Мне было рекомендовано не появляться у «бандитского домища», что у озера. Я поинтересовалась, что же это за домище такой, а бабка, после долгого перерыва заполучив слушательницу, незнакомую с местными достопримечательностями, тут же меня просветила. Оказалось, что в бандитском домище за год сменилось три хозяина. Сейчас четвертый, а его предшественников подстрелили, причем двоих прямо здесь. Появление милиции было для бабки развлечением, и она с радостью давала показания. Правда, сама бы никогда вызывать ментов не стала. Каждый следующий хозяин походил на предыдущего – такие же пьянки, гулянки, девки. Сейчас, правда, в доме пусто, но к вечеру может и хозяин с гостями пожаловать.

Я поблагодарила за информацию, села в машину и поехала к Аллиному дому. Третий этаж возвышался над забором, но никаких признаков жизни я там не заметила. Возможно, спальни располагались на втором или первом. С другой стороны, почти двенадцать – пора бы и честь знать, тем более если у нее маленький ребенок. Это я по себе знала: сама могла бы до часу продрыхнуть, если бы детки не тянули развлекать их. Кухня и столовая, конечно, были на первом.

Я поставила машину через дорогу напротив входа, мы с детками вышли, пискнула сигнализация. В заборе имелась калитка, рядом с которой красовалась кнопка звонка. Я нажала на нее и услышала, как звук отдается внутри. У меня создалось впечатление, что меня рассматривают. Я не смогла определить, где тут может быть глазок камеры слежения или просто глазок, но какое-то приспособление у хозяев определенно имелось.

Вскоре послышались шаги, щелкнула задвижка, и моему взору предстала сама Алла. Я ее смутно помнила, на улице прошла бы мимо, не поздоровавшись. Она же меня признала:

– Саша? Какими судьбами? Проходи.

Мы с Валеркой и Вадиком вошли во двор. Машина осталась снаружи, но я не собиралась долго задерживаться у Аллы.

Дворик был небольшой, но уютный, дорожка посыпана гравием, по обеим сторонам ее росли кусты, я не увидела ни одной грядки, как не заметила и въезда для автомашин, об отсутствии которого тут же поинтересовалась.

– С другой стороны, – пояснила Алла. – Прямо в гараж. Он у нас полуподземный.

Мы поднялись на крыльцо, вошли в дом. Сразу за входной дверью я увидела камеру слежения, показывающую, что делается перед калиткой. Моя машина спокойно стояла там, где я ее оставила.

Алла провела нас в комнату на первом этаже в дальней части дома. Здесь было всего одно небольшое окно, выходящее на глухой забор. Я огляделась. Комната как-то не очень смахивала на гостиную, я, например, принимала бы гостей в каком-нибудь другом месте, которого в этом домище было достаточно.

Не успела я об этом подумать, как дверь за нашими спинами снова отворилась. Я резко обернулась и открыла от удивления рот.

В комнату входила моя дражайшая сестричка Светочка в сопровождении Андрюши Храповицкого.

Храпа я вживую видела впервые, но узнала по видеозаписи, сделанной нашей службой безопасности. Да и с кем еще сейчас могла быть Светочка?

– Давайте вон на ту лавочку, – без вступлений заявил Храп, указывая на предложенное нам с детками место пистолетом.

– Здравствуйте, тетя Света, – сказал мой вежливый сын Вадик.

– А пистолет настоящий? – спросил Валерка.

– Живо делайте что сказано! – завизжала Светка. Да, похоже, с нервишками у нее не все в порядке. И как эта сладкая парочка оказалась тут?

– Я вам не нужна? – спросила у них Алла.

– Иди, – кивнул Храп.

Она тоже в пленницах? Или добровольно проживает в приятной компании? Если в пленницах, то как ее пустили к калитке? Могла ведь дать мне сигнал и убежать. Ах да, у нее же ребенок, вспомнила я. Ребенка не бросишь. И я, как назло, с мальчишками. Мысли пролетали в голове как пули. Когда нас хватятся? Скорее всего только к вечеру. Часов в семь, может, восемь. Первой, конечно, забеспокоится Лариска. Расторгуев обещал быть к девяти. Но Лариске на всякий случай оставлен его мобильный. Вызвонит, если что. Расторгуев знает адрес, Лариска примерно представляет, куда мы отправились: она ходила вокруг меня, пока я изучала карту Ленинградской области. То есть спасителей можно ждать не раньше чем в восемь, а может быть, и позже.

Но они вначале будут мне звонить, а для того, чтобы они забеспокоились еще больше, следовало отключить телефон. Слава богу, я надела сегодня поверх джинсов длинный пиджак с большими карманами, и моя маленькая трубочка «Сони-Эриксон» покоилась на дне одного из них, а не висела на поясе. Когда на меня никто не будет смотреть, опущу руку, нажму, прикрою платочком… Вот только пискнет, гад. Ну почему я не отключила звуковое сопровождение нажатия клавиш?! Надо подождать какого-то шума… А если телефон зазвонит, пока я жду этой возможности? Тогда точно отнимут. Но телефон мне нужен – на тот случай, если нас где-то закроют. Тогда я позвоню.

Я не имею манеры таскать с собой дамскую сумочку, предпочитаю кейс, но зачем он мне на пикнике с детками? Телефон в одном кармане, водительское удостоверение и ключи от машины – в другом, а что еще надо? Запасная помада у меня всегда валяется в «бардачке», так же как масса других нужных вещей, в багажнике – разная одежда, которой мне иногда приходится пользоваться… Там же сейчас стоит и корзина с едой.

Я обняла деток за плечи, развернула, и мы под дулом пистолета направились в красный угол. Вот только иконы в нем не висело, а так было бы очень мило сидеть дорогим гостям на почетном месте.

– Располагайтесь поудобнее, – съехидничала Светка, плюхаясь в единственное кресло, видавшее, судя по его виду, далеко не одну задницу.

Андрюша молча оседлал жесткий стул, пристроив руку с оттягивающим ее пистолетом на спинку. Что, тяжело держать? С непривычки? Или настолько слаб мужичонка? Я внимательно рассмотрела Храпа, и впечатления на меня он не произвел никакого. Насколько я помнила после просмотра видеокассеты у нас в офисе (Храп с Маринкой), я еще удивлялась, что такого нашла в нем моя секретарша. В жизни он был не лучше. Внешнего сходства с Цыганом я не заметила, никогда бы не сказала, что они родственники, пусть даже и дальние. Храп был какой-то блеклый и чем-то напоминал белую мышь – светлые жиденькие волосы, бесцветные брови и ресницы. Фигура оставляла желать лучшего. Я лично предпочитаю накачанные мужские тела, сильные руки, мощный торс. А этот даже немного сутулился. Я, конечно, понимаю, что мужская красота заключается не только в высоком росте и голубизне глаз, но тем не менее, чтобы из-за этой белой мыши мои сестры и Маринка сходили с ума? Неужели так хорош в койке? Один талант у мужика, но какой…

– Тетя Света, – снова открыл рот Валерка.

– Заткнись! – рявкнула на него сестрица.

Э, да она с перепою, заметила я. Вначале мне показалось, что это просто нервишки пошаливают, а тут, привыкнув к не самому лучшему освещению – одного окна, выходящего на глухой забор, было маловато, а электричество почему-то не включили, – я смогла получше рассмотреть сладкую парочку. Оба были с хорошего бодуна, да и запой, похоже, продолжался не один день. Наверное, с момента нашего последнего телефонного разговора.