хотела тратить время на разговоры про Даниэля – ведь тогда придется мыслями вернуться в прошлое со всеми его ошибками и разбитыми сердцами.

Так что нет, спасибо большое, не буду о нем болтать, хоть он и принципиально важен для нашего маленького спектакля. В первую очередь потому, что мне не хотелось представать перед Аароном глупой девочкой – даже если придется чуть-чуть соврать. Точнее, не соврать, а немного умолчать, пусть это опять потом аукнется. Как и любая другая ложь.

– Ты можешь мне довериться, – тихо сказал Аарон.

Наверное, могу. Хотя не значит, что стану. Этот кусочек моей жизни был давно заперт. Замок проржавел и ссохся, просто так его не открыть. Именно поэтому я здесь и сижу. Где-то над Атлантикой, рядом с мужчиной, с которым я старалась лишний раз не дышать одним воздухом, чтобы ненароком чем-нибудь не швырнуть – и который единственный во всем Нью-Йорке пришел на выручку, притворившись моим женихом.

– Как зовут мою бабушку?

Я опустила голову, прячась от чужого взгляда. Не хотелось думать, чем заняты его мысли. Вряд ли они мне понравятся.

– Каталина. – Мое имя прозвучало едва ли не с жалостью.

Терпеть не могу, когда меня жалеют.

– Неправильно, – огрызнулась я. – Мою бабушку зовут не Каталина. Аарон, ты должен знать имя моей единственной бабушки.

Я хитрила, конечно, но это дела не меняло. Он и правда должен знать, как ее зовут.

– Итак? – резко повторила я. – Говори.

Аарон уронил голову на плюшевый подголовник и зажмурил глаза.

– Твою бабушку зовут Мария. Она ни слова не понимает по-английски, однако это ни в коем случае не значит, что она безобидная. Если бабуля ненароком предложит мне еды, надо заткнуться и старательно жевать.

Слова слетали так, будто он репетировал свою речь месяцами.

– Молодец, – кивнула я.

Аарон выдохнул и умоляюще посмотрел.

– Мы уже сто раз все повторили. У меня от тебя заболела голова. – Брови сошлись складкой. – Тебе надо расслабиться, а мне – отдохнуть. Давай помолчим. Как думаешь, ты хотя бы пару часов вытерпишь?

– Во-первых, не сто раз, а всего три. – Для пущей наглядности я показала на пальцах. – Причем в последний раз мы даже не закончили. А во‐вторых, я абсолютно расслаблена. Блекфорд, я как огурчик. Просто хочу убедиться, что ты не напортачишь и ничего не перепутаешь. Ты мой жених… – Я невольно запнулась на последнем слове. – Такая тебе отведена роль в нашем испанском любовном обмане. Ты обязан знать имена, по крайней мере, моих ближайших родственников, чтобы нас никто не заподозрил. Уж поверь – стоит хоть раз замешкаться, как нас раскусят.

В ответ – хмурый взгляд.

– Да. Не смотри так, – сообщила я, ткнув пальцем в недовольную морщину на лбу. – В Испании двоюродные и троюродные братья с сестрами считаются близкой родней, ясно? А еще дядюшки, тетушки и двоюродные дядьки с тетками. Соседи, впрочем, тоже. – Я задумчиво помолчала. – О, может, нам еще разок пройтись по описаниям внешности?..

– Нет, – перебил меня Аарон, с каждым словом демонстрируя все большую досаду. – Что нам надо – так это отдохнуть. Или ты хочешь, чтобы я на всех рычал?

– Ты и так всегда рычишь.

Он помрачнел еще больше.

– Хочешь изморить меня настолько, чтобы я сорвался и показал себя не с лучшей стороны?

– Ты что, угрожаешь?

У меня вылетел вздох.

– Нет, – удивился он. – Просто предупреждаю. Такой исход вполне возможен, если не дашь мне выспаться.

– Давай хотя бы разок? Быстренько? Только по двоюродным пройдемся, – предложила я, обиженно надувая губы.

Арон театрально выдохнул.

– Или просто обсудим ключевые моменты. Вроде моего любимого цвета, фильма или самых больших страхов.

Аарон обмяк в кресле.

Я открыла было рот, но он рубанул рукой воздух.

– Коралловый. «P.S. Я люблю тебя». Змеи и все, хоть отдаленно на них похоже.

Ого! Угадал на сто процентов.

Аарон закрыл глаза, отгораживаясь от всего мира. И от меня заодно.

Лишившись собеседника, я уткнулась затылком в подголовник и торопливо отогнала мысли о том, откуда он все это знает.

В тишине мои тревоги разыгрались с новой силой. Вернулись недавние страхи, заставляя дергаться и нервничать, лишая последних крох самообладания, которое я всегда старалась демонстрировать в присутствии Аарона.

– Просто хочу, чтобы все прошло идеально, – чуть слышно выговорила я. – Извини, что замучила тебя до головной боли.

Аарон, видимо, расслышал признание даже сквозь гулкий шум двигателей.

Он открыл глаза и повернулся в мою сторону:

– Почему ты думаешь, что я напортачу?

Тугой узел в груди стянуло еще сильнее.

Аарон считает, я боюсь того, что он не вспомнит имя моей бабушки?

Ведь главная самозванка здесь я!

– Не в этом дело, – покачала я головой, не находя нужных слов. – Просто… хочу, чтобы они верили, будто я счастлива.

– А ты, Каталина, разве не счастлива? – Аарон изучал меня с таким пылом, что я испугалась, как бы не выболтать ему свои секреты.

– Наверное, счастлива, – выдохнула я мрачнее, чем стоило бы. – Думаю, да. Просто хочу, чтобы остальные тоже мне поверили. Даже если этого можно добиться исключительно таким путем. – Я помахала между нами рукой. – С твоим участием. Только тогда дома поверят, что у меня все хорошо и я забыла о прошлом. – Заметив, как Аарон многозначительно кивнул, я затараторила быстрее: – Надо заставить всех – всех, до единого – поверить, будто мы по уши, без памяти, безнадежно влюблены. Если про нашу сделку узнают, то мне крышка. Такого унижения я не переживу. Будет во сто, в тысячу раз хуже, чем если бы я просто приехала одна. Меня станут жалеть до конца дней.

Если люди узнают, что на роль жениха я пригласила совершенно постороннего мужчину – даже не друга и не приятеля, – то только укрепятся в своем мнении: что я жалкая, затравленная, несчастная Лина, которая ничуть не изменилась за эти годы.

Глаза у Аарона вспыхнули, словно его вдруг осенило. Возможно, он понял наконец мои мотивы?

Как бы там ни было, в этот момент нас прервали.

Аарон отвлекся на стюардессу, воспарившую у нас над головами.

Она восторженно улыбнулась ему. Впрочем, Аарон до ответной улыбки не снизошел.

– Хотите чего-нибудь выпить, мистер Блекфорд? А вы, мисс Мартин?

– Два джин-тоника, пожалуйста, – сказал Аарон, не глядя на стюардессу. – Малыш, ты же будешь?

Я ошарашенно стукнулась затылком о кресло. Малыш?

– Да, конечно, – прошептала я, немедленно заливаясь краской.

Это было просто… просто… вау. Еще никто не называл меня деткой. Судя по трепету в животе, мне понравилось. О господи. Хоть все и было понарошку.

– Спасибо, эээ… – Я украдкой покосилась на стюардессу, которая не спускала с Аарона глаз. –