При сгорании в кислороде водородное горючее обеспечивает 30-процентный прирост удельного импульса по сравнению с керосиновым горючим, которое используется в ракете Р-7. Предложенное Циолковским еще в 1903 году кислородно-водородное топливо для космических ракет длительное время не находило применения из-за весьма специфических свойств жидкого водорода. Он отличается чрезвычайно низкой плотностью — 71 кг/м3 по сравнению с 800 кг/м3 для керосина. При температуре 20ºК жидкий водород уже закипает, что существенно осложняет его хранение в емкостях, которые необходимо снабжать высокоэффективной теплоизоляцией. В отличие от него, хранение жидкого кислорода, закипающего при 90ºК, не вызывает проблем.

В написанной с Г.Э. Лангемаком и изданной еще в 1935 году книге «Ракеты, их устройство и применение» Глушко, считающийся у нас одним из пионеров отечественного ракетного двигателестроения и чуть ли не учеником Циолковского, отмечал: «Жидкий водород обладает рядом чрезвычайно ценных качеств. Так, он имеет наибольшую теплопроизводительность и газообразование по сравнению со всеми прочими известными горючими. Однако чрезвычайно малый удельный вес жидкого водорода обесценивает все его положительные качества как горючего». Далее со всей категоричностью Глушко утверждал: «Мысль об использовании жидкого водорода в качестве горючего должна быть отброшена».

Спустя много лет, уже будучи членом Академии наук СССР, Глушко в своей монографии «Источники энергии и их использование в реактивных двигателях» (1955 год) продолжал утверждать: «Нет оснований считать, что водород или его тяжелые изотопы могут иметь оправданное применение как горючее в комбинации с кислородом». Глушко всеми силами, включая и свой авторитет, препятствовал внедрению в ракетную технику жидкого водорода. Что это было, непонимание проблемы или нежелание заниматься ею? Глушко все понимал, на то он и был не только академиком, но и председателем Совета при Президиуме Академии наук по проблемам ракетного топлива.

И даже когда в 1962 году состоялся полет американской ракеты «Атлас-Центавр» с кислородно-водородным ЖРД на верхней ступени, наши ракетчики во главе с Королевым отнеслись к этому событию безразлично. Могут спросить, а куда смотрел оборонный отдел ЦК, курировавший все работы по ракетной технике? В этот отдел, как и Королеву, и Глушко поступала вся информация о работах, проводимых в США по созданию кислородно-водородного двигателя. Притом трудностей с добыванием информации не было, все работы у американцев велись открыто. Оборонный отдел находился в плену заблуждений Глушко 70-летней давности: они не в состоянии были понять, что оценка водородного топлива Глушко, справедливая для небольших летательных аппаратов 30-х годов, неверна для современных космических ракет. Таким образом, нашей космонавтике с самого начала была уготовлена роль аутсайдера. Что на самом деле и произошло.

Кислородно-водородный ЖРД все-таки появился у нас, но только в середине 70-х годов. Этот двигатель тягой 40 тонн был разработан в ОКБ А.М. Люлька, но летных испытаний так и не прошел. Только к концу 80-х годов нам удалось создать ЖРД для ракеты «Энергия», подобный американскому.

Прозорливость Циолковского нашла соответствующее подтверждение у американских ракетчиков, которые проблемой водородного горючего начали заниматься еще в конце 40-х годов. В. фон Браун смотрел дальше Королева и Глушко. Спустя 10 лет начала осуществляться широкомасштабная программа по созданию промышленной базы по производству жидкого водорода в огромном количестве, изучению способов его хранения и эксплуатации.

В 1961 году программа высадки человека на Луну, получившая название «Аполлон», была возведена в ранг национальной программы США. Мало кто знает, что в то время, как мы топтались на месте и трезвонили о мнимых успехах в космосе, в 1963 году двигатель на жидком водороде, предназначенный для 2-й ступени ракеты-носителя «Сатурн-5», успешно прошел заводские испытания и начались первые поставки для наземных испытаний ступеней.

Авторы статей, отрицающие полет американцев на Луну, не знают, что уже к концу 1963 года были разработаны все основные устройства стартового комплекса для запуска ракеты-носителя «Сатурн-5» и началось их строительство. Примененный на 2-й и 3-й ступенях ракеты «Сатурн-5», жидкий водород и решил вопрос, кто первый достигнет Луны. Надо отдать должное упорству американцев. Американских ракетчиков не испугал тот факт, что применение жидкого водорода повлечет за собой создание баков ракеты значительного объема, а, следовательно, и веса. Их не испугали ни весьма внушительная масса проектируемой ракеты (почти 3 тысячи тонн), ни кажущиеся на первый взгляд неприемлемыми размеры (диаметр корпуса ракеты 10 м, высота более 110 м). Преодолев все трудности в постройке такой ракеты, американским инженерам стало ясно: полет человека к Луне стал реальным. Этому во многом способствовало создание огромной по своим масштабам наземной испытательной базы, которая позволила тщательно проверить все системы как ракеты, так и корабля.

Наша пресса не сообщала нам об успехах американцев. Хотя по специальным каналам такая информация к руководству страны поступала. Я хорошо noмню, как Д.Ф. Устинов еще в 1968 году обратился к нашим специалистам с поручением составить таблицу, на которой были бы отражены наши и американские достижения в различных областях ракетной техники: двигателестроении, системах управления, радиотехнике, материалах, топливе и т. д. Когда специалисты подготовили для Устинова такую таблицу, он был ошарашен: практически во всем, по всем параметрам, мы уступали американцам. Он даже не знал, что американцы еще в 1960 году первыми запустили метеорологический спутник, а в 1962 году спутник связи. Мог ли Устинов на заседании Политбюро рассказать всю правду? Конечно нет, ибо спланированной, целевой программы освоения космоса, в том числе и высадки человека на Луну в Советском Союзе не существовало. Все полеты проходили методом тыка по принципу: попробуем запустить ракету к Марсу или Венере и посмотрим, что получится. А не получится, еще раз попробуем. Так было не только у Королева, но и при сменивших его Мишине и Глушко. Достаточно сказать, что большинство запусков космических аппаратов к Луне, Марсу и Венере были неудачными.

В послесталинский период космос и политика были тесно связаны между собой. Насколько серьезными были наши успехи в освоении космоса, настолько прочным считалось положение СССР во внешнем мире. Лозунг «Догнать и перегнать Америку» не снимался с повестки дня. Неудачи преподносились как успехи до тех пор, пока американцы не высадились на Луну. Наш ЦК партии забросали письмами. Многие искренне верили, что наш Ваня будет первым лунопроходцем. Были даже предложения организовать лунный заем и сброситься всем по десятке. В ЦК не знали как реагировать на эти письма. Поражение было сокрушительным.

До партийных чиновников доходили слухи о каком-то Кондратюке, чье имя замелькало на страницах зарубежной прессы. Впервые его имя прозвучало в марте 1969 года — незадолго до полета «Аполлона». В интервью с Джоном Хуболтом, одним из конструкторов лунной кабины, американский журнал «Лайф» упомянул о Юрии Кондратюке, «который пятьдесят лет назад рассчитал, что схема отделения посадочного аппарата от корабля-матки является лучшим способом высадки на Луну». После благополучного возвращения корабля с Луны доктор Лоу, один из руководителей программы «Аполлон», более подробно рассказал о своеобразном вкладе Ю.В. Кондратюка в работу конструкторов НАСА. «Мы разыскали маленькую неприметную книжку, изданную в России сразу после революции. Ее автор Юрий Кондратюк обосновал и рассчитал энергетическую выгоду посадки на Луну по схеме: полет на орбиту Луны — старт на Луну с орбиты — возвращение на орбиту и стыковка с основным кораблем — полет на Землю…»