Надежда Андреевна была моей учительницей, и так уж получилось, что судьба свела меня с ее незаконнорожденной дочерью. Я рассказала Снежане все, что знаю об этой истории, а она в ответ поделилась со мной тем, что было мне неизвестно. Вот и все. Никакого преступления в этом нет.

– Преступлением является предумышленное убийство Лидии Андреевны Кудрявцевой, в девичестве Строгалевой, – ответил Зимин скучным голосом. – Об этом моя жена вам не говорила?

– Нет. – Теперь в голосе собеседницы звучала тревога. – Снежана рассказала мне о смерти Лидии Андреевны, до ее прихода я про это не знала. Но она и словом не обмолвилась о том, что это убийство.

– Да. Это убийство. Скажите, у вас нет подозрения, кто может быть к этому причастен? Кто, кроме вас, знал историю об изумрудах?

– Моя пациентка, та самая, что приходится Надежде Андреевне дочерью. Ее зовут Анна Валентиновна Шувалова. Ей рассказал про клад ее отец Клеменс Фальк. Естественно, что также знает ее сын Павел и его жена Ольга, а также, подозреваю, двое их детей, которые тоже уже достаточно взрослые. Они живут в Питере. Все пятеро.

Зимин быстро записывал в блокнот, который всегда носил с собой.

– Я, приехав в Вологду перед Новым годом, рассказала историю с украденной статуэткой своему бывшему мужу. Он тоже ученик Надежды Андреевны. И еще одному нашему другу. Но это произошло, как я теперь понимаю, уже после того, как Лидия Андреевна умерла. Мы не виделись тридцать лет и встретились случайно в парке. Видите ли, рассказанная Шуваловой история объясняла слова Надежды Андреевны, сказанные нам троим перед ее смертью. Точнее, обращалась она только к Саше Баранову, а мы просто находились рядом.

– Расскажите подробнее.

Белокопытова послушно рассказала. Лилия и Зимин обменялись быстрыми взглядами.

– Итак, этот друг и ваш муж тоже были в курсе этой истории. После разговора с моей женой вы с ними связывались?

– Нет, не успела. С Сашей Барановым мы должны встретиться сегодня вечером. Мы договорились поужинать в ресторанчике, и я намеревалась за трапезой обо всем ему рассказать. А моему мужу я бы сообщила об этом при случае, потому что мы не так уж часто общаемся.

– А родителям? Родителям вы рассказали про пуговицу с изумрудами?

– Нет. К ним эта история не имеет отношения. А просто так раскидываться чужими тайнами я не привыкла. Профессия, знаете ли, не позволяет.

– То есть в нашем городе про клад знали только три человека: вы, ваш бывший муж и ваш друг?

Его собеседница явно не была дурой, потому что немного помолчала, осознавая, что именно значит его вопрос.

– Еще вчера я бы ответила на этот вопрос положительно, – решилась она наконец. – Но Снежана рассказала мне, что сейчас в Вологде находится один немец, который в курсе этой истории, и, по ее мнению, он заинтересован в поиске клада. Она называла его имя. Пауль Майер.

Следователь Михаил Зимин всегда гордился тем, что его невозможно чем-либо удивить. И тем не менее только что это произошло. Пауль? Пауль Майер? Новый муж его первой жены? Человек, с которым Ксюша на днях должна уехать обратно в Германию? Он-то тут каким боком?

Белокопытова объяснила каким. Что ж, эту информацию стоило осмыслить.

– Александра Дмитриевна, а где вы сейчас находитесь?

– Дома. После того как Снежана ушла, я никуда не выходила.

– Хорошо. Вы можете прислать мне номер телефона Александра Баранова и Александра Белокопытова, чтобы я не тратил время на поиски?

– Да, конечно.

– Тогда отправьте мне их, пожалуйста. И еще. Я прошу вас никому не звонить и ничего не предпринимать, пока я не пойму, где моя жена и что с ней произошло. Хорошо?

– Хорошо.

На том и распрощались.

– Твоя жена неугомонна, – с легким раздражением проговорила Лиля. – Она все-таки поперлась к Белокопытовой, хотя я категорически запретила ей это делать. Не удивлюсь, если с двумя оставшимися С она успела состыковаться тоже.

– Судя по распечаткам ее звонков, нет, – ответил Зимин, успевший получить от Александры номера телефонов и сверить их с имеющимися у него данными. – Тот последний номер, по которому она звонила, не принадлежит ни одному из этих Александров.

– И что теперь? Поднимемся в квартиру?

– Мне и тут хорошо. Я понимаю, что в глазах Ирины Григорьевны буду во всем виноват.

– А ты, разумеется, ни при чем.

– Я этого не говорил. Хотя ты тоже хороша. Как ты могла мне не рассказать о том, что моя ненормальная жена ведет расследование.

– Миша, вообще-то она тебе об этом говорила, пусть и не напрямую. Просто, зная ее, можно было догадаться, что, получив у тебя от ворот поворот, она будет ломиться в другие двери. И согласись, что, судя по тому, что происходит, права была она, а не мы с тобой. Старушку-то, похоже, действительно, убили. И не мне тебе рассказывать о необходимости неотвратимости наказания.

– Да плевать мне на неотвратимость наказания! – заорал Зимин и тут же осекся, поскольку его баритон разнесся по всему подъезду, отражаясь от высоких потолков и многократно усиливаясь. – Если с ней что-то случится, как мне жить?

– Тогда не ори, а действуй, – хладнокровно ответила Лиля. – Думай как, а я пока спущусь к девочкам в ателье. Возможно, она к ним заходила. Возможно, они что-то знают.

– Ладно, а я все-таки пойду сдаваться Ирине Григорьевне. Снежана, уходя, могла ее о чем-то предупредить.

– Иди, я сбегаю в ателье и приду к вам.

Ирина Григорьевна восприняла известие о пропаже дочери спокойно, лишь побледнела немного и прижала к себе проснувшуюся внучку. Зимин уже видел свою тещу в экстренной ситуации и знал, что истерить, заламывать руки и отвлекать на себя внимание она не будет. Не из того теста сделана. Однако когда Снежана уходила из дома, пожилая женщина спала, а потому о планах дочери ничего не знала и куда та могла пойти не имела понятия.

Лилия Лаврова поднялась в квартиру Машковских спустя десять минут. Ее поход в ателье был более результативным. Заместительница Снежаны Лида имела полезную привычку постоянно смотреть в окно, а потому видела выезжающую из двора машину такси, в которой сидела ее начальница. Так, куда бы Снежана ни отправилась, эта точка находилась на некотором расстоянии от ее дома, иначе она бы пошла пешком.

Зимин вознес хвалу небесам за это обстоятельство и снова позвонил коллегам. Еще через десять минут у него был адрес, по которому чуть менее двух часов назад уехала его дражайшая жена. Еще спустя пять минут ребята пробили, что квартира по этому адресу принадлежит недавно скончавшейся Барановой Елене Николаевне. Итак, она все-таки отправилась на встречу ко второму С, хотя звонил ей кто-то другой.

– Поехали, – скомандовал Зимин Лиле. – Я вызываю опергруппу. Ирина Григорьевна, пожалуйста, вы, главное, не волнуйтесь. Я обещаю вам, что ее найду.

– Давно пора, – не совсем понятно ответила его теща.

Прыгнув в машину, Зимин набрал номер Александра Баранова. Тот ответил сразу и, если судить по звукам, к которым Зимин в минуты максимальной опасности был особенно чувствителен, находился где-то на улице. По крайней мере, в телефоне отчетливо раздавался птичий гомон. Ну надо же, первые числа марта, а птицы уже поют. Это значит, что весна совсем скоро.

– Слушаю вас, – сказал Баранов. – Говорите.

– Александр Петрович, с вами говорит следователь Зимин. Я расследую дело об убийстве Лидии Андреевны Кудрявцевой. Это сестра вашей учительницы Надежды Строгалевой.

– Убийство? Вы хотите сказать, что тетю Лиду убили? – В голосе Баранова не звучало ничего, кроме непомерного удивления. – Но зачем? Ах да… Eine Notiz, Statuette, Taste…

– Простите, что?

– Записка, статуэтка, пуговица. Это по-немецки.

Так, про клад этот человек знал. И что это дает?

– Александр Петрович, вам звонила Снежана Зимина? Она еще могла представиться Снежаной Машковской.

– Нет, – твердо сказал Баранов. – Более того, я вообще не знаю, кто это. Судя по одинаковой фамилии, это ваша родственница?

– Это моя жена. Она соседка Лидии Андреевны, и именно она установила, что эта ваша тетя Лида была убита. Вы точно с ней не встречались?

– Да нет же.

– Дело в том, что два часа назад она вызвала такси, чтобы уехать по вашему домашнему адресу.

– Но меня там нет. – Теперь в голосе Баранова звучала растерянность.

– А где вы? Простите, что спрашиваю, но это крайне важно.

– Я за городом. На кладбище. В смысле на могиле Надежды Андреевны Строгалевой.

Теперь пришел через Зимина удивляться. С чего это Баранова понесло поклониться месту захоронения воспитавшей его женщины именно сегодня, да еще во второй половине дня. Всем известно, что на кладбище ездят до полудня. Он задал вопрос, потому что сейчас значение могла иметь каждая мелочь. Оказалось, что встречу у могилы Строгалевой Александру Баранову назначил Пауль