и заблокирует счета. Рогов больше ничего не сможет сделать. Без средств он никто.

— А эту неделю?..

На сердце, как и прошлым утром, накатывает непонятная паника. Опять ни одного повода. Только странная тяжесть за ребрами.

— Эту неделю я проведу рядом с вами. — Марк поднимает меня на руки и несет в душ.

— И чемоданы так удачно приехали... — пытаюсь улыбнуться.

— Совпадение! Никаких грязных инсинуаций.

— Конечно. — Ноги касаются холодной плитки пола, а на плечи начинают падать теплые капли. — Какая же ты все-таки расчетливая скотина.

От остроты ощущений мурашки бегут по коже. Хочется зажмуриться и рыбкой-прилипалой зацепиться за горячий бок Шаталова. Растворить в этих чувствах все страхи и выключить, наконец, свою несчастную голову.

Сумасшедшее искушение. Особенно после всех событий сегодняшнего дня.

— Расчетливая скотина?.. Звучит как комплимент.

Будто знает, что мне нужно, Марк медленно намыливает нас обоих. Без мочалки, руками скользит по телу. Не играет и не мучает.

— Еще чего! Обойдешься без комплиментов.

Усилием воли я запрещаю себе думать о сыне Рогова и о предателе. Пока паника не накрыла новой волной, опускаюсь на колени. И делаю то, чего не делала в душе уже несколько лет.

***

Секс — специфическое лекарство от страха. До Марка оно не работало. А с Марком меня всегда коротит так сильно, что становится не до страхов.

Однако этой ночью не спасают ни секс, ни тихое сопение Шаталова, ни шум дождя за окном.

Я не могу уснуть до самого утра. Ворочаясь с боку на бок, считаю баранов, мысленно проверяю свое расписание в клинике. И тихо зверею.

К будильнику чувствую себя как после долгого марафона. Сил хватает лишь на контрастный душ и вялую прогулку к кофеварке.

Чуть не отключаюсь на жестком стуле лицом в стол, пока жду свою порцию эспрессо. Но стоит Глебу выйти из детской и подойти ко мне, какая-то неведомая сила заставляет проснуться.

— Мам, тетя Лена тебе не звонила? — обеспокоенно спрашивает мой мальчик.

— Нет... — Помню, как проверяла телефон. Звонков не было.

— Странно. У меня пропущенный. — Глеб показывает экран мобильного.

— Так перезвони.

— Я уже... — Сын чешет затылок. — Три раза. Она не берет трубку.

— Может, крепко спит. — Я сама не верю в свои слова.

— У нее пары сегодня с восьми. Она не может спать. — Глеб при мне еще раз набирает Лену.

Боясь дышать, мы вместе слушаем длинные гудки, встревоженно смотрим друг на друга. А когда сын тянется к кнопке отбоя, из динамика вдруг раздается знакомый голос:

— Привет, мелкий! — произносит жених Лены. — Слушай, моя красавица случайно не у вас? Я тут со смены пришел, немного не понял, что случилось. Дверь нараспашку, дома ни одной живой души. А от Ленки только телефон... на полу. С трещиной на весь экран.

Глава 50. Слабое звено

Порой чужие ближе родных.

Разговор с Василием, женихом Лены, вместо меня продолжает Шаталов. Держась за руки, мы с Глебом сидим рядом. Слушаем. Стараемся не паниковать. Но с каждым предложением голос Марка становится все злее, вопросы все жестче, а моя тревога — все сильнее.

К концу беседы вспоминаю, как Лена радовалась новому телефону, это был мой подарок на Новый год. Как подруга вечно закрывалась на все замки и учила маленького Глеба пользоваться ключами. А еще в памяти всплывают ее слова о неизвестной машине на стоянке. На моем месте!

— Пожалуйста, скажи, что это не Рогов! — первое, что я произношу, после того как Марк кладет трубку.

— Не накручивай себя. Пока ничего не ясно.

— Но если он?

— Рогов обязательно выдвинул бы какие-нибудь требования. Он бы не стал ждать.

Марк набирает чей-то номер, включает громкую связь и кладет телефон на барную стойку рядом с нами.

— Слушаю, босс! — раздается голос Злотникова спустя два гудка.

— У нас тут пропажа, — сообщает Шаталов и в нескольких предложениях кратко пересказывает свой недавний разговор.

Заслушавшись, я немного успокаиваюсь. Даже бледный Глеб становится чуть розовее. Когда Марк заканчивает, Злотников начинает быстрый допрос.

— Елизавета Ивановна, подруга не говорила вам, что собирается куда-то поехать? Например, к маме в Москву? Или к отцу в Саратов?

— Нет. Ничего такого.

Удивительно, откуда у Злотникова информация о родителях Лены. Сама я узнала о сбежавшем в Саратов отце лишь на второй год нашей дружбы.

— У Лены здесь учеба. Она отличница. Никогда бы не сорвалась просто так.

— Хорошо, мы на всякий случай проверим регистрацию на рейсы, — медленно, будто записывает, произносит Злотников. И тут же задает следующий вопрос: — А в Питере, кроме вас, у нее еще есть друзья? Или, может быть, молодой человек? Другой, не жених.

Такое даже слушать дико, поэтому отвечаю, не задумываясь:

— Нет и нет! Лена днями пропадала или на учебе, или у нас дома. Присматривала за Глебом. А что касается личной жизни, моя подруга приличная девушка. Очень! Наверное, последняя такая в Питере.

— Елизавета Ивановна, прошу прощения, я не хотел вас обидеть. Это стандартный вопрос, — оправдывается Кирилл. — Просто нужно понимать, какие версии отрабатывать в первую очередь.

— Эту не нужно! Не тратьте время. — Обмениваюсь взглядами с Шаталовым.

Марк улыбается, словно это себя я объявила приличной.

— А с женихом у нее все было в порядке? Они не ругались, не спорили? — осторожно интересуется Злотников.

— Вроде бы все хорошо.

В отличие от Лены, за Василия поручиться не могу: ее жених мне не нравится. Он живое подтверждение правила, что хорошие девочки выбирают себе в пару последних козлов. То самое притяжение минуса к плюсу. Если бы не Лена, а Василий исчез сегодня, я бы, пожалуй, устроила праздник. Возможно, без такого размаха, как умеет это делать Шаталов, но с душой!

— Ясно. Лучше проверить, —снова медленно говорит Кирилл. — Я смогу освободиться через час. Сам с ним пообщаюсь.

— Дай знать, когда появится информация. Любая, — забирая телефон со стойки, командует Марк.

— Будет сделано, — без споров соглашается начбез. После его ответа сразу же раздаются гудки.

Теоретически мне должно стать легче. Поиском Лены занимаются профессионалы, и не через сутки после исчезновения, а прямо сейчас. Как и не снилось нашей полиции. Однако... С минуту смотрю на телефон в