Пока ел, снова задумался о различиях «озарения» и настоящего, но размышлял недолго. В тот момент, когда я отказался подписывать контракт, старая линия времени исчезла, а новая… Новая пошла иначе. Я легко уснул, ведь меня не мучали страхи и совесть, и чуть не проспал, потому что не ворочался до утра. Оттого и не успел на завтрак. А что касается питательного батончика, то, скорее всего, в видении мной подсознательно двигала уверенность, что как бы я ни сдал блок тестирования знаний, Хлоя не нарушит подписанный договор, а потому не обратил внимания на задвижку стола.

Вот и все.

С этой мыслью я приступил ко второй половине тестирования знаний. Здесь начали появляться еще и задачки на логику, внимательность и все то прочее, что департаменты образования и гражданства считало важными качествами. Что-то было абстрактным, вроде задач из устаревших тестов на коэффициент интеллекта, а что-то конкретным — например, в одной из задач нужно было выбрать оптимальную стратегию инвестиций на пять лет, а в другой — выбрать из десятка портфолио инвестиционных активов наиболее устойчивое в соотношении риск-прибыль. Хорошо, что на эти задачи выделялось куда больше времени.

Что касается обычных вопросов, то важно было не только отвечать правильно, но и успевать уложиться в отведенные на размышления секунды, и чем быстрее я отвечал, тем больше баллов засчитывалось.

Но отвечал я с каждым часом все медленнее. После пилюль наступил откат, организм расслабился, разболелась голова, все сложнее было фокусироваться, но худо-бедно я прорвался и дошел до финиша, набрав восемьдесят процентов верных ответов. Где-то везло, когда выбирал ответ наугад, где-то — нет, но закончил я с почти таким же результатом, что и в видении: тысяча шестьсот пять очков из двух тысяч возможных.

Закончив, встал из-за стола, разогнулся, размялся, разгоняя застоявшуюся кровь. Теперь можно не спешить. Интервью с гражданской комиссией должно было начаться только через час, и у меня оставалось время, чтобы спокойно сходить в столовую, принять душ и подготовиться к решающему разговору. Наверняка мне достанется Хлоя. Интересно, убедила ли она Хагена встретиться со мной?

При мысли о том, что мне предстоит беседа с одним из влиятельнейших и, возможно, опаснейших людей планеты, руки похолодели. О чем я буду беседовать со стариком? На миг меня охватила паника, но я быстро взял себя в руки. Нет ничего хуже, чем паника, а тревожиться не о чем, ведь похожий опыт у меня есть — удалось же не ударить в грязь лицом перед Сесаром Кальдероном! А он, может, даже пострашнее Хагена…

Задумавшись, очнулся я только перед дверью в столовую. От возможности срубить дополнительные три очка перед присвоением гражданства не отказался никто — помещение было забито претендентами. Я занял очередь и поискал Большого По, но он, по всей вероятности, сюда еще не доковылял.

— Тысяча девятьсот четыре! — раздался возглас с порога столовой. Обернувшись, я увидел сияющую Келли, еще одну мою партнершу по групповым тестам. — Народ, представляете?! Девяносто пять процентов! — выкрикнув это, она словно сдулась — осталась стоять на проходе, не в силах сдержать слезы счастья.

К ней кто-то подошел, начал утешать, не разобравшись в происходящем, более проницательные принялись поздравлять, но нашлись и недовольные. Длинноносая бледная брюнетка зло бросила:

— Необязательно было хвастаться! Не у всех был удачный день.

— Правильно. Нашла чем гордиться! — поддержал ее невысокий парнишка, похожий на хоббита.

— Она вправе гордиться, у нее потрясающий результат! — огрызнулась длинноволосая миниатюрная девушка, поглаживающая Келли по плечу.

— Ха! У меня на три балла больше, но я промолчал! — продолжил парень.

— У кого там больше баллов, чем у Келли? — подхватила миниатюрная. — Хочу познакомиться с топовым гражданином!

— Если бы! — уныло вздохнул «хоббит». — Я провалил тесты здоровья и физической подготовки. Да и с психологом как-то не сложилось — назвал меня социопатом, а я психанул и наорал на него…

Уэсли явился одним из последних, когда я уже заработал свои финальные три балла и разводил упс водой. Заняв очередь, приятель приблизился ко мне, уныло пожал плечами, демонстрируя браслет:

— Обосрался. Хорошо, если хотя бы категорию I получу. Ты как?

Я покрутил в воздухе ладонью:

— Так себе. — Озвучивать цифры не было желания, незачем расстраивать его еще больше, потому я попытался перевести стрелки: — Как же так? У тебя ж мозги здорово варят. — Парень ничего не ответил, тупо сверля взглядом разбитые и потертые кроссовки. На рыхлых щеках его бурели пятна нервного румянца, а кончик носа подрагивал, переливаясь на свету иголочными капельками пота, — тестирование далось Уэсли нелегко. Видя, что его размазывает все больше, я тихо сказал: — Фигня это все, Уэс! Главное — перспективы, а у нас они…

Уэсли перевел на меня взгляд.

— И все-таки сколько баллов ты набрал?

Пришлось ответить:

— Тыща шестьсот.

— Ни фига себе «так себе»! — возмутился Уэсли. — Это очень хороший результат!

Как бы ни хотелось поскорее свалить, чтобы принять душ и переодеться, я посчитал, что бросать печального Большого По бесчеловечно. Как я понял, в этом блоке друзей у него не было, а новыми он не обзавелся. Хотя… Как это не обзавелся? А я?

В общем, я дождался, пока Уэсли получит упс, комкая в руках собственный — есть не стал, опасаясь, что на почве расстройства приятель провалится. Но робот-раздатчик еды как-то расслабился и выдавал совсем уж детские вопросы, например:

— Какой цвет даст смешение синего и желтого?

Мы сели за пластиковый столик у стены, молча распивая упсы, и только когда перешли к стаканчикам из клетчатки, заговорили. Правда, из-за того, что нас могли услышать, выражались полунамеками.

— Технически, я уже сегодня смогу покинуть песочницу, — громко чавкая, сообщил Уэсли.

— Сегодня тебя встретить некому.

— Также технически, могу наконец свалить от родителей.

Подумав, я пожал плечами:

— Мы можем тебя забрать с собой, но… Уэс, действительно ли ты понимаешь, во что ввязываешься?

— Понимаю. У вас жопы горят. — Прекратив жевать, он внимательно посмотрел мне в глаза, и я снова увидел того самого лидера «Аксиомы», Большого По из Тристада. — Ты недооцениваешь мои аналитические навыки, Алекс.

— Все куда хуже, чем ты там себе наанализировал. Здесь говорить об этом нежелательно, поэтому поступим так: после присвоения категорий встретимся в холле блока. На выходе наверняка будут толпы журналистов, поэтому поговорить мы сможем, только когда доберемся до флаера. Вот по пути и пообщаемся. Мы расскажем, что у нас произошло, проголосуем за то, принимать ли тебя на клановой базе, а потом ты сам решишь.

— Договорились, — кивнул Уэсли. Поднявшись, он протянул мне ладонь, и я ее пожал.