из Румынии. В годы войны. По-русски он не говорит, но в перспективности моего метода разобрался сразу. Впрочем, – Берг улыбнулся, – к нашей беседе это не имеет отношения.

– Конечно, – согласилась Дана. – Вернемся к убийству в кинотеатре. Помните ли вы инвалида, которого вывезли из зала до того, как раздался выстрел?

– Конечно, помню, – усмехнулся профессор. – Этот инвалид своими криками просто вывел меня из себя. Представляете! Фильм только начался, и вдруг громкая беседа, крики. И главное, его сопровождающий не спешил вывезти коляску. Сидел и беседовал с этим инвалидом. А тот не унимался. И тогда я не выдержал…

– Так это вы потребовали, чтобы инвалида вывезли из зала? – Дана понимающе улыбнулась.

– Я! – уверенно заявил профессор. – Хотя роптали уже многие зрители. Но как-то неуверенно. Покрикивали. Требовали тишины. А я дал волю эмоциям. Может, это из-за того, что в моей душе еще клокотали воспоминания о позорном падении у входа в зал. Но так или иначе, я потребовал, чтобы инвалида вывезли из зала. И после этого заговорили все.

– Запомнили ли вы этого инвалида? Или парня, который его сопровождал? Как они выглядели? Это были молодые люди?

Профессор Берг помедлил, словно пытался вспомнить.

– Мне показалось, что инвалиду было лет сорок. Или около того. А сопровождавший его парень был моложе. В районе двадцати пяти.

– Помните цвет волос, какие-нибудь особые приметы?

Профессор покачал головой.

– В фойе я не обратил на них внимания. Слишком был увлечен поисками зала и покупкой попкорна. А в зале было темновато.

– Понимаю. – Дана бросила взгляд на часы и начала прощаться. – Спасибо вам, профессор Берг.

– Не за что. Простите, если не смог вам помочь. – Профессор тоже бросил взгляд на часы и констатировал: – Закончили как раз вовремя. У меня через сорок минут операция.

– Увеличение груди? – не выдержала Дана.

– Конечно! – улыбнулся профессор. – Будем делать счастливой еще одну милую даму.

– Тогда уж скорее ее мужа, – усмехнулась Дана, вышла в приемную, мило улыбнулась кобре и пошла к лифту.

Глава 17

Сначала полковник Лейн услышал за дверью своего кабинета шум и громкие голоса. Он оторвался от протокола допроса грабителя, задержанного накануне на месте преступления. Грабитель был членом известной в Иерусалиме преступной группировки, и от него ждали показаний на главарей. Шум за дверью усилился. Полковник отложил в сторону карандаш, которым делал пометки в тексте, и недовольно уставился на дверь. Что там происходит? Два голоса. Вроде бы оба женские. Неужели спокойная и выдержанная Веред с кем-то спорит? Кто смеет спорить с Веред в его приемной? Дверь кабинета дернулась и громко стукнула, будто кто-то приоткрыл ее и сразу же захлопнул. Полковник ткнул в кнопку переговорного устройства, но ответа не последовало. Он начал подниматься из-за стола, но дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Дана. На ее рукаве повисла Веред, вцепившись в плотную ткань делового костюма мертвой хваткой.

– Дана, стой! Стой, Дана! – вопила Веред. – Полковник занят! Я вызову охрану!

Дана отбивалась с остервенением фурии, вырвавшейся из подземного царства.

– Вызывай хоть всю армию! – вопила она, выдирая свой рукав из цепких пальцев Веред. – Я – адвокат! У меня есть право! Есть право получить объяснения… Я могу…

– Веред! – Полковник поднялся с кресла, наблюдая за схваткой с непроницаемым лицом. – Позволь госпоже адвокату войти. Спасибо тебе!

Веред ослабила хватку, ошпарила Дану яростным взглядом и вышла, захлопнув за собой дверь. Запыхавшаяся Дана привалилась к притолоке, пытаясь привести в порядок рукав пиджака.

– Здравствуйте, госпожа адвокат! Что за скандал вы устраиваете в моей приемной?

Дана вскинула глаза. Голос Габриэля словно вывел ее из забытья.

– Что за скандал? – прошипела она. – Этот твой… твой…

– Инспектор, – поспешил вставить Габриэль.

– Твой инспектор Рафи Битон предъявил обвинение профессору Пастеру.

Полковник сел и жестом пригласил за стол Дану. Но та не отошла от двери и не сводила с полковника сверкающих глаз.

– Я знаю, – спокойно сказал Габриэль. – Мы обсудили это с капитаном Битоном до начала допроса.

– На основании косвенных улик? – прошипела Дана.

– Пока косвенных, – согласился Габриэль. – Скоро, надеюсь, будут прямые.

– Тебе было так важно предъявить ему обвинение сегодня?

Габриэль не ответил, в упор глядя на Дану.

– Ты сядь, – пригласил он и широким жестом показал на ряд стульев. – Что ты прилипла к этой двери?

Дана перевела дух, послушно подошла к столу и села.

– Ну, – с вызовом сказала она. – Я села. Но вопрос не изменился. Зачем вам, господин полковник, понадобилось предъявлять обвинение сегодня, на основании косвенных улик? Зачем? Решили запугать? Испортить настроение? Отравить жизнь людям?

– Дана! – Полковник поморщился. – О чем ты говоришь? Кого запугать? Чем запугать? Ты не понимаешь, зачем нам это нужно? Забыла, для чего полиция предъявляет обвинение? Теперь Пастеры будут отвечать за каждое сказанное ими слово. В чем ты подозреваешь капитана Битона? В недобросовестных действиях? В подтасовке фактов с целью обвинить невиновного? Твое право так думать. Но ты знаешь порядок. Подай официальную жалобу. Только не забудь про меня. Я дал согласие на предъявление обвинения.

– Я бы подала десяток жалоб, – проворчала Дана, – если бы в этом был хоть какой-то смысл. – Она жалобно взглянула на Габриэля и заговорила совсем другим тоном: – Габи, ты знаешь и Пинхаса, и Сабину. Они не отпетые уголовники. Для них слова «предъявили обвинение» – это ужас. Это призрак тюрьмы. Это синоним слов «Вы виновны».

– Но ты же их адвокат, – улыбнулся Габриэль. – Вот ты и объясни им суть предъявления обвинений. Обвинение – это еще не приговор. Это далеко не приговор. Но, если честно, мы считаем, что профессор Пастер и его супруга совершили это преступление.

– Все это домыслы. – Дана опять начала заводиться. – У вас нет ни одного серьезного доказательства. Только догадки и косвенные улики. На суде я превращу ваши косвенные улики в ничто. В пыль. В прах.

– Не забудь про тлен и золу, – пошутил полковник, но тут же стер с лица улыбку. – Я не сомневаюсь, что ты постараешься на процессе. Но у нас еще есть время. Мы добудем доказательства, которые не превратить в прах даже тебе. У нас есть запись с камеры наружного наблюдения кафе, в котором Сабина Пастер встречалась с супругой Олега Михайлова Еленой. На нем ясно видно, как Елена передает Сабине какой-то пакет. Что было в этом пакете?

– Она ответила на этот вопрос на допросе. Какие-то документы.

– Какие документы?

– Сабина отказалась уточнять. Это ее право.

Габриэль откинулся на спинку кресла. Сжал кулак и легко стукнул им по столу.

– Ты умный человек, но иногда вдруг, когда тебе это выгодно, начинаешь