— Смутно, — ответил Иван.

— Возможно раны, возможно отношение к нему, не знаю, что его сломало. Это больше не сторожевой пёс. А при условии, что это гизмо, я бы рекомендовал вам избавиться от него.

Собака, как будто понимая, о чем идет речь, сильнее прижалась к Ивану.

— Вы уверены, что он опасен?

— Я просто не знаю. Я ничего подобного раньше не видел. Впрочем, это не мое дело. Вроде вас он посчитал за альфу, может, это его убережет от дальнейшего падения. Собаки, знаете ли, очень иерархичны и консервативны. Если решите оставить, гулять не обязательно, но желательно. Кормить можно чем угодно, любой органикой, у него модифицированный желудок. Приходите через пару месяцев на техобслуживание.

— Спасибо, доктор. Ну что, пошли, собакен.

Пёс синхронно, не отходя и на полметра, побежал рядом с левой ногой капитана.

***

— Ну и как тебя звать? — спросил Чингиз пса, который сидел на заднем сиденье броневика. Булка, не знавший, куда деть руки, глядел настороженно. Пёс же преданно пожирал глазами Ивана. Капитан поглядел спецификацию, которую прислал ему ветеринар, и сказал:

— Тут написано имя. Тридцать третий. Хм.

— Шеф, ему нормальное имя нужно, — заметил Чингиз. — У нас у всех есть, и у него должно быть. Он будет ездить с нами? Ты уверен, что это не дурацкая затея, брать с собой бракованного гизмо?

— Ну и как назовем? — проигнорировав последний вопрос, спросил Иван.

— Бублик, — радостно сказал Булка.

— У меня возникла мысль, Булка, что ты сам себе имя выбирал, — сказал Чингиз. — А может, просто будем звать его Пёс? А что, удобно. Шеф, а прочти полностью спецификацию.

— WRGTRN 33.

— Варгхтрон! — воскликнул Булка. — Чего вы на меня уставились? Нормальное имя. По крайней мере, я хоть что-то предлагаю.

— Пёс Исключительно Дорого Обошедшийся Хозяину? — задумчиво сказал Чингиз. Потом посмотрел на выражение лица Ивана. — Нет. Не будем. Плохое имя. Я понял. Я согласен.

— Гизмунд? — снова вставил Булка, — был такой ученый. Френд или Фрейд. Умный, говорят, я его фотографию видел. И на «гизмо» похоже. Он же гизмо?

— Ладно, поехали, — сказал Иван. — Пусть пока побудет Тридцать третьим.

— Какое неприличное имя, — улыбнулся Чингиз.

— Варгхтрончик, — тихо сказал Булка, погладив лобастую голова пса.

Раздался звонок комма, и капитан, сделав страшные глаза напарникам, принял вызов.

— Зимородков, — раздался спокойный голос полковника Булатова, — скажи мне, мой дорогой, а что вообще происходит?

— В каком смысле, Андрей Петрович?

— Дураком не прикидывайся, тебе не идёт. Ты где сейчас?

— Дома сижу. Отпуск еще два дня.

— Вообще-то три. А почему мне докладывают, что твои напарники где-то шатаются и что-то для тебя делают? — в голосе начальника начинал клокотать просыпающийся дракон.

— Не могу знать. Может, они просто по территории работают?

— Технический отдел заявил, что ты им даешь задания на наружку.

— Наверное, не так поняли.

— Начальник СБ мне звонит и говорит, что ты мешаешь им вести расследование. Иван. Какого ***, ***, ***!

— Но…

— Ты понимаешь, как ты меня подставляешь? Как весь наш отдел подставляешь?! Представляешь, что с нашим финансированием будет, если это все наверх уйдет? А оно уйдет, смею тебя заверить! И чтобы оно от смежников не ушло, я сам наверх напишу! Что тебя *** *** прогнали *** тряпками в патрульные назад. Будешь на праздниках на перекрестках детишек пугать! Мне персонально по тебе звонили, ты понимаешь?! И сказали унять тебя, к чертям. Но если ты не хочешь униматься, увольняйся и не порть мне статистику!

Булатов сам сбросил вызов.

— Н-даа… — задумчиво произнес капитан, откидываясь на кресло и закрывая себе ладонями глаза. — Похоже, данных от Толика мы не получим. Как же мне все это надоело.

Роботы молчали, настороженно разглядывая капитана.

— Давай в «Кашалот».

***

— Рад тебя видеть, — произнес робот-бармен, ставя перед капитаном стакан и поворачиваясь за бутылкой виски.

— Не сегодня, Фима, — сказал капитан, закрывая ладонью стакан. — Мне надо поговорить с твоим отцом.

Робот замер с поднятой бутылкой, уставившись на человека.

— Хорошо, пойдем, — через несколько секунд сказал он. А потом крикнул недалеко стоящему управляющему, — Петр, присмотрите, пожалуйста, за баром. Мне надо нашего гостя проводить в отдельный кабинет.

Они вместе с роботом направились в другой конец зала, подошли к каменной ширме, прикрывающей двери в уборную. Толкнули дверь в техническое помещение с отключенным роботом-пылесосом, тряпками, обломками бронестекла. Пахло бытовой химией. Фима, аккуратно заперев дверь, отодвинул от стены лист фанеры и набрал на небольшом кодовом замке несколько цифр. Стена отъехала, открыв мрачный лифт, где стены, потолок и даже пол были сделаны из черных зеркал.

— Мы ждем внизу, — сказал Фима Ивану, пропуская его в лифт и нажимая кнопки на кодовом замке.

Лифт мягко, почти незаметно, стал опускаться все ниже и ниже.

Длинный узкий коридор заканчивался массивной стальной дверью. Рядом, в небольших нишах, стояли два высоких гибких робота. На их спинах поверх изящной белой брони топорщились, на манер крыльев, длинные белые ленты из бронепластика. Боты-охранники молча, явно ожидая Ивана, пропустили его внутрь.

Большая комната с высокими потолками состояла из хаотически расположенных мониторов, камер, манипуляторов, поршней, проводов и панелей. Все это двигалось на первый взгляд без какого-либо порядка, но в странной нечеловеческой гармонии.

Войдя и стараясь не крутить головой, Иван прошел на середину комнаты. В тот же миг, как он достиг центра помещения, несколько камер, мониторов и манипуляторов повернулись и потянулись ближе к дознавателю. На некоторых мониторах Иван увидел клуб, на некоторых парковку и склад, а на некоторых совсем неизвестные места. Эти изображения растаяли, и с экранов на капитана устало посмотрело белое механическое многоглазое лицо.

— Здравствуй еще раз, наш друг, — провибрировала комната низким всепроникающим голосом.

— Здравствуй, Серафим, — сказал, слегка поморщившись, Иван. Опять эти искины на уши давят. Их что, этому в детстве учат?

— Давно ты не спускался к нам. Забываешь старых друзей. Может, мы соскучились?

— Ну да, ну да. Сидишь тут безвылазно и скучаешь, — усмехнулся Иван, — будешь это рассказывать на суде, когда тебя будут стирать.

Искин жутко рассмеялся.

— Я ценю твою жертву, капитан, — сказал он. — В тот момент, когда ты нас поймал, это было очень благородно с твоей стороны. Ты никому не рассказал наш маленький тёмный секрет. И не говори, что это было только из-за денег. Не поверим.