индии олицетворяет 1001 ребенок, чье рождение пришлось на первый час после установления независимости страны (в тот момент, когда стрелки часов «сошлись, словно ладони, почтительно приветствуя меня»), чьи судьбы будут «неразрывно сплетены» с судьбой родины. Каждый из детей обладает магическими, своеобразными способностями – например, путешествовать во времени или видеть будущее, – но в конечном итоге они окажутся в безнадежном положении.

Салим, ведущий повествование, обладает даром телепатии и считает, что родился в богатой мусульманской семье. Но позже узнает, что медсестра поменяла его при рождении с Шивой, ныне сыном обедневшего индуистского уличного певца. Салим и Шива станут заклятыми врагами, и их ожесточенное соперничество поможет подорвать надежды остальных детей полуночи.

 Герои-рассказчики – это современные шахерезады, которые разделяют любовь и почтение создателя к повествованию и превращают историю и собственную жизнь в миф.

В «Прощальном вздохе мавра» судьбу субконтинента точно так же олицетворяют взлеты и падения четырех поколений семьи да Гама-Зогойби и, более конкретно, приключения последнего выжившего члена клана, Мораиша Зогойби, иначе известного как Мавр.

Мавр – незаконнорожденный, страдающий редким генетическим заболеванием, из-за которого стареет в два раза быстрее обычного. Он тоже становится символической фигурой, показывающей тяжелое положение Индии – страны, вынужденной расти слишком быстро, «не имея времени остановиться и поразмыслить, извлечь уроки из собственного и чужого опыта, из собственных и чужих ошибок».

На самом деле всю семью Мавра терзают ревность, предательства и ужасные акты мести. Родственники по линии матери разделились на две стороны и боролись друг с другом долгие годы, прежде чем объявили о разделе дома и семейного бизнеса; в другом семейном конфликте сошелся брат – убежденный националист с братом – пробританцем. Роман между матерью Мавра, католичкой, и его отцом-евреем едва не закончился трагедией Ромео и Джульетты. И прабабушка умерла с проклятием на устах: «Пусть дом твой вечно будет расколот, пусть фундамент его обратится в пыль, пусть дети твои восстанут против тебя, пусть низвержение твое будет ужасным».

Это проклятие догонит и Мавра, когда ему придется выбирать между мечтой властной матери о плюралистической Индии и грезами страстной подруги о религиозном абсолютизме; между миром насилия и денег его отца и его собственным миром слов и искусства. К концу книги, после многих убийств, драк, тирад, интриг и катастроф, семья да Гама-Зогойби окажется в руинах, как и Бомбей, а Мавр, оставшийся в одиночестве после опалы и изгнания, завершит историю.

Герои-рассказчики в «Детях полуночи» и «Прощальном вздохе мавра» – это современные шахерезады, которые разделяют любовь и почтение создателя к повествованию и превращают историю и собственную жизнь в миф. В мемуарах «Джозеф Антон», вышедших в 2012 году, Рушди упоминал о высокой чести заниматься «прекрасным древним искусством» и описывал, как литература поощряет «понимание, сочувствие и отождествление с разными людьми», в то время как «мир толкает всех в противоположном направлении – к узости мышления, фанатизму, межнациональной вражде, пропаганде культа и войне».

Книги Оливера Сакса

Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики (1985)

Антрополог на Марсе (1995)

Оливер Сакс стал выдающимся писателем благодаря тем же качествам, которые сделали его прекрасным врачом: неисчерпаемому запасу эмпатии, острой наблюдательности и интуитивному пониманию тайн человеческого разума. В таких книгах, как «Человек, который принял свою жену за шляпу» и «Антрополог на Марсе», он прославлял симметрию и странную, удивительную взаимосвязь между телом и разумом, наукой и искусством, красотой природы и магией человеческого воображения.

Описанные автором портреты пациентов настолько неожиданны и объемны, что воспринимаются как часть сказок Борхеса или Кальвино. Доктор П., учитель музыки, обнаруживает, что его способности зрения и восприятия настолько ослаблены, что он ошибочно принимает голову жены за шляпу и может разглядеть розу только как «изогнутую красную форму с зеленым линейным придатком». Близнецы по имени Джон и Майкл живут в воображаемом мире, полностью состоящем из чисел: испытывая трудности с решением самых обыденных задач, они могут мгновенно запомнить последовательности из трехсот цифр и без запинки выпалить двадцатизначное простое число. Один человек, напоминающий персонажа рассказа Борхеса – Фунеса Памятливого, – одержимо вспоминает все о юности, проведенной в маленькой итальянской деревушке, и, кажется, не способен думать ни о чем другом. Память другого человека перестала фиксировать новые события в 1960-е, заключив его в капсулу времени, ограниченную периодом раннего рок-н-ролла.

Сакс писал о таких людях не как о пациентах, страдающих от ущербности или тяжелого недуга, а как о личностях, чьи дилеммы – психологические, моральные и духовные – становятся для нас такими же реальными, как дилеммы героев Чехова или Уильяма Тревора. Автора беспокоило влияние неврологических расстройств пациентов на отношения с людьми, на бытовую сторону жизни, на простор их воображения. Его исследования стали литературными повествованиями, которые подчеркивали не маргинальность переживаний больных, а их воздействие на обычные человеческие жизни со всеми непредвиденными обстоятельствами и опасностями. И в то время как его сочинения описывали страдания и нередко встречающееся философское одиночество пациентов, автор также подчеркивал способность таких людей адаптироваться и поддерживать индивидуальность личности и свободу воли.

В некоторых больных жизненные обстоятельства пробудили поразительные творческие способности. Девушка с низким IQ научилась петь арии более чем на тридцати языках. Женщина в возрасте примерно девяноста лет обнаружила, что забытое детство вернулось к ней после приступа ностальгии и песни юности волшебным