— Баньши не ошибаются, — глухо Дэйв.

— Я не смогу тебя прикрыть. И не стану.

— Не нужно, — голос его стал резким. — Я сдамся полиции.

Анна сглотнула. И с ужасом подумала, что назови она О'Ши имя убийцы еще зимой, эти трое были бы сейчас живы. Могли бы быть.

— Я смогу поговорить с тобой еще раз? — негромко спросил Дэйв. — До того, как меня сунут в допросную?

— Я не знаю, — прошептала она.

— Я понимаю, — он снова замолчал. Потом проговорил: — Я буду на набережной до вечера. Потом пойду сдаваться.

Ответить ему Анна не успела. Короткие губки в трубке обозначили конец разговора. Греймур прошептала проклятие.

Она снова чувствовала, как холодные руки безысходности вцепились ей в плечи. Анне стало страшно, так страшно, и призрак собственной вины вставал за плечом. Самый опасный из всех призраков, тот, от которого не защитят ни соль, ни рябина.

Труди Ноймар спустилась с крыльца и помахала Анне рукой. Греймур подошла. — Слушай, — сказала ей Ноймар. — У шефа с этим делом настоящий приступ паранойи. Так что с телами очень внимательно.

— Я не первый год работаю, — ответила Анна сухо, пытаясь за этой сухостью спрятать нарастающую панику.

— Тут такая история, — хмуро проговорила Труди, — Олбри у особого отдела давно на заметке. Как возможный глава секты. И твой О'Рейли с ним тоже контактировал.

— Я поняла. Займусь им в первую очередь.

Для семидесяти девяти лет, указанных в документах, мистер Даг Олбри имел просто отменное здоровье. На вид Анна никогда не дала бы ему больше шестидесяти пяти. Могучий старик, он даже мертвым, на секционном столе сохранял какое-то подобие величия. Пока Анна брала пробы у него из-под ногтей, ей все казалось, что руки старика до самых плеч покрыты засохшими пятнами крови.

Колотая проникающая рана располагалась на два сантиметра ниже правой ключицы. Крови на свитере здесь было относительно немного, подключичная артерия оказалась не повреждена. И это было странно. У Дага Олбри весь свитер был залит кровью, и Анна ожидала чего-то совсем другого. С такой раной нужно много часов, чтобы…

— Не вижу других повреждений, — сказала она в диктофон, не слишком пытаясь скрыть удивление в голосе.

— Может, кровь на свитере не его? — предположил Дженсен.

— Шеф сразу сказал, что дело дерьмо, — хмыкнула Труди Ноймар, подпиравшая стенку возле холодильников.

— Едва ли кровопотеря, — сказала Анна задумчиво. — Артерии не задеты, крови немного. Относительно.

— Он даже не попытался перевязать рану, — Труди почесала нос. — Шок или ему что-то помешало?

— Или кто-то, — не меняя тона, добавила Греймур.

Дэйв надеялся, что его дед жив. Анна хорошо запомнила это из их странного разговора. Украдкой она глянула на часы, висевшие над дверью. Зеленые цифры безжалостно сообщали, что время ланча пропущено и дело подходит к половине третьего. Времени до вечера оставалось достаточно.

Достаточно для чего Анна не взялась бы сказать даже самой себе.

— Сделаем рентген, — проговорила она. — Перед вскрытием.

— Не то, чтобы я горела желанием смотреть на его кишки, — Ноймар поморщилась.

Однако особого выбора у нее не было. По протоколу, на этом вскрытии присутствовать она была обязана. Или ее начальник, шеф-инспектор О'Ши, но тот, очевидно, все-таки пользовался некоторыми привилегиями должности.

Дженсен выразительно хмыкнул. Он имел собственное мнение на тему того, каких неженок берут нынче работать в полиции.

Еще более выразительным было его лицо, когда он прикреплял готовые снимки к экрану с подсветкой. Не доживаясь комментариев Греймур, он постучал пальцем по снимку шейного отдела позвоночника Дага Олбри и сказал: — Вот ваша загадка, мэм.

— Позвонки смещены, — Анна прищурилась. — На высотную травму не похоже.

— Хочешь сказать, что ему свернули шею? — детектив Ноймар предпочитала называть вещи своими именами.

— Есть такая вероятность, — Греймур пожала плечами. — Посмотрим, что покажет вскрытие.

К пяти часам вечера она закончила со всеми тремя жертвами из дома Олбри. Мистер О'Конноли и мистер Финнеган на секционном столе оказались не примечательны ничем, кроме, собственно, того, что были мертвы. С Дагом Олбри дело обстояло несколько иначе. Труди Ноймар было о чем подумать, самой Анне — тоже.

Она и думала, шагая через теплый сентябрьский вечер. Вначале от Департамента до рыночной площади, оттуда — к старой набережной, каменным доспехом сковавшей часть берега.

Как минимум, она спросит у Дэйва про его деда. Потом… Потом возьмет самоотвод от дела, которым не имеет права заниматься. Уедет в отпуск на неделю. Или, может быть, вообще. Подальше от этого города и его Другой стороны. На материк.

Эта мысль заставила Греймур сжать зубы от злости. Один раз она уже бежала. Оставила мужу дом, который принадлежал ей ровно настолько же, насколько ему, оставила вполне удавшуюся карьеру. Все теплые воспоминания и те чемоданы, которые не успела погрузить машину.

Запущенный теткин дом никогда не был домом ее мечты. Работа в полицейском морге Байля имела свойство превращаться в мистический ужастик. Но опять бежать, оставляя кому-то куски собственной жизни… Это заставляло Анну чувствовать себя какой-то никчемной. Совсем слабой и запутавшейся.

Она смертельно от этого устала.

Дэйв сидел на каменном парапете и смотрел на озеро. В мягком вечернем свете его лицо казалось спокойным, даже отрешенным и совершенно не человеческим. Внизу к камню набережной ластилась вода. Наглая, привычная ко всему чайка чистила перья возле таблички, запрещающей кормить птиц и сидеть на ограждении.

Невольно Анна замедлила шаг, потом остановилась, почти не заметная под прикрытием какого-то рекламного щита. Она знала, какие ей нужны ответы, и не имела ни малейшего понятия, что она сама должна была сказать Дэйву. У нее не было сил ни для обвинений, ни для поиска оправданий. Как будто эти странные, страшные полгода выпили из нее все, оставив только молчание и вечернее солнце.

По набережной гуляли. Чуть дальше, возле опасного парапета устаивался уличный музыкант с гитарой, подростки глазели на яхту, подходящую к лодочной пристани. Влюбленная парочка кормила чаек хлебом.

Кто-то окликнул Дэйва, тот вздрогнул, оглянулся, начал озираться по сторонам. Поднялся на ноги, потом легко вскочил на парапет, видимо, чтобы разглядеть окликнувшего.

Грохнуло так, что у Анны заложило уши. Дэйв схватился за грудь, неловко переступил в ноги на ногу. Кто-то завизжал, грохнуло снова, и только сейчас Анна узнала звук выстрела. Дэйв качнулся назад, как-то нелепо взмахнул руками и начал падать.

Когда Анна Греймур добежала до парапета, она увидела только озерную воду, в толще которой расплывалось кровавое пятно.