После Октябрьской революции в России в Нидерландах также активизировалось революционное движение. Исидор Мильграм принимал в нем активное участие. В то время он часто менял работу: после каждого публичного выступления его увольняли как русского большевика. Выступал он на голландском и немецком языках (Исидор обладал большими способностями к изучению языков, позже овладел французским и английским).

В конце 1918 года голландские коммунисты получили сведения о том, что местные спецслужбы подготовили список подлежащих аресту русских большевиков, в который был включен и Мильграм. Он ушел в подполье, скрывался в Амстердаме, а затем выехал через Германию в Россию. Однако уже в начале января 1919 года был направлен Львом Караханом, бывшим в то время заместителем наркома по иностранным делам, в Нидерланды, с которыми Советская Россия еще не установила дипломатические отношения, с особыми поручениями НКИД РСФСР. 11 января на границе он был арестован.

Восемь месяцев содержался Мильграм в тюремной крепости Вирикерсханса как «иностранец, представляющий угрозу общественному порядку и безопасности страны». В этот период он готовил покушение на заключенного в той же тюрьме убийцу Карла Либкнехта и Розы Люксембург лейтенанта Фогеля. Узнав об этом, местные власти приняли решение отправить Мильграма пароходом в Ревель (Таллин) для передачи в руки белогвардейцев генерала Юденича, но в Данциге ему удалось скрытно покинуть судно и добраться до Бельгии. Работал в Брюсселе слесарем на одном из местных заводов, занимался партийной деятельностью. Вскоре к нему перебралась и жена Фрида, которая также была арестована, содержалась в Нидерландах в концлагере и бежала из заключения. В начале июля 1920 года Исидор Мильграм с супругой вместе с другими политическими эмигрантами выехал в советскую Россию.

Из воспоминаний жены И.В. Мильграма Фриды Францевны:

«Отъезд намечался морем из Антверпена довольно большой группой возвращенцев. Я вручную вышила золотом по красному сукну (шелк не нашли) советский герб — серп и молот в венке из колосьев. Хорошо помню: мы на пароходе, на причале толпа провожающих, а над старым русским кораблем с написанным на борту названием “Царь” развевается наш красный флаг с золотым гербом. Сопровождающий нас бельгийский офицер потребовал у меня убрать флаг, так как, по его словам, на судне было введено военное положение. Разумеется, мы флаг не сняли, так под ним и пришли к русским берегам. Я этот флаг торжественно вручила советским представителям в городе Ямбурге.

Мы с Мильграмом приехали в Москву 23 июля в день открытия второй, московской, части 2-го конгресса Коминтерна (первая его часть открылась 19 июля в Петрограде. — Авт.). Поселили нас в гостинице “Люкс” на Тверской улице, дом № 36. Мильграм сразу же пошел в Исполком Коминтерна и стал просить, чтобы его порекомендовали добровольцем на фронт».

Напомним, что с весны 1920 года советская Россия вела войну с Польшей, и положение на театре военных действий складывалось в пользу поляков. В первые же недели наступления они захватили Житомир, а в мае взяли Киев и вышли на левый берег Днепра. ВЦИК, Совнарком и ЦК РКП(б) предпринимали энергичные меры для отражения агрессии: была объявлена срочная мобилизация в действующую армию членов партии и комсомольцев.

Просьба Мильграма о направлении на фронт была удовлетворена. 2 августа 1920 года заместитель управляющего делами ИККИ направляет в ЦК РКП(б) письмо за № 1843 следующего содержания (сохранен стиль оригинала):

«Исполком Коммунистического Интернационала посылает в Ваше распоряжение тов. Мильграма, члена Голландской коммунистической партии, вернувшегося из-за границы, как владеющего польским языком, согласно постановлению о мобилизации коммунистов, говорящих по-польски».

А уже на другой день, 3 августа, Исидор Мильграм получает на руки удостоверение, в котором говорится:

«Центральный Комитет РКП(б) командирует тов. Мильграма И.В. в ПУР по партийной мобилизации для направления на Западный фронт в распоряжение Польского Бюро ЦК».

До середины декабря 1920 года Мильграм являлся сотрудником разведки штаба 4-й армии на Западном фронте, под фамилией Шмидт выполнял специальные разведывательные задания за кордоном.

Из воспоминаний жены И.В. Мильграма Фриды Францевны:

«Мильграм уехал на Западный фронт, а я осталась в Москве. Болела, голодала, готовилась рожать. Меня направили в НКИД, где я работала сначала в канцелярии Г.В. Чечерина, а потом, до отъезда на работу за границу в 1925 году, в отделе виз и дипкурьеров.

Милырам вернулся из спецкомандировки в декабре 1920 года. Недолго проработал в НКИД, а затем ЦК направил его на работу в ВЧК. Весной 1921 года, уже как сотрудник ВЧК, он шел по льду на Кронштадт…»

После возвращения Мильграма в Москву Наркомат иностранных дел обратился в учетно-распределительный отдел ЦК с просьбой направить его на работу в НКИД, «как знающего иностранные языки». 29 декабря 1920 года Мильграм становится сотрудником дипломатического ведомства. Однако ненадолго.

8 марта 1921 года в ЦК партии поступило следующее письмо из ВЧК:

«Иностранный отдел ВЧК просит откомандировать в его распоряжение, как крайне необходимого работника, тов. Мильграма, если особых препятствий не имеется».

«Особых препятствий» не имелось. Через несколько дней Исидор Мильграм был направлен на работу во внешнюю разведку. В свои 25 лет он уже был опытным подпольщиком, приобрел навыки нелегальной работы, свободно владел немецким, голландским, французским, английским и польским языками, знал идиш и эсперанто. Но перед тем как заняться непосредственно разведывательной работой за границей, Мильграму пришлось участвовать в боях при подавлении восстания в Кронштадте.

* * *

Справка из «Большой советской энциклопедии»:

«Кронштадтский мятеж — контрреволюционное выступление гарнизона Кронштадта и экипажей некоторых кораблей Балтийского флота в марте 1921 года, организованное эсерами, меньшевиками, анархистами и белогвардейцами при поддержке империалистических стран и их спецслужб. Явился одной из серьезных попыток контрреволюции применить новую тактику “взрыва изнутри” Советской власти.

Мятеж отражал политические колебания российских мелкобуржуазных масс, усилившиеся в конце 1920 — начале 1921 года в связи с хозяйственной разрухой, голодом и другими бедствиями, вызванными Гражданской войной.

1 марта на митинге заговорщиков, состоявшемся на Якорной площади Кронштадта, была принята резолюция с требованиями свободы “левых социалистических партий”, упразднения института комиссаров, свободы торговли и перевыборов Советов. Руководители мятежа выдвинули лозунг “Советы без большевиков”, рассчитывая на переход власти к мелкобуржуазным партиям, что на деле означало бы свержение диктатуры пролетариата и создание условий для открытой белогвардейщины и реставрации капитализма.

Кронштадтский мятеж представлял большую опасность, так как в руках заговорщиков оказалась главная база Балтийского флота — ключ к Петрограду. В мятеже участвовало около 27 тысяч матросов и солдат. В их распоряжении было 2 линкора и другие боевые корабли, до 140 орудий береговой обороны, свыше 100 пулеметов.