Первого. В своё время он повелел…

Владимир слушал вполуха. Историю своей Августейшей семьи он знал прекрасно и в экскурсоводах как-то особо не нуждался. Местами он и сам бы мог проводить экскурсоводам экскурсии по местам Августейшей славы.

Сейчас он смотрел на трон.

Точнее, на его подножье. Именно здесь, ровно двадцать лет назад, его царственный отец убил унтера Кирпичникова, который убил тогдашнюю жену отца графиню Брасову, и, который, едва не убил Георгия.

Жалко ли ему было графиню Брасову? Сложный вопрос. Он-то сам слишком заинтересованное лицо в части того, чтобы мама с папой поженились. Да, впрочем, даже если рассуждать абсолютно абстрактно, ничего хорошего для Империи из Императрицы Натальи бы не получилось. Так что…

Да. Проза бытия.

Однажды Георгий, в компании братьев, зачем-то разоткровенничался о том дне. Забыл почти всё. Помнил только ужас и стреляющего отца.

Пуля за пулей.

Лицо отца было безумным. Страшным. Ужасным.

Не дай Бог кому-то увидеть Императора таким.

Георгий не смог это забыть. Возможно, он очень этого и хотел.

Отец сегодня отказался заходить во дворец. Пригласил маму и Сашку «прогуляться». Самого же Владимира отправили на «поучительную и полезную экскурсию», будь она неладна.

Понятно, ему дали понять, что на «прогулке» он был лишним, с этим он готов был смириться. Нашёл бы чем заняться. Но зачем ему это наказание в виде «экскурсии»?

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО PROPPER NEWS. 12 марта 1937 года.

СРОЧНО!

Наши источники сообщают о захвате активистами партии Гадар казарм британской армии Индии в Рамгахе (южнее Дели). Лидер восставших Сохан Сингх Бхакна заявил о создании народной армии независимой Индии. Попытки захвата казарм в Лахоре и Читтагонге отбиты с применением артиллерии. Бои на улицах этих городов продолжаются.

Напомним читателям что 8 марта в княжестве Алвар (Раджпутана) вспыхнуло восстание крестьян-мусульман против землевладельцев-индусов, а 10 марта в Бихаре крестьяне-индусы восстали против своих мусульманских помещиков-заминдаров. По нашим данным руководит всеми крестьянскими восстаниями промарксистская Кисан Сабха.

Партия Гадар как и Кисан Сабха создавались эмигрантами в Америке. Похоже, что Индию, освобожденную от британской зависимости, толкают в пожар межрелигиозной и межклассовой борьбы, призыв полупарализованного Махатмы Ганди о ненасилии снова не услышан.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НИКОЛАЕВСКИЙ МОСТ. 12 марта 1937 года.

Город украшали. Пусть уже двадцать лет Петербург не был главной столицей Империи, но Государь Император повелел главные празднества юбилея своего воцарения провести именно здесь. Что, в общем, понятно. Именно в Питере происходили главные события тех бурных дней, и именно сюда прибыл Михаил Второй после Манифеста о воцарении.

Двадцать лет.

Бурные два десятилетия. Или лучше сказать: «Два десятилетия бурных лет»? Впрочем, какая разница, не суть.

Да, завтра праздник. Но у Егора Ивановича сегодняшний день был особым и важным, возможно не менее важным, чем завтрашние официальные торжества.

Ровно двадцать лет назад он шёл рядом со своим отцом на той революционной демонстрации. Все были возбуждены, пели какие-то песни, выкрикивали лозунги. Они тогда свернули с Большого проспекта на Шестую линию и двигались к набережной.

К этому вот мосту.

«Земли и хлеба!»

Куда и зачем они двигались, вряд ли бы смог объяснить рядовой участник тех событий. Шли ТУДА. Зачем? ЗА СВЕТЛОЙ ЖИЗНЬЮ. И чтоб хлеба всем. И долой войну. И чтоб всё ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ!

Для десятилетнего Егорки эти все лозунги значили мало. Ну, про хлеб разве что. С хлебом было трудно. А в остальном вся эта «революция» была для него чем-то сродни праздника вседозволенности. Было весело и интересно.

Пока по ним не начали стрелять.

Нет, поначалу, всё было хорошо. Посланные против демонстрации казаки отказались выполнять приказ и просто проехали сквозь толпу, под радостные крики и приветствия. Но вот солдаты Лейб-Гвардии Финляндского (пусть и запасного) полка не стали брататься с демонстрантами, и, тем более, не побежали.

Они выполнили приказ и открыли огонь. Поверх голов.

В основном.

Но толпа дрогнула и побежала, давя всех, кто имел несчастье упасть. Егор тогда тоже упал, но ему повезло — его не затоптали.

Да, беспорядки тогда подавили. Где-то словом, а где-то и огнём. В те дни никто никого не жалел и погибло немало народу. И среди «революционных масс», и среди «эксплуататоров». «Массы» громили магазины и склады, вешали на фонарях и деревьях всякого рода офицеров (и даже студентов почему-то), власти пытались как-то навести порядок, но в тот день казалось, что царизм вот-вот падёт и власть перейдет к «революции».

Революция.

Егор Иванович часто задумывался — а что было бы если бы в те дни революция победила? Что было бы, если бы Николай Второй не отрёкся, а на трон не взошёл его брат Михаил? У Егора не было ответа на этот вопрос.

Конечно, что называется перед глазами был пример революционной Франции, пример её гражданской войны, пример того, как для спасения страны пришлось вновь устанавливать монархию. И как два десятка лет, некогда процветающая страна, никак не могла выбраться из той бездны, в которую её обрушила очередная революция. Впрочем, французам не привыкать — у них каждые полвека революция.

Как было бы в России? Поди знай. Может и куда хуже. Не зря сказано про русский бунт — бессмысленный и беспощадный.

Но, Бог и судьба избавили Россию от такого испытания.

Прошло уже двадцать лет с того дня, когда десятилетний Егорка лежал на Шестой линии и с ужасом глядел на перепрыгивающих через него, ожидая смерти, или, как минимум, жестоких увечий. Толпа слепа и безумна. Особенно, когда побежит, охваченная ужасом.

Двадцать лет.

Революции не случилось. Михаил Второй правит Империей уверенно и во благо, а народ с уверенностью и с оптимизмом смотрит в своё будущее. И в будущее своих детей.

И внуков.

Сам Егор Иванович остепенился. Женился. Трое деток вот. Выучился на хирурга и практикует. Батя его, из простого рабочего вырос до начальника цеха Путиловского завода. Правда, сам капитан медицинской службы Егор Знахарев стоял сегодня на мосту в своей новенькой офицерской форме.

Да, пришла повестка по мобилизации. Частичной (усмешка). Так что капитан Знахарев отправляется в войска. Куда? Бог весть. Куда пошлют. Империя наша необъятна.

Хирурги везде нужны.

Близится новая большая война.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ГАТЧИНА. 12 марта 1937 года.

— Зайдешь?

— Нет.

Саша хихикнул. Маша ехидно уточнила у сына:

— А может тебе подзатыльник влепить?

Поднятые возмущённо брови:

— Это ещё за что⁇!

— В порядке профилактики…

Поднимаю руку, останавливая нарождающееся препирательство.

— Конечно, я туда не зайду. Не уверен даже, что я туда зайду на смертном одре своём. Точнее, наверняка не стану заходить. Мало ли. Вдруг обрушу всё то, что строил тут десятилетия. Что строили мы все вместе.

Да, сегодня у нас юбилей. Нет, официальный юбилей будет чуть позже.

Завтра.

Двадцать лет со дня моего воцарения. Общегосударственные торжества всеимперского масштаба. Завтра Санкт-Петербург станет центром грандиознейших торжеств. Демонстрации. Военный парад. Гуляния.

Двадцать лет царствования. Можно даже подвести какие-то итоги.

Но, это потом.

Завтра.

Сегодня мы скромно. Частным порядком.

Гатчина. Грот. Место моего попаданства.

Я не зайду в Грот «Эхо». Мы не войдем во дворец. Я не был в нём вот уже двадцать лет.

И не хочу.

Слишком свежи страшные воспоминания.

Нет, сегодня мы просто приехали сюда. Просто постоять. Зачем? А Бог весть. Возможно, чтобы заглянуть в глаза Бездне. А, может, просто посмотреть в глаза друг другу.

Нас трое. Трое посвященных в Тайну.

Страшную. И прекрасную.

Маша усмехнулась:

— Уже решили, каким будет семейное прозвище еще одной Марии?

Сын пожал плечами:

— Мия.

Смех:

— О, Mamma Mia! В Италии, конечно, оценят!

Глава 8

И от тайги до британских морей

КОРОЛЕВСТВО ШОТЛАНДИЯ. ГЛАЗГО. ПОРТ. 16 марта 1937 года.

Внизу шумел порт. Обычный лязг и прочее звукопредставление, которое обычно сопровождает всякого рода погрузочно-разгрузочные работы подобного типа.