происходила его эрекция. Бейкер, живший задолго до того, как люди узнали, что такое ДНК, тем не менее пришел к выводу, что строение гениталий у вилдю и вилгил «должно быть наследственным», особенно учитывая, что по крайней мере у двух из девяти свиней был один и тот же отец.

Он был прав. Исследование, проведенное в 1996 г., показало, что некоторые свиноматки стабильно производят пометы, в которых около 20 % поросят не могут быть определены как «самцы» или «самки» и являются интерсексуальными особями{114}. Автор исследования, Джеймс Макинтайр, также отметил: интерсексуальные свиньи гораздо агрессивнее обычных свиней, что ставит под сомнение всеобщую убежденность в том, что агрессивность является преимущественно характеристикой самцов.

Интерсексуальность встречается не только у свиней. Некоторые особи кротов имеют гениталии, которые нельзя сразу классифицировать как гениталии самца или самки. В 1988 г. канадский биолог Марк Каттет проделал с медведями то же, что Джон Бейкер проделал со свиньями за шестьдесят с лишним лет до него{115}. Он тщательно изучил половые органы черных медведей (Ursus americanus) и бурых медведей (Ursus horribilis). Среди особей, отнесенных Каттетом к самкам, несколько имели пенис с уретрой и бакулюмом. Два медведя были братом и сестрой, и у обоих был бакулюм длиной 53 мм.

Еще один бурый медведь имел 30-миллиметровый половой член, но он также, по-видимому, зачал и родил, насколько можно судить по характерным шрамам на стенках его маточных труб. У другой самки черного медведя было два детеныша, и она кормила их молоком. При этом длина ее уретры составляла 120 мм (длина пениса черного медведя составляет около 165–180 мм), а бакулюма — 95 мм. Эта медведица, заключил Каттет, вполне вероятно, могла рожать через уретру, которая ко всему прочему была соединена с маткой.

Каттет объяснил этот феномен тем, что гормональное развитие этих медведей нарушилось под влиянием каких-то внешних факторов, например гормоноподобных пестицидов. Единственная проблема его объяснения заключается в том, что почти все эти пестициды классифицируются как эстрогеноподобные и являются ингибиторами биосинтеза андрогена, то есть должны приводить к формированию органов и структур, ассоциируемых с женским полом.

Ничего нового ни под солнцем, ни в пещерах

«Пенис — это штука, которая вводится в гениталии партнера во время совокупления и передает гаметы».

Помните это определение из главы 3? Теперь вы, наверное, обратили внимание, что в определении не уточняется, в каком направлении передаются гаметы. Это означает, что интромиттум самок клещей и других животных, о которых мы говорили в этой главе, технически является пенисом. «Вводится»: да. «В гениталии партнера»: да. «Во время совокупления»: да. «Передает гаметы»: да!

В 2018 г. в прессе бурно обсуждалась уникальная в природе смена ролей при спаривании у недавно открытых пещерных насекомых из родов Neotrogla и Afrotrogla{116}. Эти микроскопические безглазые существа обитают в пещерах, населенных летучими мышами, и живут за счет отходов жизнедеятельности последних. У самок Neotrogla и Afrotrogla, как вы, наверное, уже догадались, есть интромиттумы, которые они используют для выкачивания спермы из половых отверстий самцов. Сперма в данном случае имеет двойную ценность, потому что в придачу к наследственному материалу для размножения предлагает еще и ценные питательные вещества, не являющиеся дерьмом летучих мышей.

Ученые использовали для описания этого интромиттума такие определения, как «обратные гениталии» и «пенис самки» (хотя, справедливости ради, кто-то пользовался и термином «гиносома»). Они писали о «смене сексуальных ролей» и «инверсии полового отбора», хотя инверсией это может считаться, только если вы игнорируете целый ворох фактов, демонстрирующих роль самок в половом отборе. И естественно, в 2018 г. заголовки журналов буквально кричали о том, что у самок этих пещерных насекомых есть «пенисоподобный орган», как будто бы не существует десятков и сотен видов клещей, бабочек и жуков, у которых самки тоже имеют интромиттум!

Однако вопреки заголовкам настоящей новостью было не наличие пениса у самки, а отсутствие такового у самца. Мало того, у самцов Neotrogla и Afrotrogla есть напоминающее вагину углубление на брюшке. Эти вагиноподобные углубления видоспецифичны и в точности соответствуют особенностям строения интромиттума самок того или иного вида.

Ученые писали, что «загадочный эволюционный выбор, который делали самцы Neotrogla и Afrotrogla» (все поменялось!), повлиял на формирование пенисов у самок этих пещерных насекомых. Надо сказать, что на «инверсию полового отбора» публика не обратила особого внимания. А это гораздо более интересный факт, чем наличие интромиттума у насекомого.

После публикации исследований среди ученых разгорелся серьезный терминологический спор. Должны ли названия половых органов соотноситься с полом существа? Должен ли интромиттум самки называться как-то иначе, чем интромиттум самца? Или название органа должно описывать только его функцию?

Я думаю, что последнее решение самое правильное. В природе так распространены гермафродитизм и интерсексуальность, что привязка к полу лишается всякого смысла. Мы называем мозг мозгом, независимо от того, чей это мозг.

А вы можете возразить мне, сказав, что интромиттум Neotrogla и Afrotrogla передает гаметы в противоположном направлении, не так, как интромиттум самцов. Согласна. Итак, в природе существует два типа интромиттумов: выделяющий интромиттум (например, у людей) и всасывающий интромиттум (у клещей и этих пещерных насекомых).

Пенис в 12 лет

Самая человеческая особенность нашего человеческого мозга — это его гибкость. Люди обладают широчайшим диапазоном поведенческого самовыражения и огромной способностью раздвигать границы нормального. Это дар, который мы можем использовать во благо или во зло.

Далее я хочу рассмотреть несколько примеров восприятия разными обществами детей, половое развитие которых не вписывается в условную норму. Мы узнали об особенностях их физиологии благодаря работе биологов (в основном эндокринологов), но отношение к этим детям и качество их жизни напрямую зависят от успеха гуманитарных исследований. Никакие биологические знания не помогут нам сформировать по-настоящему гуманное отношение к людям.

В 1940-х гг. Сиксто Инчаустеги Кабрал, Нило Эррера и Луис Урена, три педиатра из Доминиканской Республики, столкнулись в своей практике с необычными с точки зрения физиологии случаями{117}. Доктора рассказали о них на медицинской конференции в 1946 г., а в 1951 г. были опубликованы первые описания пациентов, и эти исследования в итоге привели к значительным открытиям в области фармакологии{118}.

Дети, которых приводили на прием к Кабралу, Эррере и Урену, считались девочками на основании своей анатомии и строения наружных половых органов. С рождения к ним относились как к девочкам, и они были социализированы как девочки, хотя некоторые из них этому сопротивлялись. Однако, когда эти дети вступали в период полового созревания, происходило что-то