Серый принес то, о чем его попросили. И начал расхаживать по кабинету и поучать Сида:

— Хунта, Хунта… Почему вы, люди, так неосторожны? Связываться с Пламенными — себе дороже. Об этом любой эльф осведомлен с малолетства. А уж задевать Линдереллио фуу Акаттон Вал… — он покачал головой.

— Я его не трогал, — прошипел тот.

— Дело в леди Манкьери? — прозорливо спросил Аллатриссиэль. — С ней тоже нужно держать ухо востро. Она сама Пламенная и ученица Пламенного. А Линдереллио… Он только выглядит суровым. На самом деле, он души не чает в своих учениках. И опекает их, как заправская наседка.

— Понял уже, — сквозь зубы ответил Хунта.

Его учитель встал и вздохнул.

— Поменяй рубашку и мундир, — снисходительно бросил ему Цанцюритель. — И выбери уже себе девицу попроще, чем ученица Линдереллио. Или хотя бы подожди того момента, когда будет развязана ученическая нить.

— Зря ты так с мальчишкой, — сказал Глиобальд, помешивая ложкой чай. — Скорее всего, Сид не желает Райге зла.

Магическая лампа сегодня не горела. Россыпь пламенных светлячков кружила по кабинету директора, отбрасывая причудливые тени на корешки книг и стол. Задумчивый взгляд Линдереллио скользил по знакомой обстановке. Эльф отхлебнул из своей чашки и скривился.

— И ты туда же. Цанцю вчера два часа читал мне нотации. О том, какой перспективный юноша этот щенок, что все молодые люди совершают ошибки и так далее, и тому подобное. В своей излюбленной назидательной манере. Два часа!

Старый маг улыбнулся в усы. О способности Цанцюрителя довести своими наставлениями до белого каления кого угодно он был прекрасно осведомлен. И тот факт, что в этот раз его жертвой стал прежде безгрешный Пламенный, казался директору очень забавным. Но заговорил он серьезно:

— Хунтабере Сид — ученик Ала. Он верен короне и не станет вредить Райге.

— Он? Верен короне? — в голосе эльфа звучал сарказм. — Если б он был так верен короне, как считает Аллатриссиэль, мальчишка давно слил бы ему все воспоминания о Печати Молчания. Хунтабере Сид верен короне тогда, когда ему это выгодно.

Директор осторожно заметил:

— И пока все, что он делал, было тебе на руку. Этот юноша разрушил ловушку на Осеннем балу и спас принца. Благодаря ему тебе удалось спасти ребят от Айю. И сейчас он, с большой вероятностью, воспользовался обещанием Райги, чтобы помочь. Защитить.

Аметистовый глаз холодно блеснул в полумраке. Линдереллио жестко ответил:

— А его отец подсказал Фортео воспользоваться номером уложения и подбить на это принца Риовелла. А также сватал за сына Иравель Сага. Рэуто гостил в его имении не далее, как вчера. И с новым главой Магического совета он близок еще со школьной скамьи. Так что не верю я в благие намерения этого щенка. Кроме того, ему стоило соблюсти границы приличий и не распускать руки… — последнюю фразу он процедил сквозь зубы.

Пламенные светлячки ярко вспыхнули и начали носиться по кабинету с огромной скорость. Эльф взмахом руки усмирил их, выпрямился и уверенно закончил:

— Независимо от того, какой информацией он обладает, ему следовало предложить свою помощь Райге, а не навязывать ее. Вокруг девочки и без него достаточно тех, кто может ее защитить.

Глиобальд вздохнул:

— Но ведь ты делаешь то же самое, Линдереллио. Ты не спрашивал ее, когда взламывал источник. Когда ты понял, что нужно будет произвести разворот потока, ты не сказал ничего ни ей, ни Хаэтеллио. Ты поставил их обоих в ситуацию, когда не было иного выбора, кроме того, который ты считал правильным. Он раздражает тебя именно потому, что в своих методах вы слишком похожи.

Эльф вскинул голову и высокомерно заявил:

— Я хожу по дорогам этого мира больше шестисот лет. А этот щенок…

— Слишком юн и неопытен? — с печальной улыбкой оборвал его Глиобальд. — Ты и сам знаешь, что дело не в этом.

Друг ничего не ответил ему. Только отставил в сторону чашку и спрятал руки в широкие рукава хьяллэ. Глиобальд отогнал от лица пламенный светлячок и тихо заговорил:

— Не думал, что снова увижу, как твоя выдержка дает трещину. Кому ты оставил пару шрамов на память после смерти Дайсу? Старшему наследнику Руцу?

Эльф какое-то время молчал и разглядывал ковер на полу. А затем глухо сказал:

— Обмен магией между связанными ученической нитью категорически запрещен. Теперь я знаю, почему.

Директор бросил на него внимательный взгляд.

— Ваша связь стала работать иначе?

Тот поморщился и ответил:

— Да. Учитель и ученик всегда чувствуют друг друга. Но это делается для того, чтобы более стабильный источник уравновешивал другой. Источник Райги не сравнится с моим по размеру, я вообще не должен чувствовать ее настроение. Но тем вечером… ощущения были болезненно острыми. Я ушёл почти сразу, но это не помогло. Есть небольшая вероятность, что это произошло из-за того, что сделал этот паршивец. Или из-за пробуждения Печати — оно всегда вызывает колебания в источнике.

Глиобальд вздохнул и покачал головой:

— Тебе не кажется, что девочка имеет право знать обо всех последствиях того, что произошло в Цитадели и Харнарских горах?

Линдереллио твердо ответил:

— Нет, Эразмус. Я сделаю все, чтобы она никогда об этом не узнала.

Директор снова покачал головой, но спорить с эльфом не стал. Вместо этого он положил перед другом тонкую папку и сказал:

— Собрал тебе досье на первокурсников, как ты и просил. Так сходу и не скажешь, у кого может быть мотив для убийства. Думаю, что сразу стоит вычеркнуть Сейтана Азарио — Дорехиус был дружен с Манкьери и всегда предпочитает действовать в открытую. Сомневаюсь, что кто-то из его рода пошёл на сделку с Ичби или Сага. Остальные… Набор откровенно слабый. В обмен на новые земли или выгодный брак эти люди способны на многое.

Эльф встал и начал мерить шагами кабинет.

— Как откровенно слабый маг собирается убить Пламенную, которая обладает артефактом вне категорий — вот, в чем вопрос, — задумчиво сказал Линдереллио. — Порталы исключены. Яды — сомнительно. Для этого нужно втереться в доверие. Вся еда на кухне проходит магическую проверку с момента основания школы.

Глиобальд откинулся на спинку кресла.

— Артефакт?

Линдереллио мотнул головой.

— Серые периодически проходят замок с проверкой. Они бы почуяли. Да и каким артефактом они надеются побороть Глаз после того, как она сломала Водный жернов? Вся эта история с заклинанием Сида и покушением на Райгу шита белыми нитками.

— А что думает по этому поводу лайе Меллириссиэль?