Ремонт делал сам после смерти жены, чтобы помочь себе абстрагироваться от прошлого.

И вот я голая с его ложа встала на звонок. На самом деле, я спросонок не сообразила, где нахожусь. Квартиры похожи, и если свет не включать, то вообще не понятно, как перенеслась в пространстве. Декоративных облаков на потолке не хватало.

Глянула я тогда в глазок, а там…

Девка!

Ну, я взяла, дверь и открыла.

Голая.

Никаких нудистских заскоков у меня никогда не было. Я своего тела не стеснялась, но имела понятие о приличие.

Характер вот такой с заковыркой. Это в браке было скрыто, но когда Паша вошёл в мою скучную жизнь, то проявилось в полной мере. И сосание сока через огурец из той же оперы.

Чтобы я голой открыла дверь нужно меня довести!

Можно себе представить, как я вспыхнула ревностью, когда посмотрела в дверной глазок. Очередная Панькина поклонница. Не факт, что он с ней спал, но её-то наверно хотелось.

Негодование меня одолело. Мне стало обидно и горько. Я значит уже замуж собралась, мой парень, а к нему табунами продолжали чиксы бегать.

Поэтому я открыла дверь совершенно голой.

Девка в дверном глазке выглядела маленькой, толстой и поплывшей, а когда я дверь открыла, то упёрлась ей в пупок.

Пашина моделька.

Она считала, что все мужики должны падать к её ногам от ушей.

Растрепав свои волосы, я рассмотрела длинноногую кобылку и усмехнулась.

— Пань, к тебе женщина.

— Какая я тебе женщина?! — возмутилась дерзкая гостья. — Я девушка!

Я показала ей “fuck” и пошла в душ.

Паша успел прикрыться чёрным фартуком. Был сильно недоволен появлением поклонницы у себя на пороге.

Когда я из душа вышла, она верещала, как резанная свинка, а Пашка её выкидывал из квартиры.

В тот же день было решено уехать из Москвы навсегда.

Квартиру сдать через агентство.

Я сильно ревновала, даже не сдержалась, высказалась.

Паша расстроился. Решил, что бороду нелепую отпустит и очки себе купит.

Ага, будто для женщин это помеха. Рост богатырский никуда не денешь, и косую сажень в плечах не спрячешь. А это впечатляет.

Вот и сейчас, стоя у входной двери, я не спешила бежать за одеждой.

— Кто там? — тихо спросил Паня, выходя ко мне, тоже в чём мать родила. Сунул мне в руки гитару.

Он меня теперь заставлял всегда ходить с гитарой. Вот ловил мужчина кайф от музыкантки.

Давясь от смеха, я посмотрела на него. Он действительно с бородой, ещё и очки с простыми стёклами купил и не забывал носить.

— Веля? — повёл он бровью и зевнул.

— Это мои бывшие свёкор со свекровью, — с отвращением поморщилась.

Почти такой же вариант, как с девушкой в Москве. Я должна открыть дверь голышом, чтобы выпустить весь негатив, который скопился внутри.

Потому что задолбали, если честно.

Пусть поймут, что нарушают чужие границы!

Никто не знал, куда я переехала. Но я где-то регистрировалась.

А знаете, когда ваш сын оставляет бывшей жене квартиру в центре города в четыре комнаты, а не вам, петух жареный клюнет. Побежите искать её новый адрес.

А они — бывшие чиновники. И умудрились узнать, где я проживаю.

Я открыла дверь и отошла к Паше.

— Велечка, здравствуй…

Улыбки сползли с лиц моих бывших родственников. Они замерли на пороге. Выпала из рук бывшей свекрови сумка, бывший свёкор стянул шапку Жириновку с головы.

А мы, как Леннон и Оно, обнялись и гитару выставили вперёд.

— Здравствуйте, — улыбнулась я.

— Мы болеем, закройте дверь, — попросил Паша.

Свёкор, даже за квартиру в центре города, не стал терпеть нашу выходку. Плюнул и вышел, хлопнув дверью.

Свекруха, как истинная женщина, была не против полюбоваться эстетикой молодых тел, подобрала сумку, натянула улыбку. Смотрела, гордо подняв голову, только мне в глаза, хотя уже успела оценить моего Паньку.

— Велечка, мне надо с тобой поговорить.

Паша опять зевнул и, взяв с вешалки куртку, укрыл меня.

— Опять разболеешься.

Шлёпнул меня по попе. Звук был звонкий, как пощёчина.

— Ой, больно, — обиженно отозвалась я, кутаясь в куртку.

— Давай быстрее, зацелую.

С натянутой улыбкой, посмотрела на старую противную тётку, которая умудрилась родить монстра.

— Велечка, мы тут узнали, что Максимушка тебе свою часть квартиры оставил.

— Да, — кивнула я.

— Мы с папой сейчас не в очень хорошей ситуации, — заламывала она пальцы все в золотых кольцах. — Немного нуждаемся в деньгах.

Да, они нуждаются. С пенсией в шестьдесят тысяч на каждого. Без детей и внуков. Со всеми льготами по коммунальным услугам, с шикарной дачей за городом.

— Что случилось?! — наигранно выпучила глаза. — Вам понизили пенсию?!

— Не повысили, хотя всем повышают, — кивнула бывшая свекровь. — И одиноким старикам очень тяжело в наше время. А Максим, — она даже пустила слезу. — Никому не желаю таких детей.

Достала платочек и вытерла слёзы.

— Паш! Я не знаю, что делать! — обратилась я за помощь

— На х*й посылай, — прилетел ответ.

Я пожала плечами.

— У меня новый муж.

Моё осоловелое чуть хмельное состояние помогло мне спокойно перенести проклятья и слова ненависти. Даже та шлюшка, которая в Москве к Паше завалилась, так красочно не описала моё лёгкое поведение, так не исказила мои достоинства, превратив их в физические недостатки с мутациями.

Паша, прибежал на крики, выставил старуху из квартиры.

— Знаешь, Вельчонок, — обнял меня любимый мужчина. — Прекращаем чужих пускать в своё жильё и в свой мир в общем.

— Да, — согласилась я и пошлёпала в сторону туалета.

Когда мы были в аптеке пять дней назад, купила я себе тесты на беременность…

На всякий случай.

Ну, и таблетки принимала самые безопасные.

Тоже на всякий случай.

Но, если честно, то я подозревала...

Вышла из туалета. Руки за спиной, глаза выпучила, немного слёз появилось.

— Пошли в душ, — мотнул головой Панька, приглашая пойти с ним. — Пора пробуждаться для новых подвигов.

Шаг сделал, в ванную комнату, потом обратно. Назад наклонился, глянув на меня с подозрением.