есть дом, дружная семья и много народу вокруг. Теперь они же лишают ее всего этого. А тут еще этот день рождения…

– Алиночка, ну перестань, прошу тебя. – Дана протянула руки к дочери, но та вскочила с кресла. – Ты прекрасно отпразднуешь день рождения. И даже дважды.

– Я не хочу дважды. – Алина не выдержала, судорожно вздохнула, и по щекам потекли слезы. – Я хотела один раз, но так, чтобы были все.

Дана поднялась, чтобы обнять дочь, но Алина не дала ей такой возможности. Она увернулась от объятий, громко всхлипнула и побежала в свою комнату. Хлопнула дверь, дважды повернулся ключ в замочной скважине.

Дана вернулась к столу. Тяжело вздохнула и достала из портфеля толстую папку с копиями всех документов по делу, полученную от Рафи Битона. Вряд ли она обнаружит что-то новое в этой папке, но Дана привыкла выполнять свои обязанности точно и досконально. Она села за стол и открыла папку.

Протокол осмотра места происшествия. Сухой канцелярский язык. «Осмотр производился при искусственном освещении». Так-так. Здесь ничего нового. План зала. Места, занимаемые зрителями, отмечены синими крестиками, а место, где нашли пистолет, – красным крестом. Протоколы первых бесед со зрителями лейтенанта Канца. Показания работников кинотеатра – двух билетерш и директора. Запись беседы с Олегом Михайловым. Данные наблюдения за Сабиной Пастер. Отчет о ее встречах с Еленой Михайловой. Протоколы баллистической экспертизы и проверки пистолета, подписанные Адиной Бар. Дана вчиталась в отпечатанные строки. «Предметом экспертизы стал пистолет системы Kolibri, обнаруженный на полу в зале номер три кинотеатра Cinemax, а также пуля, найденная в теле российского журналиста Антона Голованова…» Дана перевернула страницу. «Пуля, извлеченная из тела убитого, была выпущена из пистолета, представленного на экспертизу. Это следует из характерных следов, оставшихся на пуле…» Кто бы сомневался! «Выстрел был произведен с расстояния от двух до четырех метров. Стрелявший находился правее жертвы, пуля вошла в тело под углом в восемьдесят четыре градуса к поверхности тела убитого, что позволяет сделать вывод о том, что стрелявший находился чуть ниже жертвы. Исходя из ситуации в зале номер три, произвести выстрел могли зрители, занимавшие места справа от прохода (если стоять лицом ко входной двери в зал) в рядах от шестнадцатого до двадцатого». Дана сверилась с планом зала. Все так и есть. Либо Зак, либо Пастер. Остальные места были пусты. Улика, конечно, косвенная, но оспорить ее в зале суда будет нелегко. Дана отложила документ и взяла следующий. Экспертиза медицинского осмотра тела. «Смерть наступила мгновенно как следствие проникновения постороннего предмета (пули калибра 2,7 миллиметра) в сердечную мышцу, вызвавшее обильное внутреннее кровотечение из-за разрыва верхней полой вены. Кровь заполнила правое предсердие и привела…» Здесь все понятно. «Внешнее кровотечение незначительное из-за малого калибра пули. Кровь имеется только на одежде убитого в районе входного отверстия». С этим тоже нет никаких вопросов. Дальше – о разбитой губе. «Ранка расположена с правой стороны на нижней губе жертвы. По всей вероятности, получена в результате удара твердым предметом». Интересно, что это за «твердый предмет»? Кулак? Или, может быть, бита? Дана вернула документ в папку и достала конверт с надписью: «Фотографии с места преступления». Она открыла конверт и достала крупноформатные цветные снимки. Пистолет на полу под креслами. Снимок зала и входной двери, около которой еще заметен влажный след – следствие падения профессора Берга. Тело Антона Голованова в кресле последнего ряда. Голова на плече, красное пятно на груди. Дана собрала фотографии и вернула их в конверт.

Все эти бумаги ей придется внимательно прочесть. Ведь в любой из них может оказаться та самая фраза, которая чудесным образом все объяснит. Дана откинулась на спинку кресла и задумалась. Что именно объяснит? И что это должна быть за фраза?

Как ни крути, но Габриэль прав. У нее нет ни стройной версии, ни понимания того, что произошло в зале кинотеатра. Габриэль опирается на данные баллистической экспертизы. А на что опирается она? На представления о добре и зле, о том, что хорошие люди не станут совершать плохие поступки? На собственную интуицию? Да, действия Антона Голованова непонятны и нелогичны. Почему он пришел на фильм, который шел на непонятном языке? Кто напал на него после того, как он ушел от Михайлова? Кто отнял у него деньги, разбил губу и оторвал пуговицу с рукава пиджака? Ответов на эти вопросы нет. Но нужны ли они? Габриэль прав. Чтоб он пропал, этот чертовый Габриэль. Скандалист. Негодяй. Как он мог назвать ее поленом?! Но он прав. Все случилось в зале кинотеатра, и решения надо искать там. А поведение Сабины с этой женой Михайлова очень подозрительно. И их встречи подозрительны. И конверт.

Расстроенная этими мыслями, Дана вновь перебрала документы. «Мне стало очень страшно. Я боялась, что убийца нас всех перестреляет». Это Далия Орлеви. «Пульса у него уже не было. Он был мертв, и мне это было совершенно ясно». Это профессор Берг. «Я очень испугалась, когда прозвучал выстрел. И я закричала». Это Сабина. «Мне было так жалко этого мужчину, который упал прямо у входа в зал и рассыпал свой попкорн». Это Клара Дворкин. Дана отложила бумаги и вновь взялась за пакет «Фотографии с места преступления». Внешний вид кинотеатра Cinemax. Это ей ничего не дает. Вид фойе и зала. Двадцать четыре ряда. В каждом ряду по тридцать мест. С первого по пятнадцатое с одной стороны прохода, с шестнадцатого по тридцатое – с другой. В последнем, двадцать четвертом ряду тридцать два места, не разделенные проходом. Но и это ей ничего не дает. Камера наружного наблюдения над входной дверью в зал. Убитый Антон Голованов в кресле. Носилки медиков «Скорой помощи». Пистолет. Влажный след у двери в зал. Стоп!

Дана замерла с фотографией в руке. Что такое? Что ее остановило? Она увидела нечто такое, чего не могло быть. Но что именно? Дана еще раз перебрала все фотографии. Вид зала, дверь, влажное пятно, Голованов в кресле, пистолет, носилки. У нее перехватило дыхание. Дана выхватила из стопки снимок и впилась в него глазами. Это невозможно! Это просто немыслимо! Этого не может быть!

Дрожащей рукой Дана положила фотографию на стол и нависла над ней всем телом. Что это значит? Что это значит, черт побери?! Это значит, все было не так, как думала она и офицеры Габриэля. Это значит, что ничего не было? Ни зала кинотеатра, ни выстрела, ни запаха пороха, ни фильма великого Рикафена. Не было встречи с Михайловым, Марины, нырнувшей