У девочек не начиналась менструация и не развивалась грудь: у них ломался голос, появлялись волосы на лице, плечи становились шире и телосложение в целом приобретало сходство с мужским. У них также появлялись яички, находившиеся до этого момента, как выяснилось, в полости тела. Эти изменения происходили примерно в возрасте 12 лет, поэтому местные жители прозвали таких детей guevedoces, что буквально переводится как «пенис в 12 лет».

Члены семьи и друзья, как правило, быстро преодолевали некоторое замешательство и начинали относиться к этим детям с полным приятием. Феномен guevedoces, как показали исследования, довольно распространен в этом регионе: примерно каждый 90-й из местных мужчин при рождении был классифицирован как девочка. Иногда подростки даже сохраняют имена, которые были даны им при рождении, так что в Лас-Салинасе можно встретить мужчину с именем, которое традиционно считается женским.

Публикация Кабрала, Эрреры и Урена в Revista Médica Dominicana (Журнал доминиканской медицины) привлекла внимание американских исследователей. Ученые из Корнеллского университета под руководством Джулианны Императо-Макгинли и доминиканского академика Теофило Готье в течение 20 лет исследовали описанный педиатрами феномен. Они пришли к выводу, что загадочные превращения девочек в мальчиков вызваны дефицитом у них 5-α-редуктазы. Этот фермент участвует в метаболизме тестостерона: берет молекулу гормона и отсекает от нее один крошечный кусочек, создавая молекулу другого андрогенного гормона — дигидротестостерона. Звучит, как будто эти две молекулы должны быть очень похожи по своим свойствам, но это совсем не так. Формирование у человеческого эмбриона полового члена запускается действием дигидротестостерона на ткань-мишень — половой бугорок[192]. Без гормонального сигнала половой бугорок не удлиняется и при рождении выглядит как клитор.

Однако также эмбрион независимо вырабатывает тестостерон и развивает яички, которые у участников исследования оставались в брюшной полости до начала полового созревания. По достижении ребенком примерно 12-летнего возраста яички начинают вырабатывать тестостерон, который запускает все процессы, происходящие с мальчиками в подростковом возрасте: оволосение, изменения голоса и т. д.

Ученые, без сомнения, считают главным результатом этой почти 40-летней работы открытие механизма действия 5-α-редуктазы[193], но у нее есть еще один, не менее важный, итог. Он может удивить тех, кто привык к западным культурным стандартам и навязываемому ими требованию медицинского вмешательства во все. Я говорю о тенденции приятия местным населением детей с такой траекторией развития. Они были поставлены в довольно непростую ситуацию, но общество отреагировало на нее по-настоящему адекватно. Не то чтобы Доминиканская Республика в целом отличалась либерализмом и терпимостью[194], но, видимо, сыграла роль многочисленность интерсексуальных детей и тот факт, что мужчины имеют в Доминикане более высокий социальный статус. Местные жители даже устраивают что-то вроде праздничного обряда посвящения для таких детей, когда у них начинается период полового созревания.

Один из этих детей вырос и стал доном Хосе, чрезвычайно популярным у себя на родине человеком, прославившимся своим талантом костюмера, многочисленными романтическими похождениями и особым подходом к пенетрации: дон Хосе усовершенствовал свои фаллопротезы (у него их было два), снабдив их механизмом для осуществления возвратно-поступательных движений.

Императо-Макгинли и ее соавторы обнаружили, что в мире есть еще несколько регионов, среди населения которых распространен синдром дефицита 5-α-редуктазы. Это некоторые регионы Турции и Ливана, а также восточное высокогорье Папуа — Новой Гвинеи. Причем реакция на интерсексуальных людей здесь разительно контрастирует с принятием их в Доминиканской Республике[195].

Члены папуасского племени баруйя придерживаются системы строжайшей гендерной сегрегации. На практике это означает, что после проведения обрядов инициации общение между мальчиками и девочками не допускается. При этом женщина, над которой по какой-либо причине был проведен мужской обряд инициации (включающий, кстати, ритуальный оральный гомосексуальный опыт), карается смертной казнью. Императо-Макгинли описывает «бурную» реакцию баруйя на непредвиденные изменения, происходящие с некоторыми детьми в период полового созревания, и сложную адаптацию племени к этому явлению. К 1990-м гг. буря немного утихла, поскольку акушерки научились лучше определять пол ребенка при рождении. Сейчас баруйя с первых дней жизни воспитывают интерсексуальных детей как мальчиков.

Разница в восприятии детей с дефицитом 5-α-редуктазы в Доминиканской Республике и Папуа — Новой Гвинее никак не обусловлена их гениталиями. Все зависит от сознания окружающих их людей и культуры, созданной этими людьми. У них есть выбор между приятием или «бурей», и приятие явно дает лучшие результаты.

9. Взлет и падение фаллоса

Многие убеждены, что половая принадлежность — это нечто однозначное и раз и навсегда определенное, а обладание интромиттумом — прерогатива самцов. Природа раз за разом опровергает это предположение, стирая границы, которые люди старательно пытаются провести между «мужским» и «женским». В этой главе мы проследим, как эта убежденность привела к тому, что человека стали сводить к его гениталиям. Особенно это касается мужчин и их членов. Некоторые черты пениса, несмотря на общую простоту его устройства, несомненно, порождены половым антагонизмом. Но почему мы стали воспринимать его исключительно как воплощение этого антагонизма, как воплощение агрессии? Это унижает тех, у кого нет пениса, и расчеловечивает и обезличивает тех, у кого он есть. Пришло время всем нам свергнуть пенис и короновать другой орган — человеческий мозг.

Музей фаллосов

Готовясь к написанию этой книги, я чувствовала, что ваш и мой опыт будет неполным без посещения Исландского музея фаллосов{119}. Этот музей располагается в небольшом здании с непритязательным оформлением. Его часто «ошибочно принимают за кредитный кооператив». И он буквально набит пенисами разной степени сохранности. Там есть члены с содранной кожей, превращенные в некое подобие галстука-бабочки, есть члены, гордо развешенные по стенам, есть члены в цилиндрах, заполненных формалином. (Мой айфон попытался пометить эти фотографии тегом «напитки». Нет, айфон. Нет.)

Посмотрите вверх, и вы увидите торчащие из стены высушенные пенисы косатки и синего кита. Посмотрите вниз, и вы увидите покореженный и лишенный дельфина пенис обыкновенного дельфина (Delphinus delphis), трехчастный орган, похожий на застрявший внутри половины большого огурца розовый перец чили. Поверните голову, и вы увидите длинный и тонкий пенис кабана, плавающий в банке с формалином. Он слегка изогнут, что придает ему вид маленькой, мясистой и несколько возмущенной трости. Козьи пенисы тоже болтаются в своих банках, хвастаясь перед зрителями завитушками на концах. Многие из экспонатов раньше принадлежали китообразным, поэтому они очень большие. Со стены свисает высушенный изогнутый фаллос слона (я уже упоминала о нем). Рядом с ним — коллекция бакулюмов, в том числе крошечный бакулюм хорька.

Через несколько минут экспонаты начинают сливаться у вас в сознании в