И завертелись уже приготовления к моему бракосочетанию. Визиты, приемы и прочая ерунда отнимала много времени. И я был этому рад. Занимался делами клана, пытаясь забить время так, чтобы не осталось ни одной свободной минуты, чтобы думать о Веронике. И всё равно это не помогало – змей не успокаивался ни на мгновение.

В октябре я все-таки сорвался и приехал к её работе. Ника в этот день вышла погулять на обеде в полном одиночестве.

– Уже прошло три года, – еле слышным шепотом пробормотала Ника. – Так какого черта, она не проходит?! Почему я всё ещё думаю о нём?

Неужели Ника сейчас обо мне говорит? От этой мысли на душе стало и сладко и горько одновременно. Но с какого момента прошло три года? С момента знакомства?

Ночь перед бракосочетанием Ника решила провести дома, то есть в родительской квартире. И я решил, наконец, окончательно попрощаться с ней. Охрану не сниму, пусть и дальше её оберегают. Но сам больше не приближусь к ней. Я очень надеялся, что смогу так поступить. Вечером Ника чуть с мамой не поругалась, когда Галина спросила, уверена ли дочь в своем выборе.

– Мам, не надо, – попросила Вероника устало.

– Ты ведь все ещё любишь Максима, – печально произнесла она. А у меня от этих слов сердце замерло.

– Не люблю, – сердито ответила Ника. – И он никогда не вернется.

– Ника, доченька....

– Закрыли эту тему! – вспылила моя бабочка и, поднявшись, ушла в свою комнату.

И сразу начала готовиться ко сну. Но так и не заснула этой ночью. Ворочалась всю ночь. Поэтому у меня и не получилось к ней пробраться. Только по этой причине утром я не смог уйти, наблюдая за тем, как её наряжают и прихорашивают. А потом она осталась одна и подошла к окну, позволяя мне на неё полюбоваться. В этот момент ко мне присоединился брат.

– Так и знал, что найду тебя здесь. – Я коротко глянул на него и снова посмотрел на мою разоблачительницу.

– Забери меня, Макс! – выдохнула Ника неожиданно, не догадываясь, что творит со мной. Брат выругался и вопросительно посмотрел на меня. А Ника продолжила пламенную речь, глядя в окно.– Не дай совершить ошибку! Хочешь, я притворюсь, что верю, что ты обычный человек? Хорошо, хорошо, я в это поверю, если ты этого хочешь! Только забери меня! Прошу…

– Что она знает о тебе? – подозрительно уточнил Алекс.

– Ничего, – хмуро произнес я. И, сжав кулаки, заставил себя отвернуться от Ники. Она заслуживает счастья!

Алекс впился взглядом в мое лицо и очень медленно произнес.

– Она твоя энарин, – уверенно произнес брат и протянул мне старую и изрядно потрепанную книгу, которую я до этого не заметил. – Смотри, что я нашел в нашей библиотеке.

Брат открыл книгу на определенной странице и протянул её мне, пальцем ткнув в затертое место.

«Когда вампир полюбит человека и признает в нем энарин…». А дальше рукописную латиницу вообще не разобрать. Нахмурился и посмотрел обложку. Мифы и легенды старого мира. Старого? То есть магического? Считается, что около двух тысячелетий назад в этом мире случился катаклизм и магия начала резко его покидать. На данный момент остались какие-то крохи былого могущества.

– Это же сказки, – пробормотал я негромко. И снова посмотрел на Веронику. Она в этот момент аккуратно промокала глаза бумажной салфеткой. Ника плачет? Мое сердце сжалось от боли.

Зажмурившись, я за долю секунды представил, что нас ждет, если я выполню её просьбу. Нас уничтожат Монсальви, по крайней мере, сделают все возможное для этого. Они не поверят, что Вероника – моя энарин. И разразится новая война кланов…

– Дай куртку и ключи от мотоцикла, – попросил я брата. Он нахмурился, но выполнил требуемое. Я посмотрел в глаза Алекса и совсем тихо произнес. – Предупреди отца. Я познакомлю его вечером с моей энарин.

Алекс помрачнел и коротко кивнул.

А я спустился вниз и оседлал мотоцикл. Нацепил шлем и доехал до двора Ники. Вскоре она вышла вместе с женихом. Но до того, как она села в машину, я подъехал к ней. Убрав щиток, я протянул ей руку.

– Я здесь, – негромко сказал я замершей девушке. Она приподняла подбородок, с обидой глядя на меня. И я напомнил ей, прежде чем она натворила глупостей. – Ты же сама просила тебя забрать.

Её глаза округлились от удивления. Отвернувшись, Ника посмотрела на жениха.

– Прости меня, Вова. Прости, умоляю.

А в следующее мгновение она вцепилась в мою руку.

Глава 18

Вероника

Первое время после ухода Максима мне было больно даже дышать. Поэтому я все делала предельно аккуратно. Казалось, что от любого неосторожного движения я могу разбиться вдребезги.

Поменяла работу, устав ловить на себе сочувствующие взгляды. И уже на новой работе смогла выдохнуть свободно. Теперь мне не надо было делать вид, что всё нормально. Новый коллектив не знал, какой я была раньше. А значит, улыбаться, шутить и смеяться было не обязательно.

Не сразу, но боль перестала быть такой оглушающей. И уже весной я смогла искренне улыбнуться солнышку. Ещё через месяц произошел прогресс, я снова начала шутить и смеяться. А вот со свиданием я поторопилась, поэтому и попросила увести меня домой пораньше. И поцеловать себя Владимиру не позволила. Понимала, что шефу вряд ли понравится отказ, но пересилить себя не могла. И была приятно удивлена его реакцией. Ещё больше поразилась, когда он начал за мной ухаживать по всем правилам. Владимир не злился на меня за постоянные отказы, не грозился уволить или лишить премии. Но был настойчив. И я ему уступила. И даже позволила себя поцеловать.

И в этот момент меня накрыл очередной глюк. Я словно почувствовала взгляд Максима. И если раньше ощущение его присутствия было смутным, то в этот раз, как волной окатило. Отстранившись, я аккуратно осмотрелась, лепеча какую-то глупость. Но Максима так и не заметила. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. После расставания я его никогда не видела, но почему-то иногда чувствовала, что он рядом. Или обманывала сама себя, не в силах смириться с тем, что он ушел навсегда.

Отношения с Владимиром развивались медленно, но верно. Он был чутким и понимающим. А ещё бесконечно влюбленным. И я решила попробовать забыться в его любви. И даже на свадьбу согласилась, только срок оговорила. Хотела дать Максиму ещё один год на то, чтобы он одумался. Ведь я всё ещё иногда ощущала его взгляд. Была надежда, что он выйдет из тени. Но нет,