Татьяна подняла руку и погрозила Вержбицкому пальцем.

– Запомни, Георгий: если с головы моего сына упадет хотя бы волос…

– Ты с ума сошла! – возмутился Георгий Сергеевич. – О чем ты говоришь? Иван мне как родной. Господи, да он мне как сын!

– Он тебе не сын!

– И очень жаль. Будь он моим сыном, он бы не протирал штаны на стуле, копаясь в старых делах. К своим двадцати четырем годам он бы входил в совет директоров большого банка. Или обзавелся бы собственной строительной фирмой. Или…

– Заведи собственного сына – и пристраивай его куда хочешь!

Лицо Вержбицкого погрустнело, а улыбка стала напряженной.

– Таня, это подло, – сказал он. – Ты ведь знаешь: я не могу иметь детей. Слушай, когда ты успела стать такой жестокой?

– После того, как узнала, какая ты мразь. Вспомни девяностые. Сперва ты крышевал бизнесменов, потом – бандитов.

– Я пытался выжить, Таня. И обеспечить тебе нормальную жизнь. Кроме того, ты тоже не гнушалась брать то, что само плыло в руки.

– Я была легковерной дурой. Но потом я прозрела. Кстати, спасибо тебе за то, что ты избавил меня от иллюзий.

– Таня, я…

– Ты рвался к власти лишь затем, чтобы получить доступ к городской казне. Я знаю, как ты «осваивал» бюджет. Воровство, взятки, подкуп, лоббирование… И это – лишь вершина айсберга. Страшно представить, что скрывается под водой.

– Это все твои досужие домыслы, – холодно проговорил Вержбицкий. – Никто не смог поймать меня за руку. А насчет Ивана подумай. Опрометчивые действия могут сломать молодому человеку судьбу.

Татьяна поднялась с кресла.

– Я тебя предупредила, Георгий.

– А я – тебя.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Макарова развернулась и быстро вышла из кабинета.

Вержбицкий хмуро посмотрел на дверь, потом скользнул глазами по столу и наткнулся взглядом на хрустальную пепельницу с одиноким сигарным окурком.

– Черт! – сердито крикнул он, давая наконец выход своему гневу. – Кто-нибудь уберет отсюда эту дрянь?

Он схватил пепельницу и с размаху швырнул ее о дверь. Дверь почти тотчас же распахнулась, и в кабинет заглянула перепуганная секретарша.

– Что случилось, Георгий Сергеевич?

– Ничего, – мрачно ответил он. – Приберись здесь, пожалуйста.

– Хорошо, Георгий Сергеевич!

– Хотя нет… Не надо. Потом приберешь, когда я уеду. А пока вызови ко мне Стаса.

– Начальника службы безопасности?

– А ты знаешь других Стасов, которых я могу вызвать к себе в девять часов вечера?

– Нет, Георгий Сергеевич!

– Тогда действуй!

– Слушаюсь, Георгий Сергеевич!

Секретарша исчезла. Вержбицкий откинулся на спинку кресла и погрузился в тяжелые, безрадостные размышления.

* * *

Сначала в кабинете появился пес – огромный черный лабрадор. Он подбежал к столу и схватил борсетку Георгия Сергеевича, лежащую возле настольной лампы.

– Микки, оставь в покое мою борсетку! – рявкнул Вержбицкий на лабрадора, отчаянно пытаясь вырвать вещь у пса из пасти.

Пес продолжил терзать борсетку.

В кабинет вошел высокий, широкоплечий мужчина в сером костюме. У него было бледное лицо и голубые, очень холодные глаза.

– Да подавить ты! – с досадой проговорил Вержбицкий и выпустил борсетку.

Пес утащил добычу в угол и принялся там с остервенением ее грызть. Георгий Сергеевич посмотрел на него и проговорил со злостью:

– Ненавижу эту собаку!

– Почему бы вам от нее не избавиться? – спокойно поинтересовался Стас.

– Потому что это подарок. Сам знаешь, от кого!

Начальник службы безопасности пожал плечами:

– Никто бы не узнал.

– Тот, о ком я говорю, узнает обо всем на свете через пять минут после того, как это происходит.

Стас едва заметно усмехнулся и тихо произнес:

– Плохо быть от кого-то зависимым…

В глазах Вержбицкого сверкнула молния.

– Позволь тебе напомнить, что ты зависишь от меня! – резко проговорил он.

– Равно как и вы от меня, босс, – невозмутимо парировал Стас.

Вержбицкий слегка покраснел, но возражать или спорить не стал. Он был достаточно умным человеком, чтобы не спорить с очевидным.

Вице-мэр подождал, пока начальник службы безопасности усядется в кресло, после чего сказал:

– Ладно, давай к делу. Ты помнишь Татьяну Макарову?

– Конечно.

– А ее сына – Ивана?

– Да.

– Так вот, мальчишка нашел себе хобби – копается в старых делах.

– В каких делах, Георгий Сергеевич? – спокойно осведомился Стас.

Вержбицкий посмотрел на него тяжелым взглядом и ответил:

– Убийство капитана милиции Максима Орлова.

– В самом деле? – приподнял Стас светлую бровь. – И что же конкретно его интересует?

– Его интересует татуировка. Нож и паук. – Вержбицкий внимательно разглядывал своего помощника. – Что скажешь, Стас?

– Ничего, – пожал он плечами. – Насколько я помню, это старое дело быстро закрыли. Орлов погиб, его убийца, уголовник Колюжный, – тоже.

Вице-мэр помолчал. Потом проговорил угрюмо:

– Макарова настроена решительно.

– Правда?

– Да. Я видел ее глаза. Такой же взгляд у нее был, когда она отправила на скамью подсудимых директора завода «Пламя» вместе с важняком, который его покрывал. И такой же взгляд у нее был, когда она заявила, что хочет со мной расстаться.

– Что я должен сделать, Георгий Сергеевич? – спокойно спросил Стас.

Вержбицкий прищурил тяжелые, отекшие веки.

– Проследи, чтобы мальчишка не наделал глупостей. И она – тоже.

– Хорошо, Георгий Сергеевич. Следует ли мне что-нибудь предпринять, если изыскания парня и его матери зайдут слишком далеко?

– Прежде чем что-то предпринять, посоветуйся со мной. Мне не нужны проблемы!

– Хорошо. – Стас холодно улыбнулся. – Я могу идти?

– Да. Иди. И забери с собой этого чертова пса.

– Он по вам соскучился.

– А я по нему нет. При первом же удобном случае я прикончу этого ублюдка!

Выпроводив начальника службы безопасности и собаку, Вержбицкий взял со стола телефон и набрал нужный номер. Затем прижал трубку к уху и сказал:

– Алло, это я… Все оказалось правдой. Мальчишка «копает» дело Максима Орлова. Его мать только что нанесла мне визит… Нет, она не в курсе, но она знает, что мальчишка ищет человека с татуировкой… Разумеется… Да… Конечно, я принял меры… Нет, волноваться не о чем. Но на время нужно прекратить все дела… Да, абсолютно все. Так будет безопаснее.