Зодиака ведь тоже почти поймали. Он убил Пола Стайна посреди города, это услышали, район мгновенно наводнила полиция. А он еще и был без машины, потому что не так просто убить таксиста, катаясь на своем автомобиле! Ему нужно было выбираться из зоны оцепления пешком.

Вот тогда его и заметили двое патрульных — Дон Фуке и Эрик Цельмс. Они уже знали, что произошло убийство, им сообщили, что подозреваемый где-то поблизости. И тут на дорожке перед ними появился одинокий рослый мужчина — разве так сложно было сделать правильный вывод?

Но они его не сделали. Потому что вместе с по-настоящему ценной информацией поступила и ложная. Подростки, ставшие свидетелями убийства, пытались объяснить, что на преступнике была черная маска или капюшон. Но полицейский дежурный, видимо, утонув в своих мыслях, сообщил всем, что подозреваемый — негр.

Фуке и Цельмс ухватились за этот кусочек данных, замкнулись на нем и потеряли самое главное для следователя — способность мыслить. Они увидели, что по дорожке идет белый, и этого им оказалось достаточно. Если бы они присмотрелись к нему внимательнее, они увидели бы, что его одежда залита кровью, как и его руки. Но они не присмотрелись, они мило побеседовали с ним, так ничего и не заподозрив.

Впрочем, кто знает, что к лучшему? У Зодиака был пистолет. Попытка задержать его могла стоить жизни минимум одному из полицейских, если не обоим. Все относительно. Но Зодиак нашел эту встречу весьма забавной и в своих письмах не раз издевался над полицейскими.

Анна сомневалась, что Аноним будет издеваться над ними, однако не это сейчас важно.

— Сосредоточимся на нем? — спросил Леон.

— Больше подозреваемых нет. Нужно допросить его родителей, они, вроде бы, еще живы. Плюс, необходимо заняться таксопарком, к которому он относится.

— В прошлый раз его там старательно защищали.

— Когда он был, по сути, жертвой, несчастным вдовцом. Посмотрим, не изменится ли что-нибудь, если мы намекнем, что он подозреваемый.

— А он подозреваемый?

— Естественно.

Быстрая проверка показала, что родители Доброхотова действительно живы. Вот только поговорить с ними будет не так просто: они давно уже переехали на отдаленный хутор, там даже с телефонной связью проблемы, про интернет и говорить не стоит. Для получения более-менее толковой информации от них нужно было ехать туда.

Чеховский заниматься этим наотрез отказался. На него и так уже давило начальство, после его визита к Мельничуку — все больше, и Анна подозревала, что это не совпадение. Покинуть Москву прямо сейчас он просто не мог. Он предлагал отправить оперативника, но такой вариант не устраивал как раз Анну, она не могла доверить столь важную задачу непонятно кому.

В итоге решили, что на хутор съездит Леон. Тащиться туда вдвоем не было смысла, он справится. И вот тут сложилась ситуация, которая была почти смешной. Он не хотел уезжать, потому что ему нужно было оберегать Анну от Юпитера и его врагов. А Анна хотела, чтобы он уехал и не связывался с Юпитером и его врагами. Это была не совсем нормальная жизнь, но что-то вроде того.

Он все-таки поехал, решив, что уложится в одни сутки, если очень поспешит. В обмен на это он вытянул из Анны обещание, что в его отсутствие она ничем серьезным заниматься не будет.

Обещание она дала легко, потому что особых планов у нее и не было, к таксистам и правда лучше не соваться одной. Не столько из-за угрозы, сколько из-за того, что Леон наверняка произведет на них лучшее впечатление. Поэтому она планировала немного подождать, поработать с документами, может, разобраться в связи, которую обнаружил Чихуша. Но все это пришлось отложить, когда ей позвонила Мира.

Это было странно. Мира Сардарян давно перестала быть ее лечащим врачом — потому что Анна больше не нуждалась во врачах. И она уж точно была не из тех, кто тратит время на бессмысленные звонки. Но зачем тогда, с чего вдруг?.. Гадать было бессмысленно, оставался только один путь — спросить.

— Слушаю.

— Солари, как ранение? — деловито поинтересовалась Мира, будто так и надо. — Как шов, не беспокоит? Заживает как надо?

— Мира, ты издеваешься? Ты прекрасно знаешь, что он уже десять раз зажил. Или ты так напоминаешь об одолжении, которое мне оказала, чтобы теперь я что-то сделала для тебя?

— Глупости. Но нам нужно встретиться.

— Даже так? Хорошо, я приеду к тебе…

— Не надо ко мне приезжать. Встретимся в городе.

Это тоже было непохоже на Миру. По предсказуемым причинам у нее почти не было свободного времени — не так-то просто управлять сразу двумя крупными клиниками. Если она и встречалась с кем-то не по работе, то предпочитала делать это там, где ей удобней. Но чтобы потратить время на дорогу. Это интриговало.

Поэтому Анна согласилась пересечься с ней в небольшом ресторанчике, расположенном на последнем этаже новой высотки. Оттуда открывался великолепный вид на полупустой город, официанты были тихими и незаметными, столики располагались достаточно далеко друг от друга, словом, разговору способствовало все. Но даже это не объясняло, почему Мира не пустила ее в свой кабинет, там условия были бы не хуже.

Сама Мира явилась точно в оговоренное время. Она выглядела невозмутимой, как обычно, и если бы не обстоятельства их встречи, никто бы не догадался, что ее что-то тревожит.

Едва от них отошел официант, принявший заказ, как Мира строго произнесла:

— Ты знаешь, что творят эти двое?

— Кто? — автоматически спросила Анна, хотя сразу догадалась, о ком речь. Она просто не ожидала такого поворота разговора и выигрывала время, чтобы мысленно перегруппироваться.

— Я уже даже не знаю, кто они после этого! Я бы сказала, ребенка, но дети не способны принести столько вреда!

— А можно мне больше вводных? Чем они уже успели тебе навредить?

— Мне — ничем, а себя чуть не поубивали!

И вот тут Анне лишь чудом удалось сдержать улыбку. Бинго. Ярослав, если бы узнал об этом разговоре, праздновал бы три дня. Он так старался найти способ понравиться Мире, что не заметил, как достиг своей цели.

Но обсуждать это нужно было осторожно. Мира патологически гордая, она может все усложнить, если решит, что привязанность к кому-то — это слабость.

— Я, если честно, немножко упустила их ситуацию из виду, — признала Анна. — Что они творят?

— А не следовало бы тебе упускать это из виду, если учитывать, что с тебя все и началось. Но — ладно, это у вас семейное. Я и сама не была уверена, что они там творят, пока не оказалось, что Кардинал мертв, у Фенрира истерика такая, что даже я об этом знаю, хотя мне знать не положено, и еще целая череда людей, весьма далеких от закона, на ушах ходит. Чем они думали?!

Анна наконец поняла, что происходит.

Миру меньше всего интересовали душевные страдания преступного мира. Да и вряд ли ее так беспокоило, не навредит ли кто-то компании Юпитера, людям, у которых из добрых поступков на счету только «Спасибо», сказанное еще воспитательнице детского сада. Нет, все сводилось к Ярославу.