отлично, – отряхнула я ладони. Посмотрела на часы, висящие на стене, и поняла, что пора выходить. Скоро автобус.

Обошла кухонный стол и взяла со стула вместительный походный рюкзак и, стоящую рядом с ним, небольшую спортивную сумку.

– Что, уже? – вернулся папа с веранды, оставив там кабачок неслучившегося раздора.

– Ну, да. Время уже. И… – в заднем кармане джинсов телефон издал короткую вибрацию. Достала его и посмотрела на входящую смс от Лёши: «Отбивай атаку огурцами. Автобус близко». – И меня уже ребята торопят.

– Обязательно ехать на автобусе в этот город? У нас же машина есть.

– Пап, если ты въедешь на своей машине в город, то люди решат, что кто-то снимает третью часть «Бумера». И, к тому же, тебе через полчаса нужно ехать на работу. Сам же говорил, что сегодня какое-то важное совещание. А до города я и сама могу добраться. Тем более, мы договорились с ребятами, что все поедем сегодня на автобусе. Их родители тоже никуда не повезут.

– Это их родители никуда никого не везут, – еще немного и папа точно топнет ножкой, обиженно выпятив нижнюю губу. – А я свою дочь вполне могу отвезти до города. Мне не сложно.

– Пап, – вздохнула я, успокаивающе. Но нет. – Еще немного и я верну этот кабачок, и мы точно с помощью него подеремся.

– Ну, и ладно, – сложил он руки на груди и нарочито равнодушно уставился в окно за мной. – Езжай в свой город. Мне тут и одному хорошо.

– Не одному, – мягко ударила его сумкой по ноге. – А как же Байкал? Тётя Марина? М?

Ответом мне стал гордый взгляд орла поверх моей головы.

– Папуль, – подошла к нему и положила голову на плечо. Жалобно посмотрела снизу вверх, точно зная, что он растает. – Я же все равно уеду. Ты же знаешь. Только в этом году, видимо, поеду в город нецелованная на прощание отцом.

Еще несколько секунд невозмутимости на папином лице сменились полной его капитуляцией. Напряжение с широких плеч мгновенно спало, а сильные руки взяли меня в плен медвежьих объятий. В макушку прилетел крепкий поцелуй. Папин.

– Мальчиков там в городе не портить, поняла?

– Они там и так хуже некуда. Ты же сам видел одного из них. Куда их еще-то портить?

– Тоже верно.

Покачиваясь в папиных объятиях, поняла, что пора заканчивать. Автобус персонально меня одну ждать не станет.

– Всё, пап. Теперь точно пора, – мягко отстранилась и улыбнулась отцу, когда поймала его взгляд, полный нежности. – Не скучай тут. И с тётей Мариной с братиком или сестренкой для меня не затягивайте.

– Егоза! – щелкнул он меня по носу.

– Всё. Через две недели приеду на выходные на картошку. Без меня не начинай.

– Не начну. Но ничего не обещаю, – улыбнулся он шкодливо.

– Пап!

– Не начну. Не дочь, а тиран какой-то.

– То-то же. Всё. Теперь я точно пошла.

– Дай хоть сумки помогу тебе донести до остановки.

– Нет. Мы же договорились, что я сама.

– Тогда, иди. А я выйду и Байкала подержу, чтобы за тобой и автобусом не увязался.

– И будете оба мне тоскливо в спину смотреть.

– Обещаю не скулить.

У калитки еще раз обняла папу и после этого почти бегом ринулась на автобусную остановку, автобус к которой подъехал, едва я успела заскочить под крышу.

– Твой батя тоже тебе весь огород по сумкам распихал? – указал Лёша смеющимся взглядом на раздутые сумку и рюкзак в моих руках.

– Ага. Это я еще смогла отбиться от здоровенного кабачка.

– Хах! – прыснул друг. – Я тоже сейчас отбивался от кабачка. Батя решил, что отдаст его твоему для фирменных оладий.

– А мой папа отдаст свой кабачок твоему для фирменной икры.

– Надо валить, короче. Пока они не поняла, что их крупно подставили.

– Надо, – кивнула я согласно, и наша компания из шести человек заняла три первых ряда сидений автобуса, сложив все барахло на колени.

Через несколько минут село осталось далеко позади. Автобус выехал с проселочный дороги на федеральную трассу, ведущую прямиком в город, в котором каждого из нас ждёт своя общага, универ, взлёты и возможные падения – настоящая взрослая жизнь.

Глава 36. Августина

В общаге уже кипела жизнь. Кажется, за лето я отвыкла от этой странной атмосферы, когда, казалось бы, уже взрослые самостоятельные люди еще не до конца осознали, что они взрослые, поэтому с легкостью позволяют себя носиться и дурачиться по коридорам и этажам. Будто кто-то оставил старшеклассников без присмотра на несколько минут и те пытаются из этого малого отрезка времени выжать максимум веселья.

Из триста второй комнаты, в которую я шла со своими пожитками, звучала музыка. Значит, моя соседка Таня уже въехала и, как обычно, заполнила комнату роком и, наверняка, сейчас чем-то занята. Любой процесс от готовки до уборки или просто йоги на полу она сопровождает музыкой.

Я толкнула плечом приоткрытую дверь и ввалилась в комнату. Брюнетка с проколотыми ушами так, что серьги торчали даже из их хрящей, резко повернула голову на дверь и выронила из руку какую-то белую блузку, которую, похоже, только что достала из черного чемодана.

– Тина! – вскрикнула она ликующе.

– Таня! – повторила я за ней и поспешила сбросить с плеч рюкзак и сумку, так как высокая девушка мчала прямо на меня, чтобы в следующую секунду повиснуть на моей шее и начать трястись в неясных конвульсиях счастья. – Я так соскучилась!

– Я тоже, – обняла ее в ответ, но одной рукой, так как второй приходилось убирать ее пышные волосы от лица, чтобы не наесться ими.

– Мой личный дилер лучшего варенья на всем Диком западе.

– У меня, кстати, для тебя кое-что есть.

– Да? – резко отстранилась она от меня и горящими предчувствием чего-то сладенького глазами посмотрела на спортивную сумку, в которой я всегда привожу что-то съестное из дома. – Умоляю! Молю! Скажи, что там крыжовниковое варенье.

– Не скажу, –