Форт и Энн пристально посмотрели на Локон. Под их испытующими взглядами она покраснела и попыталась оправдаться:

– Я просто была в отчаянном положении и делала все, что могла, ради выживания…

«Малость подозрительно, – написал Форт, – что Локон почти сразу же стала судовым споровщиком».

– Что же тут странного? – произнесла Салэй. – Она ведь не боится спор!

– Я очень боюсь спор, – возразила Локон.

– Я даже больше скажу, – продолжила Салэй. – Локон могла бы управлять кораблем до самой Мерцающей бухты, но отказалась, потому что предпочла не спускать глаз с Вороны. Она сама мне в этом призналась.

– Салэй, не хочу тебя разочаровывать, но… – Локон вздохнула. – Но ты меня неправильно поняла.

– Погодите-ка, – сказала Энн. – Салэй, ты рассуждаешь так, будто это хорошая новость. А ведь если Локон – Королевская Маска, то мы все рано или поздно умрем. Мы же вне закона.

– Верно, но есть одно но! – Салэй воздела палец. – Локон знает, что мы непричастны к убийствам.

«Чисто формально причастны, – написал Форт. – Как только мы стали пиратами, начали гибнуть люди. И то, что мы не стреляли из пушки, ничего не значит. Мы ответственны за гибель несчастных не меньше, чем Лаггарт и Ворона».

Небольшой камбуз погрузился в тишину. Форт, по своему обыкновению, восседал на табурете за стойкой. Его плечи были настолько широки, что едва не касались противоположных стен. Баталер носил подтяжки, потому что последние семь брючных ремней лопнули при попытке их затянуть.

Кстати, из одного надежного источника мне известно, что Форт получил судебный запрет держаться от остальных ремней не менее чем в тридцати шагах – за причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью.

Энн сидела на стойке – в углу, откинувшись на стену, – и покачивала ногой. Казалось, она заинтересованно всматривается в сучковатую половицу, однако на самом деле ей не давали покоя слова Форта. Все на борту «Вороньей песни» – преступники. Все, за исключением Локон.

Салэй перешла от двери к остальным, чтобы никто из коридора не мог ее подслушать.

– Вот именно поэтому я и считаю, что нам повезло с королевским агентом. Будучи беглецами-висельниками, мы можем надеяться только на Маску – авось она замолвит за нас словечко перед королем. – Салэй с мольбой взглянула на Локон. – Вот почему я назвала ее освободительницей. Она поручится за нас. Расскажет королю о наших добрых намерениях, объяснит, что мы пытались остановить Ворону. Это наш шанс, понимаете?

Локон всегда видела в Салэй женщину решительную и суровую, каким бывает отрывистое и крепкое рукопожатие мужчины, однако сейчас в темных глазах читались страх и страдание.

«Луна милосердная, как же больно слышать ее мольбы и отказывать!» – подумала Локон.

Форт и Энн воззрились на Локон. В их глазах тоже теплилась искра надежды.

Хак прав: эти люди не дураки. Нельзя винить их за веру в то, что девушка с одинокой Скалы не та, за кого себя выдает.

У Локон пересохло во рту, совсем как от злоупотребления полуночным эфиром и обезвоживания. Локон знала способ убедить своих новых друзей, что она не Маска. Нужно всего лишь сказать, что она… Маска! Странным образом это признание докажет обратное… Разумеется, если принять на веру слова Салэй, что Маскам запрещено сознаваться в своей принадлежности к тайному ордену. Но Локон прекрасно понимала, что заявить подобное – значит разбить последнюю надежду вдребезги. Это было бы очень жестоко. Все равно что пнуть котенка… Или даже хуже – привязать к нему динамит и посмотреть, как далеко отлетит голова.

Нет, Локон не могла произнести этих слов. Ведь Салэй, Энн и Форт так отчаянно нуждались в ней. Она искренне хотела, чтобы друзья получили желаемое, поэтому ей ничего не оставалось, как достать из сумки пушечное ядро и… сменить тему разговора.

– Смотрите, что я нашла в потайном отсеке зарядной бочки Лаггарта, – сказала Локон.

Демонстративно сложив руки на груди, Салэй посмотрела на Форта и Энн, как бы спрашивая: «Ну? Что я вам говорила?»

Форт взял ядро и прикинул его вес. Скрюченным пальцам баталера было не уцепиться за гладкую поверхность. Покатав ядро между ладонями, Форт положил его на стойку, достал молоток и зубило и аккуратно стукнул в нескольких местах. После этой нехитрой операции стало возможно удерживать снаряд в ладонях. Форт крутанул половинки в противоположные стороны, и те разделились.

Как правило, внутри пушечного ядра находится заряд зефирных спор и запальное устройство для его подрыва. (К деталям вернемся позже.) Каждое ядро маркируется числом – это количество секунд до второй детонации, которая вызовет разбрызгивание воды. Однако ядро Лаггарта имело совершенно иной принцип действия. Зефир в нем отсутствовал, предназначенная для него полость была забита грубой тканью, а центральный резервуар вместо воды заполнен свинцовой дробью.

– Заряжено для того, чтобы топить, а не захватывать, – прошептала Энн. – Луна справедливая! Салэй, ты права: капитан намерена сделать нас беглецами-висельниками!

«Я знал, что здесь творится неладное, – поднял дощечку Форт. – И ты, Энн, тоже это чувствовала».

– Да, но чувствовать – одно, а видеть – совершенно другое. – Энн указала пальцем на половинки снаряда. – Локон, как ты раздобыла ядро? Как тебя не поймали?

– Это было не так уж и сложно, – ответила Локон. – Учитывая, что от зефирных зарядов все стараются держаться подальше.

– Но как тебе вообще удалось их обнаружить? – не унималась Энн.

– Ну… у меня есть некоторый опыт в обращении с бочками и потайными отсеками.

Салэй бросила на Локон хитрый взгляд и понимающе улыбнулась.

«Но зачем? – написал Форт. – Что капитан пытается выгадать? Мы ведь и так уже пиратствуем. Убивать людей вместо того, чтобы грабить? Абсурд!»

– Да уж, загвоздка, – сказала Салэй.

Локон помялась, а затем вздохнула. Друзья должны знать, что она сумела выяснить.

– Я подслушала, как Ворона совещалась с Лаггартом. Она нешуточно сомневается в нашей преданности. Капитан решила топить корабли, пока нас не объявят вне закона. Пока не останется такого острова, где нам не будет грозить смертная казнь. Вот так она хочет привязать нас к себе.

– Что ж, котелок у нее варит, – сказала Энн. – Пока мы не потопили тот корабль, я и правда ждала удобного момента, чтобы смыться.

«Ты подслушала разговор капитана с канониром? – написал Форт. – Но как? Они никогда не секретничают на людях».

– Они беседовали с глазу на глаз, – ответила Локон. – В каюте Вороны.

Салэй, Энн и Форт выпучили глаза, и Локон тотчас осознала, какую ужасную ошибку допустила.

«Луна милосердная… – взмолилась Локон. – Не стоило приходить на этот совет с больной головой!»

– Хочешь сказать, что ты следила за Вороной в ее же собственной каюте, пока она