Стурмъярт кинул быстрый взгляд через плечо на бывшие врата. Горделивые арки превратились в груды камней. В свете выстрелов он разглядел кэрлов, торопившихся к выходу. Многие несли боеприпасы, среди которых были и свежие обоймы к болтерам. Эти смертные отдадут свои жизни, чтобы доставить боеприпасы на передовую, к Волкам.

Жрец увидел в глазах кэрлов ожесточенную решимость.

Не боятся. Кровь Русса, они не боятся!

Он вновь повернулся к полю битвы. Насколько хватало глаз, широкая дамба кишела врагами. Все было заполнено пехотой и бронированной техникой.

Неумолимо и неотвратимо враг приближался к цитадели Русса.

— Вы еще не добрались сюда, неверные ублюдки! — прорычал Стурмъярт, взмахнув посохом и придав еще больше мощи буре. Зазмеились молнии, разрывая целые колонны десантных машин и подбрасывая обломки брони высоко в воздух, где их подхватывал напоенный огнем воздух.

Впервые с начала войны Стурмъярт стал самим собой. Слишком долго он терзался виной и жаждой искупления. Неудачное предсказание о нападении ударило его очень тяжело, загнав кипучий волчий дух в незнакомую ему область сомнений.

Довольно! Моя душа живет для другого.

Эта необъятная сила очистила его. И, направляя стихии на праведное убийство, его кровь была так же горяча, как мьод. Жрец ощущал Хеликс, серобокого зверя, который рычал в пещерах его разума, выпуская когти в диком наслаждении.

Стурмъярт посмотрел наверх. В черневших небесах низко летело звено вражеских штурмовиков. Враги не сумели сокрушить его колдовством и решили задействовать оружие попроще.

— Давайте! — заревел жрец. Его посох вспыхнул пламенем вюрда, вмещая мощь столь дикую и яростную, что одно только ощущение ее заставляло Волка хищно ухмыляться.

К тому времени как штурмовики достигли линии огня, Одаин Стурмъярт, верховный рунный жрец ордена Космических Волков, хохотал во всю силу своих старых, закаленных в боях легких.

К тому времени, когда Арфанг закончил ритуалы, из склепа выбрались двенадцать дредноутов. Все они возвышались в темноте, хищно шумя двигателями. Сервиторы сновали вокруг каждого гиганта, смазывая подшипники и регулируя работу сочленений. Громоздкие махины смиренно ждали, подобные огромным зверям, что терпят паразитов-чистильщиков.

— Лорд, я больше не могу ничего сделать, — объявил Арфанг, поклонившись самой величественной фигуре. — Врата разрушены, там кипит битва. Ярл Грейлок вновь призывает меня на поверхность.

Бьорн громоздко развернул торс в сторону железного жреца.

— Грейлок? Ваш Великий Волк?

— Нет, ярл Двенадцатой, единственной роты, что осталась в Этте. Орден призван на Гангаву, где находится Магнус Красный.

При упоминании Предателя Бьорн издал низкое угрожающее рычание, громкий механический грохот, исходивший из самого сердца машины.

— Расскажи мне все, пока будем подниматься. Твои новости гневят меня, железный жрец. Нужно было посоветоваться со мной, прежде чем лететь туда.

Голос почтенного дредноута постепенно терял свою медлительность. Древний разум машины постепенно просыпался. Бьорн говорил со странным акцентом, который оставался даже после обработки голоса всеми слоями вокс-динамиков. Каждый слог Бьорн произносил архаично, будучи самим олицетворением прошедших веков.

Фрейя против воли подивилась его речи. От предвкушения у нее мурашки забегали по коже. Голос был тяжелым, словно гранитные корни горы. Но было в нем и что-то еще. То же самое, что и в речи Альдра.

Они искалечены скорбью, тьмой и холодом. Все это вошло в их души.

Арфанг, извиняясь, поклонился Бьорну и вновь взялся за посох. Раздался слабый щелчок, что-то в механизмах его брони послало сигнал сервиторам. Те выстроились вереницей. Все эти кошмарные полулюди успешно пережили нападение. В отличие от солдат Фрейи. Трое мужчин останутся лежать мертвыми во тьме по крайней мере до тех пор, пока на поверхности кипит битва. Без кремации и должных ритуалов.

И тогда Арфанг пронзительно взглянул на Фрейю.

— Мы отправляемся назад, хускарл, — сказал он все так же механически-резко, но теперь в голосе явно слышалась усталость, которую жрец и не пытался скрыть. Что бы ни делал Арфанг в склепе, ему пришлось работать на пределе возможностей. — Ты прошла через тьму. Мои сервиторы целы.

Фрейю захлестнула волна горечи при этой холодной констатации. Ее окружали извращенные монстры и призраки из прошлого, которые не заботились ни о чем, кроме своих таинственных целей. Подыскивая подходящие слова, она сама чуть было не ответила слишком резко, что, без сомнений, было бы большой ошибкой.

К счастью, следующие слова Арфанга не дали ей заговорить. Он прямо уставился на девушку, хотя выражение его лица за потертой пластиной шлема было, конечно, невозможно угадать.

— Благодарю тебя, — коротко проскрежетал он.

Затем жрец развернулся и захромал к туннелю. Один за другим дредноуты поднимались на сервомеханизмах и шествовали за ним. С низким гудением бронированные гиганты выстроились в линию. Твари Подземелья Клыка, все так же скрываясь во мраке, внимательно наблюдали.

Один из солдат пододвинулся ближе к Фрейе.

— Что теперь, хускарл? — прошептал он по каналу связи.

Мгновение Фрейя понятия не имела, что ответить. Но затем стряхнула изумление от благодарности Арфанга и с щелчком перехватила скъолдтар.

— Держись ближе, кэрл, — велела она. — Подальше от зверей. Но не мешай им, если последуют за нами.

Фрейя поморщилась, вспомнив, на что они способны. Но не оставалось ничего другого, как приспосабливаться. Важнее всего было то, что ее отряду все еще требовался командир.

— Они пойдут, как и все мы, — промолвила она, глядя, как массивная фигура Альдра присоединилась к строю остальных дредноутов, — на войну.

Кровавые Когти вновь бросились в атаку, перемахивая через валуны и скользя по неровной местности. Впереди несся Бракк, пригнувшись и подныривая под лучи лазерного огня. Несмотря на близость рассвета, было все еще темно, и ведущие к былым Вратам Восхода склоны освещались лишь плазмой, стекавшей с уступов Клыка.

— Устал, брат? — поинтересовался Кулак Хель, набросившись на просперианского солдата и врезав ему так, что человек отлетел метра на три к своим охваченным ужасом собратьям.

— Конечно, — отозвался Красная Шкура, застрелив нескольких смертных, прежде чем завести цепной меч. — Но в остальном все отлично.

Кулак Хель рассмеялся, раздавая удары направо и налево потрескивающим силовым кулаком.

— Не будь меня здесь, — сказал он, нагоняя отступавшего солдата и с ломающей позвоночник мощью вплющивая его в землю, — ты бы по мне скучал.

— Как по болту в заднице, брат мой, — ухмыльнулся Красная Шкура, погружая клинок в тело одной из жертв, прежде чем выдернуть его обратно и отрубить голову другой.