– Так точно, босс. Я не идиот, босс.

– Отлично, рад за тебя. Что? – отреагировал я на его взгляд.

– Что такое гешефт?

– Крайне выгодная для одного из участников торговая сделка. Не всегда… скажем так, отвечающая нормам морали.

– Ясно, босс.

– Повтори, что я тебе только что рассказал по первому варианту.

Вася, надо отдать ему должное, повторил – причем понимая суть, а не просто запомнив.

– Красавчик. Итак, второй вариант, с которым мы можем столкнуться – нелегальный вывоз мусора согласован руководством филиала корпорации. Это еще хуже в плане репутации, опять же если знать как разыгрывать эту карту… потому что если не знать, эту карту с большой долей вероятности могут вбить в горло вместе с зубами. Это понятно?

– Да, босс.

– Так что действовать нужно предельно осторожно. Если кто-то узнает, что мы собираем статистику нелегального вывоза мусора, нас могут попробовать наказать.

– Понял, босс, – кивнул Василий, который становился все более серьезным по мере того, как я говорил.

– Так что каждого скаута, которого отправляешь на охоту за информацией, инструктируй самолично об осторожности, и о возможных путях отхода с позиции. И за каждого скаута отвечаешь. Если кого пристрелят, задавят или закопают в мусоре… а если ты недоработаешь с инструктажем и контролем кого-либо обязательно пристрелят, задавят или закопают в мусоре, то родителям погибшего пойдешь рассказывать о случившемся сам, и похороны будешь самолично организовывать. Ясно?

– Так точно, босс.

– Все, работай, я на тебя надеюсь.

Похлопав ставшего крайне серьезного Василия по плечу, я направился в дом. Дел было много, но особняком стояло одно. Вернее, сидело. За столом.

– Привет, – сказал я, обращаясь к хмурому ирландцу.

В ответ на мое приветствие Патрик только желваками поиграл, уставившись в одну, только ему видимую точку на столешнице. Или же просто выключив лишние мысли, уйдя в себя.

Помолчали несколько секунд, и я только сейчас заметил, что ирландец чуть покачивается. Как будто максимально сосредоточенный боец на ринге перед самым началом поединка. По идее, транс ему не был нужен – он уже прокапался два дня, и должен был сегодня максимально прийти в себя – вернув здоровый дух в тело.

Коротко я глянул на Войцеха – тот только глаза коротко прикрыл – мол все контролирую. За моей спиной привычно встал Чумба, так что я немного расслабился и присел напротив Патрика. Который в своей сосредоточенности сейчас казался… опасным, да.

– Ты хотел со мной поговорить, – ровным голосом произнес я, нарушая возникшую паузу.

– Возьми меня к себе, – поднял взгляд прозрачных голубых глаз Патрик, играя желваками.

– А зачем ты мне нужен? – удивленно поинтересовался я.

– Затем, что я кровожаден и готов убивать за деньги.

Что-то мне эта связка качеств напомнила, но вот что – быстро вспомнить не смог. Хотя догадка совсем рядом крутилась.

– За забором полно таких, кровожадных и готовых убивать за деньги, – вновь легко пожал я плечами.

– Таких как я ты не сыщешь во всей сраной Африке.

– Расизм по-прежнему часть ирландской культуры? – не удержался я от расхожей цитаты из моего прошлого мира.

– Мне плевать на расизм, мне плевать на ирландскую культуру. Ты мне помог, и я готов убивать для тебя и за тебя.

– Расскажи о себе.

– Я самый лучших убийца человеков на этом сраном острове.

– Подробнее. Родился, учился – не стесняйся, все свои.

– Я лучший убийца на этом острове. Этого достаточно.

– Я знаю место, где можно найти толпы тех, кто считал себя лучшим.

Патрик спрашивать об этом месте не стал. Он опустил взгляд и снова замолчал. Равномерно покачиваясь, он глядел в одному ему видимую точку на столе. И неожиданно своими движениями, которые его словно в транс загоняли, он напомнил мне Элимелеха.

– Место, где традиционно собираются самые лучшие убийцы человеков, это кладбище, – после паузы заговорил я. – Даже если ты вполовину так хорош, как говоришь, это ничего не меняет. Ты не хочешь говорить кто ты и что ты, а мне – чтобы я мог тебе доверять, нужно знать о тебе все, причем под протокол детектора или под контролем эмпата. Кроме того, ты не умеешь в контроль. Как, не зная о тебе ничего, я могу быть уверенным, что завтра ты нажрешься до зеленых соплей и снова не станешь невменяемым человеческим организмом?

Патрик на мои слова вообще никак не отреагировал. Ирландец сидел, все также покачиваясь словно в трансе.

– Если ты так хочешь прибиться к нашей теплой компании, лучший на этом острове убийца человеков, то у меня для тебя всего два условия – полная откровенность, и медикаментозное избавление от возможности принимать алкоголя и вещества. Иначе ты мне не нужен. Тем более, что без имплантов, которые у тебя наверняка удалили перед увольнением ты ничего не стоишь…

Во время этих моих слов Патрик вдруг неуловимо дернулся, а я почувствовал дуновение воздуха рядом. Позади меня раздался сдвоенный плотный звук удара, а рыжий ирландец вновь сидел за столом как ни в чем не бывало. Даже не обращая внимания на костяной клинок подскочившего Чумбы у собственной шеи.

– Kur-r-rwa… Ja pierdolę! – по-польски выразился Войцех, сообщив что он крайне удивлен произошедшем.

Сказал Войцех это, кстати, совершенно спокойно. Просто матерное выражения – которые я обычно от него практически никогда не слышал, он применил для эмоциональной убедительности демонстрации своего удивления.

Я между тем обернулся и увидел на стене покосившийся портрет Оламайда Джонсона, бывшего президента протектората Танганьика.

Ремонт в доме до этой комнаты еще не дошел, а до портрета, чтобы снять, не дошли руки. Но, конечно, самым интересным в увиденном было то, что в каждом глазу бывшего президента Танганьики торчало по метательному ножу.

– Эй, а ты вообще из какого места их достал? – поинтересовался Войцех.

Патрик отвечать не стал. Он снова пребывал в трансе, глядя в одному ему видимую точку на столешнице. Вновь погружаясь в раскачку равномерных движений, которые все больше и больше напоминали мне танец Элимелеха.

Чумба чуть надавил костяным клинком, так что на коже ирландца появилось несколько капель крови. Бурбон на меня смотрел вопросительно – одно движение, и не станет Патрика в этом мире.

Может быть, это было бы рациональным и правильным выбором. Но где я, и где рациональный, а тем более правильный выбор?

Сделав короткий жест, я показал Чумбе убрать меч. Бурбон, оскалившись – так что стал виден ровный ряд острых зубов, недовольно прорычал что-то, но меч спрятал и отошел. Я же обратился к Патрику.