помнил с детства. Сложная резко вытянутая по длине пирамида поднималась всё выше и выше, грани её сверкали, словно отполированное серебро. Не знаю, на какую высоту она поднялась, но размерами стала не более наконечника стрелы. Все замерли, затаив дыхание. Голос Сим Ка заставил вздрогнуть меня и стоявших рядом орчанку и альву:

— Отрыв антигравитационного стола, — пирамида раскрылась маленьким цветком и в глаза ударил яркий свет от вспышки, медленно меняющей свой цвет от багрово-красного к белому. Дрожащая белая звёздочка устремилась по лучу дальше к облакам. А пирамида стала спускаться к земле. Так же равномерно и последовательно.

— Земля — борт… Пуск… Зажигание…Предварительная, промежуточная, главная, подъё-ё-ё-м!!! — восторгу деда не было предела. Он поднял руки и приплясывал на месте.

Только сейчас я понял, что едва слышу его. Так как старт ракеты-носителя с антигравитационного стола на высоте двух километров сопровождался запоздалым, но страшно грохочущим звуковым ударом. Эти подробности я узнал уже впоследствии и тогда отчаянно порадовался, что двигатели ракеты не включились прямо над станцией, хотя Сим Ка и утверждал, что такой вариант старта тоже возможен, как экстренный. Но за нашу жизнь и здоровье он бы тогда и титановой гайки не дал.

Подбежала Руна с горящими глазами и бурдюком в правой руке.

— С почином, Эс Теперь и мы в космосе! — она сделала богатырский глотком и протянула бурдюк орчанке. Та перехватила и присоединилась к празднованию.

— Ой, не говори: «Гоп!», Руна…

— Да ладно тебе, Эс. Сим Ка сказал, что автоматика учтёт все параметры, плоть до изменения магнитного поля этой планеты. Главное, что уже сегодня у нас будет устойчивая и практически идеальная связь!

— Да, это здорово, — я перехватил у Ло довольно полегчавший бурдюк и тоже приобщился к общему празднованию, — ммм! Неплохое вино. Сим Ка оставьте. Имейте совесть. Человек за всех нас вкалывал.

— Я ему отдельный бурдюк припасла. Давно с собой таскаю. С самого путешествия в Ританию. Настоящая даваррская лоза! — Руна наклонилась ко мне доверительно, — в этот раз обязательно захвачу побольше.

— Значит, всё же решилась ехать?

— Да, и Базиля заберу, а то от Термодинамической лаборатории у него застой в сосудах малого таза. А мне это, сам понимаешь…

— Хе-хе… ясно. За леди Патрицией и мистером Рико?

— Ха-ха! Бери выше, Эскул. За герцогом Рикардо и герцогиней Патрицией из дома Клиффордов.

— И ты думаешь, что они оторвутся от своего богатства и благополучия? Ради какой-то Лиги Бессмертных?

— Ничего не загадываю, Эс. Но Рико сам сказал при нашей встрече: «Boring!» Никто его за язык не тянул. А у нас здесь не скучно, Эс! Веселуха! То Ведьм на ноль множим, то ракеты в космос запускаем. Кто ж перед этим устоит?

— Твоя правда, Руна…

Глава двенадцатая

С восходом солнца дождь припустил ещё сильнее и загнал всю нашу компанию в уютное нутро Станции. Возбуждённые зрелищем старта Бессмертные стали потихоньку расползаться по своим отсекам. Ночка выдалась напряжённая, все занимались важными и насущными для Лиги делами, но усталость брала своё. Будь ты хоть трижды бессмертен, нейронам это не объяснишь.

— Народ! — я активировал коммуникатор, так как некоторые уже успели раствориться в переходах Станции, — стахановский труд — это, конечно, хорошо, если кто понял о чём я. Но больше штурмовщиной заниматься не стоит. Давайте соблюдать режим. Ибо чревато! Это я вам как целитель говорю. Руна, Базилевс, Лоос, Гудрун! Этим четверым быть готовыми после обеда пройти моим порталом в посёлок. Ну а дальше уже главным порталом Долины Справедливости отправитесь каждые со своей миссией. Всем остальным — по индивидуальному плану. Сим Ка, ориентировочный срок операции «БадаБум!» через два дня. Завтра вернусь и решим кто вылетает на место. Всё. Всем спокойной… спокойного утра.

Бессмертные быстро разошлись по своим отсекам. Рядом остался стоять нетерпеливо переминающийся дед. На мою удивлённо поднятую бровь он лишь молча поманил за собой ладонью. Я пожал плечами и последовал за Редьяром в Термодинамическую лабораторию. Глаза слипались и от зевоты мышцы шеи сводило судорогой.

В зале мастеров огня и металла было уже относительно терпимо. Температура окружающей среды уже не заставляла нервно оглядываться на шлюз и призывать спасительные мысли о прохладном озере неподалёку.

— Ну вот, вполне сносно. Можно существовать, — я плюхнулся на ближайшее рельсовое кресло, копию точно такого же из моей лабы.

— А, ты про термоконтроль? Оказывается, это не мы напортачили. В Центре управления проблема была. Решили уже. К полудню совсем хорошо станет. Ты вот сюда глянь, что получилось… — на манипуляционный поддон легла пара моих Ключей. Моих? Нет, метал лезвий чуть заметно отличался. И метал ли это был? Теперь рукояти составляли с перекрестьем полумесяцев единое целое.

Мои ладони сами потянулись к этим Ключам. Они оказались значительно легче моих. Материал рукояток был непросто упругим, как на оригинальных. Едва я сжал кулаки, как плотная масса обволокла кисти рук до запястий, надёжно зафиксировавшись и, в то же время, не сковывая моих движений.

— Я взял на себя смелость кое-что поправить в твоём оружии. Не хмурься. Полную копию с помощью фаберрариума я тоже сделал после молекулярного анализа. Это не составило труда. Вот только в каждом твоём Ключе есть полость у основания лезвий. В ней располагается небольшое Средоточие. Зачем? Так и не понял. Но полости скопировал, как и сам сплав и материал рукоятей. На всякий случай сделал такие же в вот этих, — он осторожно коснулся моего запястья, — мало ли, пригодиться потом. Видишь, пластичный материал рукоятей обхватил кисти рук, как перчатки? Это очень удобно. Я эту схему и материал подсмотрел в одном из протоколов фаберрариума. Там такими пластичными перчатками оборудованы все инструменты орбитальных монтажников. Материал выдерживает температуру от абсолютного нуля до десяти тысяч градусов. Это просто потрясающе… В них можно размешивать расплавленный метал в тигле! А снимается элементарно. Достаточно максимально разжать пальцы.

— А лезвия? — я попытался коснуться кончика длинного рога, матово поблескивающего в равномерном свете панелей.

— Осторожно! Не лапай! Концы больших рогов имеют молекулярную заточку и при использовании не тупятся. Там особый многослойный сэндвич — композит с драйв — памятью. Сам откопал недавно, вот и пригодился. Я ещё когда спецификацию изучал, отметил, что идеальный материал для лезвий. Никакая местная сталь или метал не устоят.

— А себя я таким лезвием в процессе боя не пораню? Ситуации, знаешь ли, разные бывают. Да и таскать с собой и доставать теперь Ключи… не, я лучше со старыми… — я опасливо взглянул на кончики больших рогов.

— Дослушай! Ты задал правильный вопрос! — дед из-за спины,