Пиры, объяснял Олег английскому рыцарю, длятся по неделе, ато и дольше. На них съезжаются бояре, посадники и старейшины, как свои, так ииз других городов. И, конечно же, сходятся свои старшие дружинники и знатныелюди. Знатные — значит прославившиеся чем-то хорошим, а вовсе не по знатностипредков. Для князя важнее иметь под рукой умного изгоя, которому можнодовериться, чем дурака боярина, который талдычит о знатности рода да норовитзанять место поближе к престолу.

Каждый двор был обязан поставлять на княжеский пир поросенкаили окорок, хмельной мед, битую птицу.

Томас спросил озадаченно:

— А какой сегодня день?

— Пятница.

— Не может быть, — не поверил Томас. — Это ядумаю, что пятница, но я считаю по-человечески, а по-росски должно быть всеиначе.

— Почему?

— А по средам и пятницам нельзя есть скоромное.

— Что-что?

— Мясное, — объяснил Томас громко, какглухому. — Церковь запрещает!

— Почему?

Томас отмахнулся с досадой.

— Я откуда знаю? Запрещает и запрещает. Им наверхувиднее.

Олег печально покачал головой.

— Приходит пора торжествующего невежества!.. Неужтолюди так устали карабкаться наверх? Даже не задают вопросов. Мол, бог лучшезнает, что кобыле делать... нет, эта вера не всем понравится. Многие все-такихотят знать!.. А ты все посты соблюдаешь?

Томас ответил твердо:

— Все!.. В замке есть священник, он следит за всемиобрядами. А с кухни он и не вылезает. У церковного алтаря бывает реже, чем укотлов с супом.

Яра посмотрела на рыцаря с жалостью. Он шел бледный исуровый, со взором, устремленным вдаль, словно бы видел там Царствие Божие.

— А как же ты сегодня ел дикого гуся? — вдругвспомнила она.

Томас небрежно отмахнулся.

— Так это ж в квесте!

— А в квесте ты другой веры?

— Наш Господь не последний дурак, — ответил Томасс достоинством, — тоже понимает, что квест — не церковь, не все можноблюсти в дальнем и трудном странствии!

Олег покачал головой.

— Лучше бы не понимал. Тогда бы его вера рухнуласкорее. Так идем мы на пир к князю аль нет?

Томас удивился:

— Но мы ж в квесте?.. А последние три года в непрерывном.

— Человек всю жизнь в квесте, — согласилсяОлег. — Вся наша жизнь — квест. Яра, поворачиваем к двору князя!

Все князья на Руси, как понял Томас с пристрастием,закатывают языческие пиры, даже если те приходятся на церковные праздники.Мерзкое и поганое действо, хотя, впрочем, на пирах и в благословенной Британиирешались государственные дела, так как именно там собирались все знатные люди.Что делать, люди таковы! На совет не всякого затащишь, а на пьянку... А разпиры длятся по несколько дней, то можно обсуждать без спешки, советоваться,спорить, обдумывать, перебирать варианты, а главное — за кубком вина, когда застолом все равны, высказывать князю самое неприятное, самое болезненное, что нескажешь на трезвую голову и когда надменный правитель сидит с короной на головена троне.

Огромный дворец напоминал полдюжины просторных теремов,неумело соединенных в одно целое. Сотни огромных комнат с разновысокимипотолками бестолково соединялись в бесконечные анфилады, изогнутые изапутанные. Снаружи к ним подсоединялись темные комнаты, кладовки, пристройкинепонятного назначения.

Во внутренний двор спускались беспорядочно лестницы. Сдеревянными полусгнившими ступенями, шаткими перилами. На перилах сушилосьбелье. Во дворе сильно пахло кислой овчиной, худые псы с поджатыми животамидрались за кости, бегали за рабочими кухонь, когда те выносили ведра с помоями.

Внизу на кузнях постоянно кипели котлы. Еду варили для слуги собак, тех и других было не счесть, вряд ли сам управляющий помнил всех.Запах помоев смешивался с запахом горящих свечей, те расточительно горели вовсех комнатах.

Работа кипела во всех дворах замка. В ворота заезжали грубосколоченные подводы с битыми оленями, лосями, козами, кабанами. Везли горыптицы, как дикой, так и домашней. Сладко пахло дымом, из коптилен доносилсязапахи мяса — заготавливали на вишневых ветках, сливовых, грушевых.

Подвалы были забиты солониной, мешками с мукой и зерном,солью. Постоянно сквозь ветхую крышу кузни поднимался дым и проскакивали искры:оружие нужно не только чинить, но и ковать новое. Для себя, своих людей,союзников, а что останется — для продажи. На оружии можно заработать больше,чем на продаже мяса и хлеба.

Томас дивился, где же пир, калика молча провел через этидворы, которые назвал задними, на другую сторону терема.

Столы и скамьи были выставлены во двор, за ворота на улицу идаже на близлежащую площадь. Томас хотел было пристроиться за одним столом, гдекувшины с вином были редкой работы, будто подняли со дна моря затопленныйторговый корабль Александра Македонского, но калика толкнул в бок.

— Воровать, так золотую гору, а... гм... Словом,проходи дальше, там дешевле.

— Зачем мне дешевле? — буркнул Томасподозрительно.

— Ну дороже.

Если на улице пировал и веселился народ простой, то во дворестолы были уставлены куда богаче, но и пировал там народ степенный, осанистый,одетый богаче.

А перед самым входом в терем на невысоком помосте, сбитомдля пира, стояли три длинных стола. За ним пировали грузные бородатые мужчины,некоторые в кольчугах. Томас заметил на поясах широкие ножи как для разделкирыбы.

Князь сидел во главе центрального стола, такой же грузный,медведистый, но в черных, как воронье крыло, волосах блестели серебряные пряди.Глаза его были острые, хищные, но на широком лице была ласковая усмешка.Несмотря на теплый день, он был в тяжелой дорогой шубе, которую калика называлне то охабнем, не то плохабнем, но шуба лишь лежала на широких плечах, асильные руки князя покоились на столе, голые до локтей, с темными, как умедведя, волосами.

Томас привычно миновал столы, где пировал пусть не самыйпростой люд, но все же не благородные воины за отвоевание гроба Христова. Олегже ухватил за плечо.

— Постой, милок. Никак, к самому князю направился?

Томас выпятил грудь.

— А как иначе? Неужто доблестный рыцарь недостоинсидеть за одним столом с мелким языческим князьком?

— Каких пруд пруди, — согласился калика. — Ноучти, знатность рода здесь мало бдят. Хотя, если по-чести, то во дворе, а нетолько за столом князя, есть и Рюриковичи, и Олеговичи, и Славеничи, и дажеСкифичи... Есть и прямые потомки Вандала, Гота, Кия! Ну и что? Боги,потрудившись над героями, иной раз отдыхают на их детях. Потому князьприслушивается к самим героям, а не к их семени.