— Но сразу скажу, меня не напугать, — в голосе его зазвенел металл. — Лучше уж сдохнуть в полете, чем вечно ползать в грязи.

***

Сбор претендентов на гражданство в главном зале Центра оценки ничем не отличался от того, что был в «озарении». Служащие так же дотошно следили, чтобы каждый сел на отведенное ему место, строго среди претендентов своего блока. В полумраке, как я ни крутил головой, никого из друзей увидеть не удалось. В толпе мелькнула светлая девичья головка, но Тисса ли то была, я так и не понял. Да и мало ли блондинок в дистрикте?

Нас с Уэсли посадили на разные ряды, так что встретимся мы теперь только вне Сковородки. Как объяснил женский голос гида из браслета, сразу «после интервью и присвоения или неприсвоения гражданства гражданин или негражданин должен направиться к выходу, отмеченному световой идентификацией, и следовать дальнейшим распоряжениям…» Кто бы ни придумал этот формализованный язык, свою функцию он выполнял: никаких двояких толкований быть не могло.

Когда все собрались и расселись, полумрак в зале обратился непроницаемой темнотой, над сценой вспыхнуло голографическое табло, дублирующее речь членов комиссии и выдающее результаты.

Из-за стола поднялся седовласый мужчина, откашлялся и заговорил дребезжащим надтреснутым голосом:

— Добрый вечер, претенденты! Я, Йозеф Ленер, гражданин категории D, приветствую вас в этот судьбоносный для всех вас час! Кое-кто среди присутствующих в зале знает меня, поскольку закончил школу «Летящие паруса». Да-да, ребята, я директор этой школы, осмелюсь заметить, одной из лучших в дистрикте. Хочу представить вам мисс Клиффхангер, председателя гражданской комиссии. Хлоя, прошу.

Речь мистера Ленера в «озарении» я не помнил, как-то прошло мимо внимания и не осело в памяти. То, что он директор школы, в которой учился Уэсли Чоу, я понял только сейчас. Вспомнилось, как мы с Тиссой летали в эту школу, чтобы встретиться с Уэсли. Договориться с ним тогда не удалось, но подначки парня привели к тому, что мы поспорили на то, чей клан в юниорской Арене займет более высокое место. Гоблин меня задери, я тогда и представить не мог, к чему это приведет! Я даже нашел Уэсли взглядом — он сидел в следующем ряду справа — и покачал головой, из-за чего начало речи Хлои ускользнуло от моего внимания:

— …будущее! Я призываю всех вас, вне зависимости от того, какую категорию получите, не опускать руки и продолжать развиваться, чтобы стать ценным членом общества великой цивилизации, покорившей не только свою планету! Кто-то из вас откроет землянам новые звезды, кто-то станет великим музыкантом или художником, а чьи-то голофильмы будут бить кассовые рекорды! Вспомните историю…

Хлоя, посверкивая очками, быстро пересказала пару всем известных историй успеха топовых граждан, получивших на тестировании низшие категории, и закончила свою речь:

— Но все это в прошлом! Современная система тестирования лишена недостатков прошлых, архаичных критериев оценки личности! Будьте уверены: ваши сегодняшние результаты будут справедливы!

Все зааплодировали, некоторые даже встали и хлопали стоя. Я в полном изумлении крутил головой, не понимая, что именно привело ребят в такой восторг. Потом сообразил: для парней и девчонок нашего захудалого дистрикта Хлоя Клиффхангер — практически небожитель. Она могла просто рассказать анекдот или детский стишок — результат был бы таким же. Мне бы даже больше понравилось — всяко веселее, чем эта серая канцелярская муть.

Я мысленно собрался, готовясь, что сейчас объявят мое имя. Присвоение категории — дело решенное, так что мыслями я уже был в Калийском дне. Сколько всего нужно сделать: решить вопрос с космической яхтой, обезопасить семью и друзей, посвятить Спящим четвертый храм, попробовать воплотить Морену и Жнеца, смотаться в бывшее логово Ядра и попытаться вскрыть тайник, обнаруженный Деспотом… Кстати, как там демон на Кхаринзе? Дождется ли меня гранд-мастер Ояма? Но самое важное: отомстить «Детям Кратоса» за смерти друзей и неграждан. Ох как мне хотелось поскорее собраться с выжившими соклановцами и вместе разработать план возмездия!

В общем, мне не терпелось покинуть Сковородку, и когда мистер Ленер, дождавшись, когда отгремят аплодисменты (он хлопал вместе с залом, улыбаясь Хлое), прочистил горло, я машинально начал подниматься.

— Вызывается претендент на гражданство… — объявил мистер Ленер. — Ирвин Дерек Маккензи. Оценку претенденту даст мисс Хлоя Клиффхангер, гражданка категории C.

Ирвин легко взошел на сцену и сел напротив Хлои. Что? Закусив губу, я уставился на нее, видимо, хвалящую раздувшегося от гордости парня, но та на меня не смотрела. Что-то пошло не так? Прозвучало еще четыре имени, и я расслабился, отпустив ситуацию. Очевидно, у этой ветки реальности все больше расхождений с той, что я видел.

— Вызывается претендент на гражданство Муралидхаран Шьямали Пурнима. Оценку претенденту…

— Вызывается претендент на гражданство Тобиас Годфрид Ассер…

— Вызывается… Мелисса Шефер…

— Вызывается… Минка Хегазу…

— Вызывается… Ханг Ли…

— Вызывается… Уэсли Чоу…

Все мои друзья стали гражданами низких категорий. Каждого из них интервьюировала лично Клиффхангер, потому я почти не удивился, когда и Уэсли попал к ней.

В отличие от остальных ребят, с которыми Хлоя беседовала не дольше пары минут, на Большого По она потратила целых пять. Я видел, как она улыбается, как Уэсли беспомощно оборачивается, чтобы найти меня взглядом, словно ищет поддержки, и как Хлоя снова его о чем-то спрашивает. Со сцены не доносилось ни звука, и что там происходит, оставалось только гадать по позам и жестикуляции. Где-то к середине меня вдруг охватило нехорошее предчувствие, и последние минуты я сидел на своем стуле, как на бочке с ежами, не в силах успокоиться.

То, что случилась катастрофа, стало понятно, когда Уэсли резко встал и, не попрощавшись с Хлоей, не пожав ей руки, устремился к выходу. Он даже на меня не взглянул, хотя все тело парня, начиная от как-то нездорово выпрямленной спины, заканчивая вставшими дыбом волосами, говорило о том, что он в шоке. В это мгновение вспыхнуло голотабло, отобразив вердикт комиссии: «Уэсли Чоу: тест на гражданство провален».

У меня стало больно в горле и холодно и противно в желудке. Тело само рвануло вверх — надо было догнать Уэсли. Но я остался сидеть — выходить из зала было нельзя, а приятель уже подходил к двери. К тому же о чем говорить? На хрен ему не нужны сейчас мои сочувствия. Впрочем, я знал, как его утешить: жизнью на космической яхте! К тому же, пока мы ее не купим, все равно будем жить все вместе на клановой базе…

Уэсли ушел. Из всех «пробужденных» в зале остался только я. Напряженный день сделал свое дело — я начал клевать носом и изо всех сил боролся со сном.

Прошел час, полтора — зал почти опустел, а мое имя так и не прозвучало. Стало очевидно, что это неслучайно. Возможно, Хлое нужно поговорить со мной несколько дольше, чем положено по регламенту. Или… может быть, здесь появится сам старик Хаген? Вдруг они хотят все решить прямо тут? Разговор с ним, подписание договора — и только потом обещанное гражданство высшей категории. Что ж, тогда мне следует подготовиться к разговору! Сон как рукой сняло при мысли о том, что вот-вот будет развязка.