Вот так было совершено это уникальное и удивительноепреступление. Несколько мелких ошибок вы все-таки допустили. Во-первых, ваша сестраслишком часто во время прогулки спрашивала у меня, который час. Она хотела«упасть» точно к появлению охотников, чтобы все видели, как она пострадала.Затем она сказала неосторожную фразу, что ей гораздо интереснее стрелять помишеням. Оставалось навести справки и узнать, что в молодости ваша сестразанималась биатлоном и неплохо стреляет. Когда я вчера сказал, что она быласпортсменкой, она буквально напряглась, но, когда я заявил, что она входила влыжную сборную Украины, успокоилась. Она действительно занималась одно времялыжным спортом, а затем переключилась на биатлон, о чем вы сами рассказали мнев машине, когда мы покинули виллу Максудовых. И вчера ваша сестра допустила ещеодну ошибку. Сказала, что не может отличить обычную винтовку от карабина.Занимающаяся биатлоном спортсменка такого не могла сказать. Значит, онапыталась меня обмануть.

Наконец ваша небольшая ошибка с телефоном, который вы мнепринесли, не подумав о том, что я могу обратить внимание на номер, по которомувы звонили, и абонент вам не ответил. А это было как раз в момент убийства. Ипоследняя ошибка. Насколько я постарался понять, ваша сестра не должна былаубивать хозяина дома. Она должна была только тяжело ранить его, чтобы у васбыли основания помчаться за врачами и увезти сестру с виллы. Но здесь вамневольно помешал именно я, когда увидел карабин и крикнул Максудову, чтобы онупал на землю. Вместо этого он обернулся, и пуля пробила ему легкое. Он умерслишком быстро вопреки вашему плану. Я стоял рядом и все видел. Уже тогда былопонятно, что он умирает. Но вы все равно поехали за врачами. Это тоже былаошибка.

— Нет, — криво усмехнулась Елена, — это не было ошибкой. Ондолжен был умереть.

— Не понял?

— Я должна была его тяжело ранить, — пояснила Елена, — но стаким расчетом, чтобы его нельзя было спасти. Если бы он не повернулся, он быумер минут через двадцать в ужасных мучениях. А так он умер сразу, легко и даженемного красиво. Вы спасли его, господин эксперт, сделали приятными егопоследние минуты.

— Вам никто не говорил, что нельзя быть такой жестокой?

— А вам никогда не говорили, что за миллион долларов можноубить человека, а за десять миллионов пожертвовать и несколькими жизнями?Неужели вы такой идеалист, что считаете человеческую жизнь бесценной? Бросьте,все это сказки для романтиков.

— Видимо, я допустил ошибку, — горько сказал Дронго, — забылвам сказать, что я тоже романтик. Неисправимый.

Она взглянула на брата.

— Я тебя предупреждала, — сказала она, — этот человек оченьопасен!

— Ну и что? — спросил ее брат, поднимаясь со своего места. —Что он может доказать? Что ты занималась биатлоном? Это правда. Но ты лежалавсе эти дни в постели. Рентген не показал разрыва связки? Глупости. У тебяболела нога, и ты все равно здесь лежала. У кого-то из женщин украли чадру? Причем тут мы? Ты же не мусульманка, чтобы носить чадру. Что еще? Какие у негоесть доказательства? Эти его домыслы про машину и карабин. На этом карабине нетни моих, ни твоих отпечатков пальцев. Он ничего не сможет доказать. А теперьубирайтесь. Я не хочу больше с вами разговаривать. Все равно вы ничего несможете доказать. Это одни ваши домыслы. У вас нет никаких улик против нас. Ниодной. Я все продумал так, чтобы никто не смог нас обвинить.

— Телефонный звонок, — напомнил Дронго.

— Я уже его стер из памяти, — улыбнулся Николай.

— Но в компании он был зафиксирован.

— Ну и что? — еще шире улыбнулся Николай. — Почему я не могупозвонить своей сестре. А она не ответила мне в тот момент, потому что не могладотянуться до телефона. Это как раз говорит в нашу пользу. У вас нет никакихдоказательств, господин эксперт. И я прошу вас уйти. Вся ваша версия построенана нелепых домыслах и натянутых рассуждениях. Пропали остатки разбитого бокала?Но при чем тут я? Резо отравился? Пусть не ест рыбу по ночам и вообще следит засвоим желудком.

— Все верно, — печально согласился Дронго, — никакихдоказательств нет. Еше один интересный момент. Я видел, как вы постояннобравируете своим алиби, ссылаясь на меня и невольно подставляя другихкомпаньонов, чтобы скомпрометировать их перед несчастной вдовой. Вам были нужныакции, контрольный пакет. И вы даже не считали возможным как-то скрывать своицели. Полагаю, что вы уже все поняли. Из вашего отеля я поеду к вдове убитого ирасскажу ей свою версию. И у меня есть подозрение, что она мне поверит. И выничего не получите, господин Квитко.

— Делайте что хотите, — разозлился Николай, — вы все равнопроиграли. Это кульминация вашей деятельности, господин эксперт. У вас наглазах убили человека, и вы ничего не смогли сделать. Более того, васиспользовали как свидетеля, чтобы обеспечить алиби главному организаторупреступления.

— Нет, — возразил Дронго, — это не кульминация. Это скореебафос — антикульминация вашей деятельности, господин Квитко. Есть такое понятиев литературе. Это случайная неудача, когда происходит переход от возвышенного кбанальному. Все эти дни я провел в поисках бафоса, чтобы доказать вам,насколько пагубными и опасными были ваши действия. Чтобы получить контрольныйпакет акций, вы даже втянули в это преступление свою сестру. И теперь вампридется вместе отвечать за содеянное.

— Уходите, — махнул рукой Николай, — и скажите спасибо, чтоя вообще отпускаю вас живым. Просто не хочу вас убивать. Я мог бы сейчасшандарахнуть вас чем-то тяжелым, а потом разодрать одежду на моей сестре ивызвать полицию. Они бы поверили, что вы хотели ее изнасиловать, а я защищалчесть сестры. Меня бы просто выдворили из Турции, а вас бы похоронили наместном кладбище.

— Что-то подобное вы хотели сделать еще вчера, — напомнилДронго, — но я вовремя ушел. Не дожидаясь вас. Наверняка вы хотели разыгратьроль оскорбленного брата, вступившегося за честь сестры.

Елена прикусила губу. Покачала головой.

— Он еще вчера все понял, — сказала она с некоторымвосхищением, — я же тебе говорила.

— До свидания, — поднялся Дронго, — не буду вас большеискушать. Я еду к Малике Максудовой. И учтите, что сегодня она подпишетдокументы о передаче контрольного пакета в доверительное управление господинуРезо Джанашвили.

— Делайте что хотите, — махнул рукой Николай, — она вам всеравно не поверит.

— Посмотрим, — сказал Дронго и повернулся к Елене: — Жаль,что мы увидимся с вами только через много лет.

— Не нужно ему отвечать! — крикнул Николай. — Он блефует,пытается вывести тебя из состояния равновесия.

— Я не блефую, — грустно возразил Дронго, — мнедействительно жаль, что все так получилось. Вы такая красивая и умная женщина.Ваши бы таланты да на благие дела.