Чего хочет адмирал Эбергард? Его действия как-то совершенно не согласуются с той общей линией, которой пока придерживаются морские генеральные штабы воюющих держав.

Германский флот ждет решительного боя на своей Гельголандской позиции.

Английский – в северной части моря, вблизи своих баз.

Балтийский (русский) – ждет решительного боя на Центральной позиции.

Черноморский, казалось бы, должен ждать решительного боя в районе своих баз.

Никто не ищет противника и не рвется к бою в открытом море. Только этот русский адмирал Эбергард, со своими старыми, тихоходными кораблями бродит по Черному морю и ищет противника, который от него ускользает.

Надо признать за русскими кораблями их высокое боевое качество, особенно их артиллерийскую стрельбу, кучность их залпов, упорство, с каким они идут на сближение, стараясь максимально использовать свой огонь, и спокойное, уверенное маневрирование. Результаты: Гебен заделывает пробоины в бортах, подорвался на мине, и его уход упал, правда временно, до 20 узлов.

Ах эти русские мины!

Мысли адмирала были прерваны стуком в дверь. На приглашение «Войдите» в салон вошел германский командир турецкого крейсера «Меджидие», кор. кап. Бюксель.

– Садитесь, Бюксель, вот сюда, на столе сигары, курите, да и налейте из этого графина нам по бокалу марсалы. Прекрасный напиток, благородный, помогает мыслить точно и логично. Я вас нарочно пригласил прибыть ко мне несколько раньше назначенного у меня сегодня заседания командиров. Предстоит операция против русских берегов, против Одессы. Вы назначаетесь мною командовать отрядом в этом походе. В ваш отряд входят – ваш крейсер «Меджидие», крейсер «Гамидие» и эскадренные миноносцы «Муавенет», «Ядигар», «Ташос» и «Самсун». Я, с «Гебеном» и «Бреслау», буду крейсировать у Севастополя как ваше прикрытие. Зная вашу исполнительность, уменье оправдать выраженное вам доверие, хранить в тайне то, о чем не нужно болтать, я вполне полагаюсь на вас. Теперь слушайте.

Деятельность русских начинает причинять нам беспокойство и неприятности. Намерение Эбергарда нетрудно понять. Он стремится лишить нас снабжения углем морем из Зунгулдака и Эрегли, блокировать нас в Босфоре и вызвать недовольство и панику среди турецкого населения анатолийского побережья и в Константинополе. После их последнего обстрела порта Эрегли угольные копи сильно пострадали, потоплены два парохода-угольщика, добыча угля временно прекращена, мы терпим недостаток в угле. Русские потратили много снарядов при обстреле Зунгулдака. Население в смятении и мрачно настроено. Их миноносцы непрерывно крейсируют вдоль берега от Батума до Трапезунда и обстреливают фланг нашей армии. До сих пор Эбергард держался в море и не подходил близко к Босфору. Теперь, как вы знаете, 28 марта они впервые обстреляли входные маяки, выпустили 120 снарядов и ушли. Наши батареи не отвечали за дальностью расстояния. Обстреляли они наши дозоры, миноносцы «Самсун» и «Гайрет». Они непрерывно показывают свой флаг у наших берегов! Наконец, как надо понимать это оригинальное, незашифрованное радио, отправленное русским адмиралом на свои корабли: «Поздравляю флот с историческим днем первого обстрела босфорских укреплений. Адмирал Эбергард». Это вызов, Бюксель!

Короче говоря, надо дать хороший урок русским и поставить их на место. Надо им показать, что турецкий флот не связан с обороной Дарданелл, что он свободно оперирует в Черном море и что «Гебен» и «Бреслау» вполне боеспособны. Одессе, в частности, надо дать почувствовать, что безопасное плавание торговых судов исключается при наличии деятельности нашего флота. Нужно причинить максимум разрушений в Одесском порту, потопить стоящие там суда и терроризировать население города. Пока ваши крейсера будут разрушать порт, миноносцы должны открыть жестокий огонь по городу. Больше пожаров, больше жертв, больше паники! Наш верный союзник, русское левое общественное мнение, завопит истерически о бездействии русского флота, о неспособности Эбергарда, о саботаже, предательстве. Все это только нам на руку. Кроме того, надо принять во внимание, что у русских в день нашего нападения, большой праздник – Пасха. В это время их бдительность падает, они много веселятся и забывают о существующей действительности. В этом – наше преимущество. Вот то главное, что я вам хотел сказать без присутствия участников совещания. Не жалейте снарядов, Бюксель. Пусть ваша совесть будет спокойна. Все должно быть сделано для блага Германии.

В маленьких, стальных глазах Бюкселя сверкнул огонек гордости и удовлетворения. О, адмирал может вполне положиться на него! Со своей стороны он сделает все, и с совестью своей он в отличных отношениях. Все для Германии!..

Чистый, мелодичный звон хрустальных бокалов. Адмирал и его лучший командир пожали друг другу руки.

Началось обсуждение деталей похода.

* * *

1 апреля 1915 года корабли, предназначенные для выполнения намеченной операции, вышли из Босфора. Было пасмурно, тепло, море тихое. Во главе отряда шел крейсер «Меджидие» под флагом Бюкселя. Предполагалось 3 апреля появиться перед Одессой. Первое условие – неожиданность. Приходилось считаться с серьезной минной опасностью. Позже Бюксель доносил: «Я не знал, где поставлены русские мины. Возможность на них нарваться везде одинакова, за исключением, может быть, узкого фарватера под самым берегом. К осту должны находиться германские мины. О месте германских мин также не имелось точных данных. Наиболее благоприятные перспективы представлял подход, по возможности перпендикулярно, к предполагавшемуся минному полю. Избранный курс был рассчитан так, чтобы с самого же начала обстрела иметь возможность стрелять из всех орудий».

Чтобы преждевременно не обнаружить отряд, курс проложили не на Змеиный остров (Фидониси), как обычно, а решили держаться от него миль двадцать пять к осту. Погода прояснилась, и удалось получить точное место отряда из астрономических наблюдений, а кроме того, 2 апреля, около 18 часов 30 минут, на фоне вечернего неба обрисовался в расстоянии 25 миль и самый остров Фидониси.

Бюксель отдал следующий приказ:

Настала ночь со 2 на 3 апреля, тихая, ясная, теплая. Кругом все было спокойно, лишь где-то далеко неоднократно был виден свет прожектора. Молодой лейтенант Курт фон Мюллер спустился с вахты в кают-компанию. Приказал подать себе горячего кофе и присел к столу. Против него на диване сидел пожилой капитан германского торгового флота Берке. Командующий отрядом был плохо знаком с этим водным районом, и ему в помощь был командирован Берке, очень часто бывавший в Одессе и других портах этих мест, знавший хорошо все подходы и выходы и особенности местной навигации. Берке был недоволен своим участием в операции. Он часто бывал в Одессе, имел там много знакомых и друзей, и невольное участие в разгроме города было ему неприятно. Но… он – немец прежде всего.

Лейтенант, наоборот, был весел и возбужден. Поход и операция увлекали его.