— Чему тут завидовать, — снова присел на корточки Артем, понизив голос. — Я прошел через все этапы: огонь, воду и медные трубы. Я миновал их и остался жив, поэтому ты должен мне завидовать. Я тебе больше скажу. Я за этим и пришел!

Он придвинулся ближе к Анатолию, приподнялся к его правому уху и прошептал:

— С каждым успехом в фирме я терял близкого человека, а у Олега Викторовича вообще никого не осталось, даже кошки и те сдохли. Это не случайности…

Тут он выпрямился, оглянулся, положил ладонь на плечо Толи и сжал пальцы.

— Я тебе больше скажу, — повернувшись вновь к парню, убрав руки, зашептал он еще тише. — Сейчас!

Мэтр полез в карман брюк, достал оттуда плоскую коробочку размером меньше подарочной упаковки для обручального кольца. Поддел ногтем крошечный замочек, поднял крышку. Толя наблюдал за всеми этими странностями молча, пытаясь переварить слова: «С каждым успехом в фирме я терял близкого человека», но ничего не выходило, кроме многократного повторения этой фразы на все лады: «С успехом приходится терять. Близкие люди теряются с успехом. Каждый успех чреват потерей близкого человека…» Артем же достал из коробочки что-то круглое, плоское, размером не больше монеты в два рубля 1998 года выпуска и того же цвета. Он поставил коробочку на стол. На вид она была изготовлена из дерева или из камня. Толя не разобрал. Взять, потрогать коробочку он не успел, потому что, зажав в одном кулаке плоский серебряный предмет, Артем положил свободную руку на плечо парню, нагнулся к его уху и тихо-тихо, медленно начал:

— Я и впрямь тебе завидую, но не потому, что ты брызжешь идеями и посему получаешь больше бабла. Я люблю деньги, но не из-за этого я готов встать на твое место. — Он поднял кулак с зажатым в нем предметом прямо к губам, словно хотел заткнуть себе рот. — Ты не понимаешь, насколько еще счастлив! У тебя еще есть возможность уйти. — Он нервно посмотрел назад, опасаясь того, что там стоит кто-то и подслушивает. — Первой я потерял жену. Я рыдал как проклятый… А почему, в сущности, как проклятый?..

Анатолий слушал, глядя в глаза Артему. Те перестали колоть холодом, потеплели.

— Я и есть проклятый, — шептал мужчина, непривычно выбритый, а потому казавшийся совсем молодым. — Разве у нормального человека могут умирать один за другим близкие люди? — Он замолчал, перевел дух. — Я отвлекся, а ведь каждая секунда на счету. Я хочу тебе сказать, что завидую твоей возможности отказаться от денег, от карьеры. У тебя еще есть шанс. Тебе…

В дверь рабочей кабинки требовательно постучали. Артем вздрогнул, кулак его разжался, и загадочный предмет полетел вниз. Ударившись о пол, он закатился под стол.

— Анатолий! Я слышу, что у вас Артем, — донесся голос Людмилы Геннадьевны из коридора. — Мне нужно поговорить с ним!

— Сейчас, — отстраняя мэтра, словно замороженного на месте, крикнул Толя, протягивая руку к коробочке на столе.

— Я сам! — очнулся Артем, сметя ее в карман.

Анатолий встал и открыл дверь. Женщина вошла резко и грубо, как смертоносное лезвие в горло свинье на бойне.

— Артем, а я тебя обыскалась, шла и голос услышала.

Взгляд ее сверлил мужчину. Артем расплылся в улыбке:

— Вы по поводу пивоваренной компании?

— Именно! Мне шеф сказал, что ты занимаешься слоганом, а Толик общей темой?

— Так точно, Людмила Геннадьевна, — отводя глаза от ее сверлящего взгляда, ответил Артем.

— Он зашел мне сказать об этом, — добавил Анатолий, усевшись на стул, подкатившись к компьютеру.

— Теперь по другому делу, — не поворачивая головы в сторону Толи, продолжила женщина. — Пойдем ко мне в кабинет.

Она взяла Артема под руку и словно потащила за собой прочь из рабочей кабинки.

— Ладно, Толь, я потом зайду. Подготовь мне ее! — При этом он ткнул пальцем в пол.

— Кого? Он еще не знает о концепции и пожеланиях заказчика?! — остановилась начальница в проеме.

— Я про раскадровку социалки, которую Толя утром сделал, да порвал, — сказал Артем.

— Ну, это теперь подождет, — выходя в коридор, уводя следом мужчину, протянула Людмила Геннадьевна.

«Как она услышала его голос? Я почти слов не разбирал. Странно все это. И про социалку он соврал, уверен, что он имел в виду совсем другое», — закрывая за ними дверь на ключ и вставая на колени, думал Анатолий.

Он сразу обнаружил его. Это был серебряный амулет. Достав его на свет из-под стола, положив на ладонь, парень присмотрелся к тисненым рисункам. «Звезда, руны. Такие же, как нацарапал Сергей на столе, — узнал он знаки-обереги. Надо будет узнать у него — зачем»

Анатолий убрал амулет в карман и сразу же вынул обратно, завернул в бумагу и скрепил при помощи степлера. Убрал снова. Работать он не мог. На наручных часах была половина пятого. Он потянулся выключить компьютер и вспомнил, что за весь день не включал его. Тогда Толик вышел из кабинета, запер его, прошел к аппарату для выдачи кофе. От горького обжигающего напитка по телу разлился жар. Руки перестали дрожать. Он для проверки подержал правую раскрытую ладонь на весу. Не дрожит.

Спустившись на лифте вниз, он отправился в магазин сувениров в центре Москвы. Всю дорогу думал над тем, что успел сказать Артем. Как его слова напоминают те три предупреждения, полученные им при переводе на должность дизайнера. «Мистика. Абсурд. Мистику я не отрицаю, но видеть связь в смерти близких и в работе на одну из успешнейших фирм страны — абсурд».

В лавке он купил Полине поющего деревянного человечка без лица и признаков пола. Просто деревянные ошкуренные части, соединенные друг с другом, двигающиеся, и при нажатии на едва выделяющуюся цветом маленькую кнопку кукла пела бесполым голоском: «Ляляля-ляляля-ляляля».

По дороге обратно в офис Толик зашел еще в один магазин и купил дорогие конфеты с цельным ядром бразильского ореха в шоколаде.

В офисе посмотрел на часы. Была половина шестого. Он сразу пошел к кабинке Артема, сжимая в левой руке большой палец правой, шелестя пакетом с подарками, чувствуя, как натирает ногу сквозь тонкую подкладку брюк бумажный конверт с оберегом.

Дверца в кабинет мэтра была заперта, звуков изнутри не доносилось. Анатолий прождал его до шести, но к концу рабочего дня мужчина так и не появился.

Зазвонил телефон. Полина сказала, что ждет его напротив высотки у ресторана. В последние дни она старалась его вытаскивать на различные мероприятия, понимая, что дома тягостнее переживать произошедшее. Он сказал, что сейчас спустится.

Через час позвонила мать. Отец так и не обнаружился. Конфеты с цельным ядром бразильского ореха оказались не так хороши, как их название.

5

Ночью он опять проснулся от кошмара. На этот раз за ним по узкому полутемному коридору следовали люди, издававшие бессвязные звуки. Он убегал от них, петляя и теряясь в лабиринте, напоминавшем подвальные помещения, в которых он с друзьями играл в школьные годы. Только эти ходы меж бетонных стен находились под водой. Он чувствовал это интуитивно, понимая, что бежать некуда. Ему не скрыться от преследовавших его мертвецов. Рано или поздно они загонят его в угол и там разорвут на части, а пока он прячется. Но вот перед ним стена с проступившими капельками влаги и белесым налетом плесени. Он пытается отодвинуть стену, надеясь на замаскированный проход, но преграда монолитна. Тогда он разворачивается, чтобы быстрее выбраться из тупика, и натыкается на человека, схватившего его за горло ледяными руками. Толя просыпается, сдерживая крик, понимая, что во сне его чуть не задушил собственный отец… Или Гена?