— Простите старухе вроде меня ее назойливость, милая девушка, — вдруг весело, очень живо улыбнулась незнакомка. — Мне хочется с вами познакомиться и поговорить, и я посчитала повод удачным. Пойдемте. Я не кусаюсь, слишком мало зубов осталось, приходится их беречь.

— И о чем вы хотели поговорить? — озадачилась я, но зашагала рядом с женщиной. Шла она небыстро, но и не шаркала — явно находилась в отличной для своего возраста форме.

— Разумеется, об убийстве, — пожала плечами она. — Вы меня, должно быть, не помните, мы вместе ехали в поезде. Вы Лавиния Раке, верно?

— Верно. А вы?.. — Упоминание о поезде немного успокоило, теперь хоть понятно, какой ей во мне интерес.

А с другой стороны, чего еще я ждала? Не сомневаюсь, уже весь город знает, кто я такая и при каких обстоятельствах сюда попала, в таких местах новости распространяются мгновенно.

— Касадра Дхур. Я, как и вы, ехала от столицы. Вы не сердитесь на малыша Данни?

— На кого? — растерялась я, пытаясь вспомнить, были ли в поезде дети и мог ли кто-то из них меня задеть.

— На Адриана, нашего шерифа.

— «Малыша»?! — не сдержала я ошарашенного возгласа.

— Простите! — рассмеялась женщина. — Это прозвучало очень неуместно. Я хорошо знала его мать и прекрасно помню Адриана крошечным карапузом, который едва начал ходить. Он был таким забавным, таким кругленьким…

Больше всего на свете я в этот момент хотела спросить, зачем бы мне могла понадобиться информация о детстве некроманта, но сдержалась. Представить его ребенком я не могла, равно как и понять, каким образом в голове идущей рядом со мной госпожи Дхур этот огромный мужчина может сочетаться со словом «малыш», пусть он даже вырос на ее руках. Но препираться с пожилым человеком из-за такого пустяка не стала.

Собиралась ровно ответить, что не держу на него зла, а потом снова напомнила себе, что новости здесь распространяются мгновенно. Поэтому…

— Госпожа Дхур, скажите сразу, чего именно вы от меня хотите? В жизни не поверю, будто вы не знаете, что я провела эту ночь в доме любезно предоставившего мне кров господина Блака, и уж наверняка не сержусь, раз приняла его приглашение. Если что — нет, мы с ним не любовники, он просто предложил мне пожить в гостевой комнате, потому что все приличные гостиницы заняты.

— А жаль, — совершенно искренне сказала женщина. Насмешливо улыбнулась, бросив взгляд на мое лицо, наверное, красноречиво отобразившее все то, что я подумала о ее прямолинейности. — Не нужно подозревать меня в совсем уж недостойном, милая девушка, — заговорила она неуловимо другим, твердым и почти командным тоном, гораздо лучше подходящим к наружности строгой учительницы. — Я не желаю погреть уши и почесать язык, мой интерес продиктован беспокойством об Адриане и в конечном итоге обо всем нашем городе.

— Не переживайте за свой город, нет у меня никаких… — начала я раздраженно.

— Дослушайте, — резко осадила меня госпожа Дхур. Таким тоном, что… Я по-прежнему не понимала, почему Адриан Блак у нее — малыш, но как-то вдруг признала, что называть она его может как угодно и имеет на это полное право. Причем называть в лицо с полного попустительства некроманта. Странная женщина. — Всем нормальным людям нужны рядом живые души. Близкие. И дело не только в общении. Души не терпят одиночества, в одиночестве они… звереют?

— Я слышала эту теорию, — поддержала я вежливо, потому что спутница вдруг умолкла на этом моменте, хмурясь и явно думая о чем-то постороннем.

— Это не теория. — Женщина гневно поджала губы, но почему-то не сочла нужным обжигать меня недовольным взглядом, как будто злилась не на меня за сомнения, а на кого-то другого или даже на самого Творца за то, что он вот так все устроил. — Это жизнь. И если с остальными людьми это не так заметно и не столь разрушительно, то с некромантами… Когда постоянно работаешь с мертвыми, живые особенно нужны. Адриан — сильный некромант. Очень сильный, из тех, каких рождается десяток на поколение. Ему…

— Простите, госпожа Дхур, но вынуждена вас перебить. Понимаю, вы хорошо относитесь к господину Блаку, желаете ему добра, и это замечательно. Только я по-прежнему не понимаю, при чем тут я? Вас не смущает, что мы с ним знакомы всего день и что через полторы декады я уеду к себе домой, в Шорру?

— Может, передумаете. Она глянула на меня снисходительно и насмешливо.

— При всем моем уважении к шерифу и Кларинет. Вам что, вообще плевать, с кем, лишь бы он с кем-то сошелся? Вы ему всех женщин от двадцати до семидесяти сватаете?

— Вы первая, — со странной улыбкой ответила дама. — Адриан слишком щепетилен и не дает ни малейшего повода.

— Прекрасно понимаю почему. Он с кем-нибудь остановится поговорить, а его уже заочно женили. Представляю, как ему это надоело!

— Простите глупой старухе ее сводничество, — рассеянно и как будто без малейшего расстройства или обиды проговорила госпожа Дхур. — Это, наверное, такой способ самозащиты. Когда смерть дышит в затылок, хочется уцепиться за жизнь. Себе-то уже ничто не светит, но хочется облагодетельствовать окружающих… Из вас вышла бы хорошая пара.

— Вы пришли к этому выводу через пять минут знакомства со мной? — спросила я, все больше раздражаясь и уже всерьез жалея, что не проявила твердость и не отказалась от общества сразу.

— Мне хватило увиденного в поезде. Есть души, которые друг к другу тянутся, и это нетрудно заметить… Впрочем, я совсем вас утомила. Не берите в голову болтовню старухи. Эта погода заставляет меня волноваться и нести всякую чушь.

— А что не так с погодой? — с восторгом уцепилась я за нейтральную тему. — По-моему, она замечательная.

В глазах Касадры Дхур, когда она бросила на меня взгляд, на мгновение мелькнули смешливые искорки, словно она прекрасно поняла мою реакцию и именно ее нашла забавной. Но ощущение было мимолетным, а потом она заговорила с какой-то типично старческой сварливостью:

— В этом-то и беда! Клари не бывает таким осенью, я его как облупленный знаю! Дурное задумал. Буря будет…

— Может, он просто решил встать на путь исправления? — улыбнулась я.

— Еще скажите, будто он так извиняется, — отмахнулась собеседница. — Нет, милая, ничего мутного от него осенью не дождешься. Да еще труп этот…

— Ну, господин Блак, думаю, сумеет во всем разобраться, он производит впечатление разумного человека. Когда в своем уме…

— Разобраться-то он разберется, — раздумчиво проговорила женщина. — Вот только… не будет ли поздно?

— Что вы имеете в виду? — растерялась я. — Вы это на основе погоды предполагаете или есть другие источники?

— Дурное предчувствие, — уклончиво ответила она. — Но довольно о мрачном. Как вам наш славный город?

В последних словах послышалась ирония, но заострять внимание на этом я не стала. И остаток пути, к моему искреннему облегчению, прошел за мирным и неожиданно продуктивным разговором о красотах Клари. Оказалось, здесь имелся исторический музей, по заверениям госпожи Дхур, весьма интересный, и музей моря, в котором выставлялось множество необычных и даже пугающих экспонатов, попавшихся в сети местных рыбаков в разные годы. Кроме того, женщина посоветовала посетить старый городской парк, разбитый недалеко от здания мэрии, — небольшой, но живописный и способный похвастаться несколькими ценными статуями и красивыми фонтанами.