Как сказал мне Сашка на уроке два года назад: «Когда стоит вопрос или ты или тебя, люди честно не дерутся. Так что если все серьезно — мочи всех без жалости.»

Вот я и училась яростно «мочить». Всех в нашей команде по очереди.

— ДАВАЙ! ДАВАЙ! ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ!

Где-то неожиданно хлопнула дверь, но мне было не до того, пока я душила здоровяка вроде «Быка» ногами.

— Все! Спит! Отпускай, а то убьешь!

Сашка «Бык» довольно закивал и в конце тренировки предложил победно стукнуться кулачками.

— Красава, Лизка! Но не напорись на кулак или удар коленом — иначе сразу в больничку отъедешь.

Кивнув, я подхватила свое полотенце и довольная побежала в раздевалку. Приятно когда тебя научили побеждать противников сильнее. Научилась в самбо, значит научусь и в управлении страной, и в большой политике.

И мочить без жалости, и добиваться своего любыми способами.

— Всем до завтра! — улыбнулась я.

— Пока, Лиз! — крикнула мне команда.

Пребывая в отличном настроении, я приняла душ, переоделась в форму лицеистки и отправилась на такой долгожданный завтрак.

Во всех смыслах два часа изматывающих тренировок с профи, лучше чем пять легких с одноклассниками. Теперь я могу спокойно разбирать свои папки с документами по утрам, а потом уже идти на занятия.

А там может быть и пара часиков и на жениха когда-нибудь освободится… Он же через полгода или год может решить меня пригласить куда-нибудь?

Например, на танцы… Или в кино!

Невольно я закусила губы, фантазируя о возможном свидании. Неофициальном, конечно! Студенческом!

Но это потом. Если все сложится и королева даст мне «отгул» на пару часиков. А пока мне нужно заниматься делами.

— Доброе утро, Лиз, — сонно кивнула мне Машка встретив меня в столовой. — Докладываю: документы привезли и все уже в твоей комнате в сейфе, депеши в красной папке сверху, отчеты лежат на второй полке…

Прогнав все романтические фантазии тихой отличницы Лизы, я быстро стала серьезной и собранной какой и должна быть Королева Элизабет.

— Доброе утро. Маш, а мне все-все отчеты привезли? — не поверила я.

— Нет, — не удержалась она от зевка. — Проверила по твоему списку, привезли только по верфям. По сталелитейным заводам будут в понедельник.

Животик, как самый верный пес, не мог дождаться и нарадоваться скорой встречи с калорийным завтраком и особенно с шоколадкой и какао, а голова сосредоточенно погружалась в государственные дела.

Что ж получить отчеты по всем верфям тоже хорошие новости… Их мне нужно особенно внимательно изучить. Сколько осталось целых верфей после немецких бомбежек, какие корабли мы можем строить, что там по количеству рабочих нужной квалификации, налогам, владельцам и прочему-прочему, и еще раз прочему… В общем все то, что может Шотландии помочь за счет строительства кораблей для Единства наполнить казну.

Мелочь, конечно, а не боевые корабли, но лишь бы денег за них платили. Хорошо бы еще и новые верфи построить как-нибудь быстро, качественно и максимально бесплатно, чтобы побольше госконтрактов заключить с Единством. Там уже и рабочие места, и налоги подоспеют, и торговля оживет, как только будет что людям тратить. Мигрантов из почившей Англии опять-таки надо куда-то пристраивать.

К тому же, народ, который занят делом и знает, что страна хоть куда-то движется после войны — более спокойный народ. Но мои шотландцы в этом плане вообще золотые.

Бережливые, работящие и не привыкли слишком хорошо жить. Однажды мы все начнем жить лучше, а пока держимся и гребем все вместе на галерах как можем в наше светлое будущее.

А еще мне нужно поговорить с министрами, чтобы наше чистейшее стекло превращалось в лампы и мы производили электронику несущую «свет» по всему миру. Пока только красиво звучит, но опять таки надо подгонять их искать способы «бесплатно» строить заводы и налаживать логистику.

Да, надо будет запланировать новые встречи с Флорой Маклауд и с министрами на счет списков инвесторов в каждую отрасль. Надо добиться любыми средствами, чтобы они несли все деньги к нам и строили новые производства. А с Никитиным поговорить о должном информационном сопровождении этих всех затей.

— Лизка… Ли-и-из! — выдернула меня из моих мыслей Машка. — Ты слышишь⁈ Твой…

Однако не успела она и договорить, как я неожиданно увидела Ридена рядом с нашим столом. Невероятно решительного и напряженного одновременно.

Странно… Два часа назад он таким не был.

— Ой, Риден, это вы… — не очень широко, но тепло улыбнулась я. — А… А вы меня искали?

— Да, Элизабет, можете уделить мне пару минут наедине? Вон в том корпусе, например? — указал он за окно.

У меня едва брови не взмыли вверх от такого прямого вопроса. Сложно не отводить глаза и не краснеть, понимая, что он хочет поговорить со мной в совершенно пустом до обеда здании.

Но вдруг он хочет мне что-то сказать… Важное… И личное? А вдруг уже хочет пригласить на свидание⁈

Так, тут главное не улыбаться слишком много. Буду похожа на дурочек из старших классов, а я же королева и совсем не дурочка. Надеюсь…

— Музыкальный конкурс, — заметив мое молчание, поднял он папку над столом. — Никто же не должен узнать до выступления?

Точно! Как я могла об этом забыть.

— Конечно, — слегка кивнула я, вставая из-за стола.

Минут десять мы молча шли до спортивного корпуса, а потом и по коридорам. Туда, где точно не будет посторонних глаз и ушей еще ни один час. А у меня отчего-то в душе все трепетало от ощущения, что сейчас произойдет что-то очень важное.

Остановившись, пребывающий в непонятном для юной девушки напряжении молодой человек, решительно протянул мне папку.

— Элизабет, здесь все, что вам понадобится для победы в музыкальном конкурсе, звуковые панели уже привезли и установили в тире В3. А я не смогу с вами участвовать ни в конкурсе, ни в соревнованиях. Желаю Вам удачи во всем.

Как это «не сможет»? Как это «желаю удачи»?

Понимая что что-то произошло, я сделала к нему шаг и тихо спросила.

— У вас что-то случилось? Риден, вы можете мне доверять… — и на всякий случай добавляю с теплой, ободряющей улыбкой. — Уверена, Королева может многое и может быть даже имеет парочку привилегий здесь…

Горько усмехнувшись, молодой мужчина разочарованно замотал головой. Некоторое время он молчал, будто думал говорить что-то или нет, а после еле слышно сказал:

— Знаете, Ваше Величество, — с душевной болью произнес Риден, — Я слышал много недостойного о девушках Единства, пока учился в частной военной школе в Англии. Как и видел много наших аристократок, да и аристократов тоже… Как и видел то, насколько они прогнившие на самом деле люди…

Проглотив ком в горле, он заговорил еще тише и искреннее.

— И когда я вас впервые увидел… Элизабет, я не мог поверить, что мне так повезло… Что моя будущая жена красавица, умница, что она пример для всех девушек на свете… А как меня восхитило ваше чувство собственного достоинства…

Сердце в груди странно кольнуло и я сама не знаю почему с таким всепоглощающим вниманием на него посмотрела. Хотелось в каждое его слово вслушиваться снова и снова.

— Элизабет, даже не будь вы Королевой, я бы ждал вас годами, чтобы однажды жениться и заботиться о вас. Быть вашей опорой, защитником…

Поверить не могу… Неужели его слова означают, что он в меня… Влюбился?

Так быстро? Так просто?

Так легко этот юноша, притягивающий взгляды всех девушек Звездного, влюбился в тихую отличницу Лизу?

— Но…

Так-так… Наверное, он сейчас как все «рыцари» скажет мне, что он меня не достоин?

Да, я что-то такое встречала в книгах. Вот только я не помню, что дама должна была ответить дальше?

Ладно, если не найду слов, то просто счастливо улыбнусь. Здесь ведь никого нет, можно и со всей искренностью улыбнуться своему… Суженному…

— Элизабет, — еле слышно сказал он, посмотрев прямо в глаза. — Я… Я никогда так сильно не ошибался. До сих пор не могу поверить, что грязная правда о высокородных аристократках оказалась правдой в том числе и о Вас.

Меня словно ударили кулаком в голову и отправили в нокаут. Я и не поняла как открыла рот от шока, вцепившись в папку с нотами.

Еще раз… Что он сейчас сказал?

Он же не мог сказать, что я как большинство благородных барышень… и Звездного… и не только… люблю куралесить… по ночам… и менять мужчин… «развлечения»… как… как перчатки?

— Прошу меня простить за прямоту и такое прощание, — твердо сказал Риден. —