— Хорошая выдалась ночь, не так ли, Рамзес?

Раптор склонил голову в приветствии.

— Для вас, возможно. Я же потерял своих рубрикатов. Какой-то бешеный щенок спятил после смерти наставника.

— Тогда тебе придется взять под начало несколько моих, друг мой.

Афаэль окинул взглядом окутанную дымом гору. Когда-то девственно-чистые ее склоны стали грязно-коричневыми. Огонь все еще бушевал и на дамбах, где догорал прометий.

Псы, мы уже многого достигли. Смотрите, как мы еще оскверним ваш мир.

— Меня поражает, — задумчиво промолвил Хетт, смотря в ту же сторону, — как быстро Псы способны убивать. Никогда не видел, чтобы так сражались. Любая другая армия в галактике затаилась бы за стенами и ждала, пока мы к ней подступим. А эти встретили нас на открытом пространстве, сражаясь, словно демоны. Что ими движет? Что делает их такими?

Афаэль дернул плечами.

— Неужели я слышу слова восхищения, брат? — спросил он. — Если так, то они неуместны. Псы были созданы для самой грязной работы, за которую не возьмутся другие легионы. Они истребители, хищники Империума. Они не могут измениться и не способны стать лучше. Как и мы, они заперты в образе своего примарха.

При упоминании Русса Хетт совершил отвращающее знамение. Афаэль хрипло рассмеялся:

— Не бойся, он не придет к ним на помощь, как тебе отлично известно.

Оба колдуна погрузились в молчание. Далеко под платформой через ряды войск прокладывали себе путь бронированные, тяжеловооруженные машины. Они были построены по древним чертежам, на их боках можно было разглядеть едва заметную эмблему Легио Кибернетика.

— Так что сейчас? — спросил Хетт.

— То, о чем я говорил ранее, брат, — ответил Афаэль, рассматривая машины с долей интереса. — Будут использованы катафракты. Псы решили зарыться под землю.

Уставший от битвы, Афаэль глубоко вздохнул, даже через фильтры ощутив резкость воздуха.

— А мы, друг мой, будем выкапывать их оттуда.

Чернокрылый вновь уселся на командный трон «Науро». Нейман занялся навигацией в своей каюте, кэрлы трудились не покладая рук. Курс сохранялся, судно мчалось на полной скорости, хоть двигатели и теряли топливо и охлаждающие жидкости.

С момента схватки с колдуном Тысячи Сынов и его немым охранником прошел целый терранский день, отрезок времени, никак не связанный ни с исчислением времени на Фенрисе, ни с естественным ритмом корабля. Но команда все равно придерживалась именно его, возможно полагая, что в их природе нечто функционировало согласно терранским циклам.

Какой бы ни была причина, двадцати четырех часов все равно не хватило, чтобы «Науро» обрел равновесие. По репутации Чернокрылого был нанесен чувствительный удар. Погибли все кэрлы, которых он взял с собой на охоту. И команда знала, что только вмешательство навигатора со смертоносным варп-глазом спасло космодесантника. В нормальных условиях это не сильно повредило бы пилоту. Но сейчас все были измотаны и истощены. Поднялся ропот, достаточно тихий, чтобы матросы не подверглись наказанию, но вполне громкий, чтобы обостренный слух Чернокрылого улавливал, о чем идет речь.

Нет, сплетни и жалобы его не заботили. На самом деле его задевало лишь то, что его чуть не прикончили воин в силовой броне и израненный заклинатель. Схватка должна была пройти лучше. Он все продумал, как и должен делать волчий скаут. Ему следовало устроить для них ловушку и поймать, как поймали его самого.

Чернокрылый крайне глупо угодил в перестрелку, и такая оплошность была хуже небрежности. Она приводила в смущение и замешательство.

Но по крайней мере, хвала Всеотцу, все закончилось для Волка не самым худшим образом. Когда гибельный взгляд навигатора прикончил колдуна, последние остатки оживлявшей предателя магии исчезли, и пустые доспехи рубриката рухнули. Двигатели поглотили останки обоих, превратив разрушенный металл и израненную плоть в топливо.

С того момента Чернокрылый немало размышлял об этих двух «зайцах». Тело колдуна, хоть и искореженное переправкой, было во многом схоже с телами Волков: коренастая фигура с усиленной мускулатурой и улучшенными органами. Во многом колдун стоял ближе к идеалу Адептус Астартес, чем сам Чернокрылый, с его волчьими чертами и особенностями, дарованными Хеликс.

Но десантник-рубрикат… вот он был очень странным. Внутри искореженной брони не оказалось ничего. Ни плоти, ни костей, лишь горстка серой пыли. Конечно, Чернокрылый слышал саги об обескровленных останках легиона Магнуса, проклятых темных ведьмовством Аримана. Их души были уничтожены, а сами они обречены на вечную войну. Так что, может быть, этому не стоило и удивляться. Чернокрылый должен был воспринять это как данность, как еще одну причуду сложной и трагической истории галактики.

Но он не мог перестать думать об этом. По какой-то причине то, что космодесантников можно было так искалечить, уничтожить сам намек на их прежнюю природу, вызывало в Чернокрылом безумное отвращение. Есть некоторые вещи, с которыми просто необходимо разобраться. В случае сыновей Русса это был Вульфен, темная часть Волка, что охотился в каждом из них.

Быть может, Тысяча Сынов страдают от какого-то похожего изъяна. Они, похоже, не стали бороться с этим пороком, но сознательно превратили себя в монстров. Чем больше Чернокрылый размышлял, тем больше все это ужасало его.

Вот в чем наше различие. Все мы испорчены, все старые легионы. Но Волки не сбежали. Мы каждый день сталкиваемся с собственным пороком. Держимся близ опасности, чтобы становиться сильнее. Что бы мы ни делали, мы должны об этом помнить.

— Лорд.

Чернокрылый вынырнул из омута рассуждений. Георит стоял прямо перед ним на командной платформе. Как и все смертные на корабле, выглядел он ужасно. Мятая грязная форма, черные круги под глазами.

— Говори! — велел Чернокрылый, чувствуя пустоту внутри. Сам он бодрствовал уже много дней.

— Поиски завершены. Ни на одной из палуб не выявлено подобных аномалий.

— Хорошо. А как двигатели?

Георит глубоко вздохнул.

— Я задействовал три команды матросов. Сдерживаем самые сильные возгорания, но не знаю, насколько нас хватит.

— Нам нужно шесть дней.

— Знаю. Если бы у нас было больше людей… — Он смолк. — Но у нас их нет.

Это был намек? Имел ли в виду Георит тех мертвых кэрлов, что могли не погибнуть, а трудиться на корабле? Чернокрылый почувствовал, как от раздражения волосы встали дыбом.

— Все верно, штурман, — промолвил он. — У нас недостаточно людей. Недостаточно огнетушителей, недостаточно запчастей для поврежденных плазменных двигателей, и генератор Геллера тоже дышит на ладан. Я все это знаю, так что не нужно лишний раз повторять. Мне нужно, чтобы ты говорил то, чего я еще не знаю. У тебя есть что сказать?

Тень воинственности пронеслась по лицу штурмана. В таком состоянии обреченности он был готов выкинуть все, что угодно.