– А откуда ты вообще узнала об ошейниках? И о том, как спрашивать, чтобы ментальная магия артефакта активировалась? – насытившись, спросил мужчина. – Мой бывший хозяин об этом понятия не имел. Мог только отдавать приказы.

Я замялась. Что ему ответить?

– Скажешь, что я буду спать крепче, если не узнаю об этом? – усмехнулся Дэлор.

– Нет. Дело в том, что я уже видела подобный ошейник.

– В музее академии магии? Угадал?

Дхан рассказывал, что по официальным данным на всю страну насчитывалось всего три ошейника. Один хранился в музее академии магии, другой – в теневом ведомстве, а третий – в королевской сокровищнице.

– Нет. В музее академии я не была. А ошейник видела на маге.

Дэлор сразу напрягся, даже позу поменял, чуть наклонившись вперед.

– Давно? – отрывисто спросил он.

– Два месяца назад. Мало того, артефактор, которому я доверяю, уверен, что ошейник сделали не более пяти лет назад. Хотя считается, что технология изготовления таких вещей потеряна.

– Понятно. И ты решила, что мой ошейник и тот, что на маге, создали недавно, – сделал логичный вывод мужчина.

– Да. Возможно, их сделал один человек или одна группа людей.

– Это не так.

– Ты знаешь, кто создал твой ошейник?

– Нет, но я точно знаю, что этот человек давно мертв.

– Вот как… – тяжело вздохнула я.

Столько надежд было, но и эта ниточка оборвалась! Печально.

– Этот маг, на которого надели ошейник, для тебя очень важен? – поинтересовался Дэлор.

– Да.

– Но ты не знаешь, как снять артефакт?

На самом деле, ошейник с Сесиль мы сняли через две недели после того, как отправились в Пустошь. Дхан и Ниилит нашли на кожаных ремешках плетение, отвечающее за чары сохранности. После нескольких дней экспериментов они создали что-то вроде пластилиновой змейки, смешав песок Пустоши, сок местного дерева и что-то там еще.

Эту «змейку» они закрепили на кожаных полосках ошейника. Поскольку песок Пустоши препятствовал магии, плетение сохранности, наложенное на ошейник, стало разрушаться. Через пару дней Дхан аккуратно перепилил кожаные ремешки, освободив тем самым Сесиль.

– Как снять, не знаю, но нашелся другой способ. Дело в том, что ошейник был из кожи. Мы смогли истощить заклинание сохранности и потом попросту разрезали кожаные полоски. Не знаю, подействует ли этот метод в вашем случае, – ответила я, ожидая, что раб расстроится, но нет, он сидел спокойно.

– В твоем случае, – поправил меня Дэлор. – А ты хотела бы снять с меня ошейник?

– Невиновные люди не должны носить подобных украшений. И дело не только в моем знакомом маге, а в том, что… – я замялась, не зная, как продолжить. – Возможно, есть еще люди, на которых неправомерно надевали эти штуки.

– И ты хотела бы выяснить, как они снимаются?

– В идеале – да.

Жаль, что никаких полезных сведений у него нет. Пора, наверное, уходить. Надо прикинуть, сколько денег я смогу ему оставить. Плащ тоже придется подарить, но ничего, он мне все равно не нравился – слишком длинный. А Дэлору в самый раз.

– Я знаю, как снять ошейник, – после недолгого молчания вдруг сказал он. – По крайней мере, догадываюсь в какую сторону двигаться. Я готов поделиться с тобой сведениями, но в ответ мне нужны гарантии. Поклянись, что поможешь или хотя бы не будешь препятствовать тому, чтобы я снял ошейник.

– Что значит «в какую сторону двигаться»? – Не поняла я. – То есть, ты точно не знаешь, сработает твой способ или нет?

– Должен сработать, потому что я знаю, для чего создавались ошейники, и могу сказать, где у них слабое место. Вне зависимости от материалов, из которых создан артефакт.

Собственно я и так не собиралась чинить каких-то препятствий, мало того, хотела помочь. Даже если информация будет не слишком ценной, не страшно. Полагаю, с клятвой ему спокойней: он сильно от меня зависит, неудивительно, что хочет гарантий. Хоть каких-то.

Хотя в теории моего резерва хватит, чтобы нивелировать магический откат в случае нарушения клятвы. Правда, сделать это довольно сложно, и займет, как минимум, несколько дней. Я, конечно, не собиралась нарушать клятву, но Дэлор-то этого не знает. Он не верит мне. Верил бы, не просил клятву. Значит, рассчитывает снять ошейник быстро. А то вдруг я хочу его обмануть?

На самом деле, все правильно. Наверное, я бы на его месте действовала примерно так же. А если учесть, что он работал в местной разведке, то такое чувство, как доверие, у него, видимо, атрофировалось. Особенно после предательства.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – решила я. – Однако помощь – понятие растяжимое, поэтому я поклянусь просто не мешать. Кроме этого, оставлю тебе плащ, дам денег, одежду, возможно, обувь, если мои помощники найдут что-то под твой размер. Если ты решишь остаться, оплачу гостиницу.

– Спасибо. Это для меня очень много значит, – откликнулся Дэлор.

Как только прозвучало последнее слово клятвы, он тихо выдохнул и широко улыбнулся.

– Итак, теперь моя часть сделки. Для того чтобы понять, как снять ошейник, нужно сначала узнать, где его использовали, – начал мужчина. – Расскажешь, что тебе известно?

– Да. Раньше, лет пятьсот назад, когда людей с большим даром рождалось больше, с помощью ошейника обращали в рабство сильных магов, осужденных за тяжкие преступления. Брать клятвы служения с таких людей не имеет смысла, поскольку сильные маги могут нарушить условия и нивелировать откат. Причем, не важно, какой направленности дар, главное, чтобы резерв был большой. Нивелировать магический откат от нарушения клятвы довольно сложно и затратно по времени, но возможно.

– Да, все верно! Но ты не задумывалась, почему ошейник может снять только тот человек, что надел?

– Потому что помилование этого мага не предполагалось? – предположила я.

– Верно, но это часть правды. Видишь ли, есть один важный нюанс: мага обращали в рабство на очень короткий срок. Именно поэтому в ошейнике так мало ментальных приказов, и все они примитивны.

– Примитивны? А как же принуждение говорить правду?

Вообще-то, в ментальной магии я оказалась абсолютной бездарностью, однако теорию более-менее знала и понимала, что вынудить говорить правду непросто. А тем более реализовать это в артефакте.

– Вот именно! Это единственный сложный в ментальном исполнении приказ, который вложен в ошейник. Почему?

– Не знаю. Наверное, потому что им пользовались чаще всего, – размышляла я. Вдруг меня осенило: – Допросы! Магические допросы! Ошейники надевали, чтобы допросить!

– Да! Правильно! Ментальных магов всегда было мало, и, как правило, это люди с невысоким даром. Но если надеть ошейник, провести допрос может любой маг, не обязательно менталист. Если вина подтверждалась, мага-преступника быстро судили и сразу же казнили. Если вина оказывалась не настолько велика, как предполагалось, ошейник снимали.