«Человек никогда не бывает счастлив – те редкие минуты блаженного покоя, которые он иногда испытывает, счастьем назвать нельзя. Все в этом мире самообман… Мужчина, чья репродуктивная функция в порядке, чувствует себя полновластным хозяином жизни; женщина, если у нее есть семья и достаток, также думает, что достигла рая на земле. Все не так, все обман… В один прекрасный день наступает тоска и скука, потому что счастья на самом деле нет, а значит, и стремиться тоже не к чему. Частота оргазмов и длительность алкогольной эйфории уже не могут удовлетворить душу…»

– Все так, все правда… – пробормотала Надя, шлепая пальцами по клавиатуре. – Особенно про алкогольную эйфорию…

Издательство, на которое работала Надя, всерьез решило раскрутить пафосного Клапке – с тем чтобы его имя заняло твердую позицию наряду с другими известными именами вроде Мураками или Коэльо. Это тоже служило Наде дополнительным источником вдохновения, ибо большие тиражи Клапке означали и некоторое увеличение Надиного гонорара.

Зазвонил телефон – как всегда, не вовремя.

– Алло!

– Надечка, это я, – постным голосом сказала Лиля. С тех пор как произошло их примирение, Лиля говорила с Надей исключительно постным, нежным голоском. Сие должно было означать следующее – Лиля помнит о своем проступке, очень сожалеет и готова искупать свою вину сколько возможно долго. – Ты занята?

– Да, – буркнула Надя.

– Ой, извини… – перепугалась Лиля. – Я просто хотела сказать, что мы с девочками решили встретиться в следующие выходные… Ты придешь? Если ты не придешь, то мы и собираться не будем…

– Приду, – вздохнула Надя. А куда деваться?

– Ой, замечательно… Мы тогда столик закажем на четверых. Помнишь, там же – ресторан «Темные аллеи». Часам к двум соберемся.

– Ладно, пока!

Положив трубку, Надя вернулась к своему Клапке, нашла место, на котором остановилась. «…И, когда безумная тоска достигает своего пика, человек становится перед дилеммой – продолжать верить старым буржуазным богам или открыть для себя нечто новое, что никак не поддается…»

Что там никак не поддавалось человеку с его дилеммой, Надя дочитать не успела, потому что снова зазвонил телефон.

– Алло! – с досадой воскликнула она. – Лилька, я же сказала, что приду, чего еще тебе надо?

– Надя, это я. Добрый день!

– Егор! Так это ты, а я думала… Ну, здравствуй.

– Я решил узнать, как у тебя дела. Что делаешь? – Голос у бывшего мужа был веселый, приветливый, и сегодня он почему-то не вызвал у Нади привычного раздражения.

– Я работаю.

– Я тоже тебе с работы звоню. Столько снега в Москве…

– Ага. Мне нравится…

– И Новый год скоро. У тебя есть желание, которое бы ты загадала Санта-Клаусу?

– Прохоров, это у них Санта, а у нас Дед Мороз, – заметила Надя. – И это принципиально!

– Господи, и кто-то обвинял меня в занудстве! – засмеялся бывший муж. – Нет, ты скажи…

– Я не знаю, – сказала Надя. – Я вообще не думала о том, чего бы мне хотелось…

Она соврала. Она мечтала увидеть Леона Велехова. Мечтала поговорить с ним. Мечтала к нему прикоснуться… Но это было так же невозможно, как поверить в существование Деда Мороза.

– А знаешь, о чем я мечтаю? – с напором спросил Егор.

– О чем?

– Встретить Новый год с тобой. Я тебя люблю.

– Прохоров, мне некогда! – рассердилась Надя и бросила трубку.

Конечно, после этого разговора с бывшим мужем ей стало не до перевода Клапке. Егор умел отвлечь ее, сбить с толку, лишить покоя. Надя некоторое время сидела перед монитором, уставившись неподвижными глазами в экран, а потом подошла к окну.

Было пасмурно, серо-голубое небо низко висело над крышами домов. И опять падал снег. «Если бы знать, где сейчас Леон, о чем он думает, что делает… Помнит ли он еще обо мне?..»

Она нажала на клавишу проигрывателя.

Из тишины, из серо-голубых прозрачных сумерек вновь возникла дивная мелодия, легкая, как облако, печальная и одновременно радостная.

Надя уже успела прослушать диск тысячу раз, но надоесть эта мелодия ей не могла – каждый раз что-то сжималось внутри, когда она слышала завораживающие звуки музыки Леона.

«Я помню о тебе, я думаю о тебе… – говорила музыка. – Ты со мной. Ты со мной навсегда. Только ты. Только ты…»

Слезы, словно дождь, брызнули из Надиных глаз.

К субботе немного потеплело – до нуля градусов, и снег, который продолжал идти всю прошлую ночь, облепил ветви деревьев, провода, фонарные столбы… В общем – все, отчего город стал похож на картинку из книги сказок.

Надя была в длинном тяжелом пальто с капюшоном, и пока она добралась через сугробы к ресторану «Темные аллеи», то взмокла и прокляла все на свете. В полутемной гардеробной она с досадой сбросила с себя пальто, размотала длинный шарф и наконец-то налегке побежала к столику, за которым сидела Альбина.

– Алька, прости, я опоздала…

– Ничего… На самом деле это я пришла раньше времени.

Столик был у большого окна, за которым виднелась деревянная, а сейчас засыпанная снегом веранда. Когда-то, летом, они с подругами сидели там.

– Как дела? – спросила Надя и испугалась – вдруг Альбина воспримет ее вопрос неправильно, решит, что Надя решила узнать о Леоне, а о Леоне упоминать не рекомендовалось.

– Дела? – задумалась Альбина. Сегодня она была в темно-вишневом мохеровом костюме, с круглой брошкой у горловины. – Ну, в общем, ничего…

Если бы Альбина стала подробно рассказывать про свою жизнь, то ей пришлось бы упомянуть о Леоне, и поэтому она решила ограничиться ничего не значащей репликой.

– Зима какая снежная… – Надя совершенно не знала, о чем говорить с подругой, не опасаясь запретной темы, и выбрала самую нейтральную.

– Да, очень снежная! – оживилась Альбина – о погоде говорить не возбранялось. – Я уж и не помню такой.

– А осень была теплой.

– Удивительно теплой…

В конце полупустого зала послышался шум – это появились Лиля и Рая. Рая говорила на повышенных тонах и нервно стряхивала снег с меховой шапки.

– А вот и мы! – помахала рукой Лиля. – Сейчас, девочки, один момент…

Она скинула с себя легкий норковый полушубок, перед зеркалом поправила волосы. На ней было светло-серое шерстяное платьице, очень короткое, и высокие сапоги со шнуровкой. А Рая была закутана в какие-то невероятные шали – шемаханская царица, да и только. Из-под малиновых прядей недобрым блеском сверкали темные глаза.

– Все опаздываете… – улыбнулась Альбина. – Мы с Надюшкой уже проголодаться успели.

– Пробки, – извиняющимся тоном обронила, вздохнув, Лиля. – Ну-с, что заказывать будем?