Мне ужасно хочется сказать ей, что Йон Джэ и Джейсон – совсем не друзья, но я предпочитаю умолчать об этом. Софи вся красная, он сжимает кулаки, и я опасаюсь, что любое сказанное мною слово она воспримет в штыки, а может, даже ударит меня.

– Как он мог? – шепчет она.

Я пожимаю плечами.

– Может, он просто решил, что каждому из них нужно пойти своим путем?

Она качает головой.

– Нет, это невозможно. Он знает, что группа – это все для Тэ Хва. Джейсон сможет двигаться дальше, развивать свою карьеру. Он вокалист, лидер, у него всегда есть выбор. А Тэ Хва? Он всего лишь басист. Без группы ему не сделать карьеру.

Я молчу. Она права. Я видела, как подобное происходило с группами, которые продюсировал мой отец: состав распадался, и солист продолжал выступать либо с другой группой, либо сольно. Иногда коллективы распадаются, потому что фронтмен хочет выступать один, но я сомневаюсь, что Джейсон отказался бы от своей дружбы с Тэ Хва ради новой карьеры даже несмотря на свое нежелание работать вместе с Йон Джэ. Этому есть другое объяснение.

– Мы всего не знаем, – говорю я. – Почему ты у него не спросишь?

Софи в сердцах швыряет карандаш через всю комнату.

– Не желаю выслушивать его объяснения. Он этого не заслужил.

Софи захлопывает учебник, с треском двигает ящики стола, что-то бормоча по-корейски. Потом набрасывает куртку и вылетает из комнаты, грохнув дверью. Я хватаю телефон и ключ и спешу за ней.

Как я и ожидала, Софи направляется к Джейсону и Тэ Хва. Она колотит кулаком в дверь их комнаты до тех пор, пока Джейсон не приоткрывает ее и не выглядывает в узкую щелочку. Под глазами у него залегли темные тени, волосы всклокочены, словно всю ночь он беспокойно метался по кровати.

– Прочь с дороги, – резко заявляет Софи. – Я не к тебе пришла.

Джейсон смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Он со вздохом впускает нас в комнату. Здесь царит беспорядок: одежда свалена на полу, мебель отодвинута от стен, повсюду раскиданы учебники. Я заглядываю в ванную и вижу: зубная паста, шампунь и прочие туалетные принадлежности все еще на своих местах. Тэ Хва стоит у своего стола и складывает в чемодан книги и фотографии.

Софи начинает помогать ему, а я топчусь на месте. Джейсон стоит, прислонившись к стене. Он сложил руки на груди и смотрит в пол.

– Софи дико зла на тебя, – говорю я.

– Я заметил, – бормочет он.

– Зачем ты это сделал?

Он не отвечает.

Софи резко поворачивается к брату и что-то сердито выговаривает ему по-корейски. Я не понимаю, что именно, но, судя по тону, нечто очень неприятное. У Джейсона хватает ума изобразить на лице хотя бы сожаление.

– Грейс, – обращается Софи ко мне, – прости, что тебе приходится это видеть.

Бросив еще один гневный взгляд на брата, она берет Тэ Хва за руку, и они уходят. Мы с Джейсоном остаемся одни, стоим в неловком молчании, а потом он принимается засовывать в сумку одежду Тэ Хва.

Я поднимаю вещи с пола, складываю и подаю ему. Джейсон с тревогой поглядывает на меня, будто ждет, что я начну орать на него, как Софи.

– Я не собираюсь набрасываться на тебя, не беспокойся, – говорю я. – Если я правильно понимаю, Софи уже все сказала.

Он не отвечает.

Когда с одеждой покончено, я берусь за книги.

– Если честно, мне бы тоже хотелось узнать, зачем ты так поступил. Но это не мое дело. Это дело членов группы и ничье больше.

Джейсон долго молчит, потом тихо произносит:

– Я просто больше не мог это выносить. Я его дико ненавидел.

– Что? ««Эдем»?

Он садится на пол, приваливается к кровати и трет ладонями лицо.

– Ты не понимаешь. Я вообще не хотел группу, я хотел создавать свою музыку. Но когда мы подписали контракт, продюсер заставил нас все изменить. – В его тоне появляются резкие нотки. – Тогда они и добавили Йон Джэ.

– И он тебе по-настоящему не понравился?

Он хмурится, но не возражает.

– Я только не понимаю, почему?

– Ему не место в нашей группе! – кричит Джейсон и бьет кулаком по кровати. – Это нечестно. Мы с Тэ Хва столько трудились перед первым выступлением, а он впорхнул к нам после единственного прослушивания! Я думал, что мы подружимся, но мы просто… мы не можем быть друзьями. Он разрушил группу.

Мне хочется напомнить Джейсону, что он третировал музыку Йон Джэ, но я этого не делаю.

– Послушай, дай Софи время прийти в себя. Она успокоится. В том смысле, что ты же ее брат. Она же не будет злиться на тебя вечно.

Я направляюсь к двери, но Джейсон останавливает меня:

– Грейс?

– Да?

На его лице появляется слабая улыбка.

– Спасибо.

– За что?

– За понимание. Или за попытку понять.

«Даже несмотря на твое нежелание быть частью моей жизни». Он не произносит это вслух, в этом нет надобности. Мы оба знаем, что он об этом думает.

– Но это не снимает с тебя ответственности. Я не имею права судить тебя, не зная всех обстоятельств. Может, ты и придурок, не знаю. Но я не могу тебе указывать. Ты должен сам это понять.

И хотя мне очень хочется поругаться с ним, напомнить, как он обижал меня, объяснить, что его попытки познакомить меня со знаменитостями не отменяют того, что он игнорировал меня все каникулы, я ухожу. Я закрываю дверь и вспоминаю, как мама часто говорила мне, что я будто специально порчу все, к чему прикасаюсь. Но никто не заслуживает того, чтобы в нем бередили чувство вины, особенно когда душа и так болит от угрызений совести.

Я убедилась в этом на собственном опыте.

Сплетни о роспуске группы еще долго не утихают, и к началу марта я уже не могу ничего слышать об «Эдеме». Поначалу я еще мониторила все корейские блоги о шоу-бизнесе и читала все статьи с помощью «переводчика», встроенного в браузер. Какие-то источники называют инициатором распада Джейсона, другие утверждают, что Йон Джэ решил делать сольную карьеру. Я не знаю, чему верить, а Джейсон не торопится делиться со мною информацией, поэтому мне остается только гадать.

Одно могу сказать точно: Джейсон и Йон Джэ не поладили с самого начала. Неназванные источники в звукозаписывающей компании сообщали, что ребята часто конфликтовали в студии и не появлялись вместе нигде, кроме рекламных мероприятий и концертов. В большинстве публикаций в распаде обвиняют Джейсона, но в некоторых упоминается, что и Йон Джэ не горел желанием играть в «Эдеме», давая всем ясно понять, что хотел бы выступать в танцевальном проекте. Теперь я понимаю, почему эти двое то и дело сталкивались лбами.